– Ладно, разбегаемся, – сказал Шура, бросив взгляд на часы. – Созвонимся.
– Пока-пока, – ответила Мирослава, чмокнув его в макушку.
Подругу детства бог ростом не обидел, а Наполеонов едва доставал ей до середины подбородка. На все нападки на свой рост он гордо отвечал, что все великие люди были невелики ростом, поэтому русский народ придумал поговорку: «Мал золотник, да дорог».
Никто особо с Наполеоновым не спорил, хорошо помня, как однажды на подшучивания рослого проверяющего из центра он обронил, глядя поверх его головы: «Велика Федура, да дура».
Скандал удалось замять с большим трудом. Начальство Наполеонова не желало терять толкового следователя, а проверяющие что – сегодня приехали, нервы помотали, а завтра отбыли восвояси.
Глава 2
– Вам тетя Виктория звонила, – сказал Морис, едва Мирослава переступила порог.
– Чего хотела?
– Просила перезвонить, по-моему, у нее что-то важное.
– Да? – улыбнулась Мирослава.
Тетю Викторию, так же как и вторую тетю Зою, или Заю, как звали ее домашние, Мирослава любила.
Родителей она потеряла, будучи маленьким ребенком, несколько лет назад один за другим ушли дедушка и бабушка, воспитавшие ее. Так что тети и двоюродный брат были ее любимой семьей.
Но брат Виктор постоянно по долгу службы пропадал в горячих точках. Тетя Зая была загружена работой и общественными делами. А тетя Виктория жила не спеша, с удовольствием, личностью она была неординарной, к тому же писала книги, которые охотно издавались несколькими издательствами.
В настоящее время тетя Виктория обитала в загородном доме со своим молодым мужем Игорем, ее литературным агентом и по совместительству ангелом-хранителем и огромным рыжим котом Луи.
Мирослава, выпросив у Мориса чашку мятного чая и горсточку фиников, удалилась в свой кабинет. Сейчас они не вели никакого дела, но в кабинете Волгина любила находиться и вне работы. Она поставила на стол чашку с чаем и тарелку с финиками, набрала номер тети Виктории.
– Тетя, привет, – проговорила Мирослава в трубку, услышав голос Виктории. – Морис сказал, что ты мне звонила по важному делу.
– Да-да, – быстро согласилась тетка, – я хотела спросить тебя, как ты относишься к гаремам?
– К чему? – удивленно переспросила Мирослава, хотя по логике она уже давно должна была привыкнуть к способности тети задавать самые неожиданные вопросы.
– К гаремам, Славочка, у тебя что, телефон плохо работает? – спросила тетя заботливо.
– Да нет, телефон работает превосходно, просто я растерялась.
– Понимаю, ну так как же?
– Отрицательно, – сказала племянница, вспомнив о том, что сама она жуткая собственница.
– Я имела в виду мужской гарем, – пропела тетя, и Мирослава догадалась, что она улыбается. – Ну, что ты молчишь, – тетин голос снова полился из трубки, – помнишь, у Ирины Аллегровой: «Я построю гарем на четыреста мест…»
– Знаешь, тетя, я бы лично не хотела иметь так много мужчин одновременно. Это все-таки проблематично для занятой женщины. Мужчины требуют времени, внимания, эмоций…
– Я тебя понимаю, – согласилась тетя, – но, как оказалось, у меня-таки гарем имеется, хотя и не на четыреста мест.
– Вот как? – только и обронила племянница.
– Да, слушай, мы вчера с Игорем отправились проветриться на набережную. Погуляли, проголодались, зашли в ресторанчик. Там так мило, уютно, ну ты и сама знаешь.
Мирослава отхлебнула глоток чая и положила в рот финик.
Виктория тем временем продолжала:
– И тут подходит к нам молодой мужчина и, обращаясь к Игорю, говорит: «Сколько лет, сколько зим. Смотрю и думаю, ты это или нет».
Игорь поднялся и говорит мне: «Знакомься, Виктория, это мой однокашник Сергей Ростовцев».
– Но кто же это шикарная женщина? – восклицает тот и не сводит глаз с моих струящихся по плечам волос. Игорь как раз уговорил меня их распустить, и они рассыпались до талии.
Игорек отвечает:
– Это моя жена.
– О! Какая красавица!
– Но ты же знаешь Игоря, – сказала тетя, – он обожает хохмы.
– От тебя научился, – не удержавшись, вставила Мирослава.
– Может быть, не стану спорить, хотя он и сам по себе большой юморист. Так он говорит этому парню: «Да, жена у меня красивая. Но у нее трое мужчин».
– Да ты что?! – столбенеет тот и как-то странно косится на меня.
Мирослава прыснула.
– Слушай дальше, – самым серьезным тоном продолжила тетка.
– Ага, – говорит Игорь, – Луи, Филипп и я.
– Иностранцы?! – продолжает изумляться тот.
– Типа того, хотя Луи родился здесь, а Филипп в Южной Корее.
– Азиат?!
Мой пожимает плечами:
– Ну, как тебе сказать, он черный…
– Африканец?! А второй?
– Второй рыжий, притом весь.
– Так зарос волосами?! – У парня глаза лезут на лоб, на меня он больше не смотрит и спрашивает Игоря с нескрываемым сочувствием в голосе: – А как же ты?!
– А что я, терплю, – отвечает благоверный, – такая наша мужская доля.
– Смотрю, парень сейчас прямо здесь перед нашим столиком на пол грохнется, и, не выдержав, говорю: «Все так и есть, Луи – это кот, а Филипп – компьютер».
Вид у парня ошарашенный, он переводит глаза с меня на мужа. А Игорек принимает самый невинный вид и, хлопнув приятеля по-дружески по плечу, спрашивает:
– А как ты, Сережа?
Тот лепечет что-то типа «хорошо» и, не прощаясь, исчезает.
– А что было дальше? – спрашивает Мирослава.
– Дальше ничего особенного, – вздохнула тетя, – мы поели, и Игорь предложил прокатиться на «Омике». На Волге сейчас так хорошо. Слава, вы бы приехали к нам в гости с Морисом, хоть завтра вечером, и Шуру с собой прихватите, – предложила Виктория.
– Шура занят, – ответила Мирослава, – у него новое серьезное дело.
– Жалко, но тогда приезжайте вдвоем.
– В воскресенье, может быть, и приедем, я тебе позвоню, ладно, тетя?
– Ладно, только не забудь, а то ты так и норовишь лишить внимания и заботы свою старую больную тетку.
– Старые больные тетки не имеют молодых мужей и не заводят себе гаремы, – парировала Мирослава и быстро отключилась.
– Мирослава, – донесся из приемной голос Мориса.
– Да?
– У меня одна дама на связи, она спрашивает, не согласимся ли мы ей помочь?
– Что у нее случилось?
