Вскоре они втроём сидели за большим круглым столом, пили за наступивший Новый год, наслаждались теплом и ароматом, идущими от камина. Потом перешли на обсуждение поселковых новостей. От Максима Янина и Аркадий узнали, что на месте двух снесённых дач некая заезжая шишка то ли из министерства, то ли из нефтяной компании собирается отгрохать особняк.
– Интересно, – обронила Янина, – а что он у нас тут забыл?
– Скажешь тоже, чего он тут забыл, – хмыкнул Максим, – места-то у нас тут волшебные! Как в Берендеевом лесу!
– По-моему, ты преувеличиваешь, – улыбнулась женщина.
– Ага, – отозвался сосед и, скосив глаза куда-то в дальний угол, спросил: – А ты что, в поход, что ли, собралась?
– В какой ещё поход?
– Да вон у тебя в углу лежит спальный мешок, и вроде как не пустой. Или вы в нём картошку из города привезли? – рассмеялся он.
– Какую ещё картошку! Что ты мелешь! Тебе уже спьяну бог весть что мерещится!
И в самом деле, под старинным абажуром, освещавшим главным образом стол, разглядеть в углу что-либо было сложно. Все углы были темны. Зато тени беспрепятственно перебегали от одной стены к другой, спасаясь от отблесков камина.
– Ты не учитываешь, подруга, что я художник. И глаз у меня орлиный! Как алмаз!
– Ты бы уж определился, – усмехнулась она, – либо орлиный, либо алмаз.
– Одно другому не противоречит. – Павловский встал и, покачиваясь, направился в угол.
– Не навернись там! – напутствовала его Янина.
– Будь спок, подруга.
– Ну и что там?
– Ещё не дошёл.
Аркадий хрипло рассмеялся и подмигнул Янине.
– Может, ты прячешь от меня любовника?
– Ага, – не осталась она в долгу, – привезла его в багажнике.
– Аркадий, – крикнул между тем Павловский, – помоги мне!
– В чём?
– Давай вытащим этот мешок на середину и посмотрим, что там.
Аркадий нехотя встал и направился к Максиму. Вдвоём они подтащили мешок почти к самому столу.
– Ну, я же говорил, что это спальный мешок, – довольным голосом проговорил Павловский, – сейчас узнаем, что ты там прячешь. – Он открыл спальный мешок и застыл со смесью изумления и страха на лице.
– Что там? – спросила Янина, заглядывая через спины склонившихся мужчин.
– Девушка, – пролепетал Аркадий.
– В нарядном платье, – добавил Максим.
– Так это ты от меня свою любовницу в спальном мешке спрятал! – Янина игриво погрозила пальцем Аркадию.
– Она мёртвая! – отчётливо произнёс Павловский.
– Что значит «мёртвая»? – переспросила Янина.
– То и значит, что неживая! – закричал Максим.
– Как она попала в мой дом?! – завопила Варфаламеева.
– Мне откуда знать?
– Ты сам говорил, что заглядывал к нам несколько раз!
– Дура! Я же в дом не входил!
– Мёртвая! Мёртвая! – заметалась Янина по дому.
– Вылей ей на башку воды! – повернулся к Аркадию Максим. – У неё истерика начинается. А я сейчас!
– Куда ты? – подбежавшая Янина вцепилась ему в рукав.
– Куда, куда! Раскудахталась тут! Полицию вызывать!
– Полицию? – растерянно переспросила Янина.
– Ну не Деда же Мороза, – ответил Павловский и сразу же закричал в трубку: – Полиция! Алло! Приезжайте скорее! У нас труп! Как где?! На даче! Адрес? Ах да, адрес, – он почесал лоб и продиктовал адрес дачи Варфаламеевой.
Янина тем временем уже громко рыдала на диване. Аркадий тщетно пытался напоить её валерьянкой, жидкость проливалась из стакана на одежду женщины и на обивку дивана, распространяя по комнате специфический запах.
– Развели тут богадельню! – разозлился Максим, вырвал из рук Аркадия стакан, накапал в него новую порцию лекарства и насильно влил его в рот Янины.
– Ты поосторожнее, – просил его Аркадий. Но Максим на его просьбу никак не отреагировал.
Пока Померанцев возился с плачущей женщиной, он оделся и вышел на улицу встречать полицейских, опасаясь, что их машина либо застрянет где-то в снегу, либо они перепутают адрес. Но правоохранители не застряли и ничего не перепутали. И можно было считать, что приехали они довольно быстро.
– Что тут у вас случилось? – спросил выбравшийся первым из машины майор.
– Девушку убили!
– Где?
– Там! – Он махнул рукой в сторону дома Янины.
– Почему вы думаете, что её убили?
– Так мёртвая она! – вытаращил глаза Павловский.
– Сейчас Новый год! Праздники, – принялся рассуждать майор, – она могла умереть от злоупотребления… – Он не договорил, чем именно, и посмотрел на Павловского.
Тот затряс головой.
– Нет, там кровь.
– Где?
– На волосах.
– Может, она упала?
– Не падала она! – неожиданно даже для самого себя заорал Максим.
– А вы откуда знаете? – майор подозрительно посмотрел на него.
– Знаю! Потому что она упакованная!
– Что значит «упакованная»? – уставился на него майор.
– То и значит! В спальном мешке!
– Кто её нашёл?
– Мы! То есть я.
– Так мы или я? – уточнил майор.
– Мы сидели с друзьями в гостиной, – принялся сбивчиво объяснять Павловский, – я заметил в углу мешок и предложил посмотреть, что в нём, так как хозяйка понятия не имела, что это за мешок и откуда он взялся. Мы с Аркадием вытащили мешок из угла и открыли его. А там она!
– Кто?
– Девушка!
– «Скорую» вызвали?
– Так мёртвая она, товарищ майор.
– Вы доктор?
– Нет, я художник. Но она уже холодная.
Майор всё-таки вызвал «Скорую», заявив Павловскому, что так положено. Потом махнул своим, и сразу несколько человек вошли в дом Варфаламеевых.
Труп вскоре увезли, но полиция задержалась в доме надолго. Ни хозяева, ни гость не знали убитую. Пригласили понятых, обшарили весь дом от пола до чердака. Ничего подозрительного больше обнаружено не было. Варфаламеева и Померанцев утверждали, что никаких следов по приезде на дачу они не заметили.
– Может, занесло?
– Снег уже не шёл.
– Я несколько раз приходил к воротам и стучал, – вклинился Павловский.
– Но на территорию участка вы не заходили?
– Нет, конечно! Ворота же были заперты.
