– Увы, увы, – состроив сочувствующую мину, покачал головой Абашкин и подумал о том, что соседки не успели ещё просветить старушку.
Однако, хотя Софья Ивановна Крашенинникова и была дамой в преклонном возрасте, мало у кого язык повернулся бы назвать её старушкой.
– Вот вы когда в последний раз видели Виолу Рокелову? – спросил следователь.
– Не помню… – растерянно ответила женщина.
– А если подумать, – продолжал настаивать Абашкин.
– Я слышала её накануне Нового года, – произнесла Софья Ивановна.
– Что значит «слышали»? – удивился следователь.
– К ней пришла какая-то девушка, она её впустила. А потом они начали ссориться.
– Откуда вы знаете?
– Ко мне должен был на полчасика заехать внук со своей девушкой, и я постоянно подбегала к двери и смотрела в глазок.
– Он обещал приехать к вам перед самым Новым годом? – не поверил следователь.
– Нет, – призналась женщина, – он сказал, что заскочит после двенадцати. Но я…
– Понимаю, – перебил её следователь, – но вы, сгорая от нетерпения, надеялись на чудо.
– Можно и так сказать, – вздохнула Крашенинникова.
– Вы стояли у глазка?
– Правильнее сказать, что я подбегала к нему ежеминутно.
– И видели всех, кто поднимался на площадку?
– Да.
– Вы рассмотрели девушку, которая приходила к Рокеловой?
– В общем-то, да, – призналась Софья Ивановна.
– Она вам знакома?
– Не могу сказать точно, – задумалась Крашенинникова, – вроде бы я и видела её раньше, но не уверена.
– А узнать вы её сможете?
– Думаю, что смогу.
– А когда девушка ушла от Рокеловой, вы не видели?
– Как не видела, видела! – воскликнула Софья Ивановна. – Только она не ушла.
– Как это не ушла?
– А то! Она вылетела, как пробка! И захлопнула за собой дверь.
– То есть Виола её не провожала? – уточнил следователь.
– Нет, не провожала, – неожиданно Крашенинникова замерла, перевела взгляд со следователя на Ларису и обратно и, хлопнув себя по лбу, воскликнула: – Вспомнила!
– Что вы вспомнили, Софья Ивановна?
– Эта девушка раньше бывала у Виолы! И с ней ещё одна! А потом Алла Павловна мне рассказывала, что Виола отбила у своей подруги жениха! И они разругались!
– Кто такая Алла Павловна?
– Наш главный информатор! – гордо заявила Софья Ивановна.
«Главная сплетница», – улыбнулся про себя следователь и спросил:
– А как фамилия главного информатора?
– Баранова она.
– А где живёт эта уважаемая женщина?
– В доме напротив, в среднем подъезде, в двенадцатой квартире. Но обычно она сидит на лавочке за столиком.
– Спасибо вам большое, Софья Ивановна, – раскланялся следователь.
Ларисе даже показалось, что Абашкин собрался поцеловать руку пожилой даме, но он только бережно пожал её.
Они уже переступили через порог, как Абашкин внезапно остановился и спросил:
– Уважаемая Софья Ивановна, а почему вы не остались у детей до конца праздников?
Женщина смутилась, а потом ответила:
– Шумно у них очень, а я привыкла к тишине. Вот и попросила зятя отвезти меня обратно.
– Спасибо. И простите за проявленное любопытство.
«Какой любезный молодой человек», – подумала Софья Ивановна, закрыв за ними дверь.
– Ну, что, – спросил следователь, глянув на Ларису, – чешем к информатору?
– Чешем, – ответила она и осеклась. А он только хмыкнул.
– Саша, мы идём в одно место, – обратилась Лариса к шагнувшему им навстречу Сотникову.
– В какое такое место?
– А вас это, товарищ Сотников, не касается, – отрезал следователь.
– Как это не касается, товарищ следователь, – возразил Александр, – я же главный свидетель обвинения!
– Чего такого вы свидетель?
– Так это же именно я раздобыл у ключницы ключ от квартиры Виолы! Если бы мы с Ларисой не вошли туда и не увидели кровь, то неопознанный труп Виолы до сих пор болтался бы у вас на шее.
– Но-но, Сотников! Выбирайте выражения! – разозлился Абашкин и вдруг сбавил обороты: – А вы знаете некую гражданку Баранову Анну Павловну?
– Конечно! Кто ж её в нашем дворе не знает?! Та ещё ведьмища! – И он быстро повернулся к Ларисе. – Извини.
– Почему вы так назвали её? – уцепился следователь.
– Потому что у неё не язык, а вертеп!
– В смысле?
– Всю грязь собирает и разбрызгивает везде, где только не пройдёт.
– Вы знаете, где она живёт?
– Знаю.
– Как близко вы с ней знакомы? – не отставал Абашкин.
– Смотря что вы имеете под словом близко, – усмехнулся Сотников. – Если вы изволите предполагать, что я с ней спал, то вынужден вас разочаровать – нет, она для меня слишком стара и неказиста.
Абашкин побагровел.
Но Сотников, не обращая внимания на изменения в его лице, продолжал:
– А если хотите знать, сплетничала ли она обо мне, то о да! Не раз моё имя кувыркалось на её языке.
– А вам на язык типун! – рявкнул следователь.
– Премного благодарен за вашу доброту, Юрий Тимофеевич.
Так, переругиваясь, они вышли из подъезда. На лавочках во дворе сидели женщины разных возрастов, но в большинстве своём это были мамы или бабушки, присматривающие за играющими на площадке и в песочнице детьми.
– Среди них есть Баранова? – спросил следователь Сотникова.
– Не наблюдается.
– Тогда ведите к ней домой.
Они поднялись на второй этаж среднего подъезда дома напротив.
– Тут она живёт, – ткнул Сотников в одну из дверей.
– Ждите меня на улице, – распорядился Абашкин и нажал на звонок.
– И я? – пискнула Лариса.
– И вы!
Александр взял её за руку и быстро потащил вниз.
– Почему он не взял меня? – спросила Лариса.
– Я не разбираюсь в премудростях работы следователя, – пожал плечами Саша, – ну не взял и не взял, чего психовать-то, – добавил он, пытаясь успокоить Ларису, – всё, что тебе надо знать, ты узнаешь.
– Как?
– Не знаю. Может, Абашкин сам всё и расскажет.
