– В силу вашей профессиональной деятельности вам необходимо выглядеть хорошо, – начала издалека Волгина.
Кружельская машинально кивнула.
– Но домашний уход не всегда возможен, и вы, наверное, посещаете салоны красоты?
– Да, я постоянная клиентка «У Дорна».
– Извините мне мою неосведомлённость, – проговорила Мирослава, но Дорн – это кто?
Кружельская невольно улыбнулась:
– Дорн Игнатий Васильевич – владелец салона красоты «У Дорна».
– Понятно. И вы там часто бываете?
– Правильнее сказать, регулярно, – поправила детектива хозяйка дома моды.
– И другие салоны вы не посещаете?
– Нет, – покачала головой Кружельская.
– Даже с ознакомительной целью?
– Меня всё устраивает «У Дорна».
– И вы ни разу не были в «Шамаханской царице»?
– Ни разу.
– Хорошо, у меня нет больше к вам вопросов.
– И вы не спросите меня, где я была в день убийства Сафронковой? – не смогла сдержать удивления Кружельская.
– Не спрошу, – улыбнулась Мирослава.
– Тогда, может быть, чашечку чаю? – неуверенно предложила Анастасия.
– Чашечку чаю можно, – улыбка не покидала губ детектива, – если только он зелёный.
– С мятой, со зверобоем?
– Если можно, с жасмином.
– Хорошо.
На этот раз очередь удивляться пришла Мирославе – Анастасия не стала звонить подчинённым, а просто вышла в другую комнату и позвала с собой Мирославу.
Они оказались в небольшой уютной комнатке с белым диваном, парой кресел и двумя столиками. Один был приспособлен для приготовления несложных напитков, на нём стояли электрический чайник и кофеварка, над ним висел шкафчик, в котором хранилось всё необходимое для заварки, а также сладости, печенья, сухарики и прочий запас того, что подают к чаю. Другой столик на гнутых ножках предназначался для кофе и чаепития.
Мирослава пробыла у Кружельской ещё минут сорок. За чаем они разговорились о домашних любимцах, вспомнили о Паулине, девочке-бульдоге Яна и Магды, Мирослава рассказала о своём коте Доне, а Анастасия призналась, что бывает дома так редко, что позволить себе в качестве домашнего любимца смогла только кенаря. Если её нет долго дома, то за кенарем ухаживает старушка-соседка, с которой Кружельская поддерживает тёплые отношения. Когда Мирослава собралась уходить, Анастасия очень просила её зайти как-нибудь к ней домой. Если она не хочет шить у неё наряды, то познакомиться с кенарем, которого, кстати, зовут Мариком, не помешает. Мирослава улыбнулась и пообещала как-нибудь зайти.
– Созвонимся? – обрадовалась Кружельская.
– Конечно, – кивнула Мирослава.
Ей было ясно с самого начала, что Анастасия к убийству Софьи отношения не имеет. «В таком случае почему бы и не познакомиться с Мариком», – подумала она с улыбкой.
Глава 20
Домой в этот вечер Мирослава вернулась поздно. И застала на кухне трёх мужчин. Насупившегося Шуру. «Сейчас будет жаловаться на голод», – машинально подумала она. Приветливо улыбнувшегося Мориса, который сразу стал накрывать на стол. И Дона, с дивана запрыгнувшего ей на плечо и радостно заурчавшего прямо в самое ухо.
Вопреки ожиданиям Мирославы, Шура не стал ворчать на неё из-за позднего возвращения домой. «Скорее всего, он уже успел основательно подкрепиться», – подумала она и благодарно посмотрела в сторону Мориса. Тот поймал её взгляд и едва заметно улыбнулся в ответ.
За ужином беседовали о погоде и строили прогнозы на весну и даже на лето. Говорил в основном Наполеонов, и Мирослава прекрасно понимала, что таким образом он испытывает её терпение, поэтому не задавала ему вопросов.
Наконец Шура не выдержал и воскликнул:
– А каков пострел этот Кобенко!
– Кобенко? – лениво переспросила Мирослава.
– Ну да, ты же ничего о нём не знаешь! – воскликнул Шура. Мирослава не стала ему сообщать, что краем уха слышала об этом персонаже. И Наполеонов продолжил: – Этот тип крутил шуры-муры сначала с подругой Сафронковой, кстати, той самой Светланой Кочетковой, что посоветовала Софье отправиться в «Шамаханскую царицу», а потом Сафронкова увела у подруги этого бычка на верёвочке.
– Этот Кобенко настолько хорош, что из-за него стоило портить отношения с подругой?
Наполеонов вспомнил о Люсе Стефанович, которая давно положила глаз на Миндаугаса, посмотрел на него, потом покосился на Мирославу и, решив, что это не тот случай, продолжил:
– Я бы не сказал, что он красавец мужчина. Но как бычок он имеет вес.
– То есть? – удивилась Мирослава. – Годится в быки-производители?
– Насчёт его производительности не знаю, – захохотал Наполеонов, – но вот мясцо на нём явно имеется!
– Ты хочешь сказать, что Сафронкова собиралась отправить Кобенко на мясозаготовки?
– Не в прямом смысле, а в переносном. Деньжата у него имеются. Как-никак магазин в собственности.
– Что же заставило её перекинуться с Кобенко на Сафронкова?
– Ой, какая ты у меня, у нас, – поправился он, покосившись на Мориса, – наивная.
– Разве?
– Конечно! Пока Сафронкова не было, Кобенко был для Софьи желанной добычей. А с появлением Данилы Ильича акции владельца магазина резко упали.
– И что?
– Как что?! – уставился на неё Шура. – Софья вышла за Данилу.
– Это понятно. А что случилось с Кобенко?
– Ничего с ним не случилось, – отмахнулся Шура. – Я так думаю, что он вернулся к Кочетковой. Но не в этом суть!
– А в чём?
– Накануне своего убийства Софья вломилась в магазин Кобенко и устроила ему скандал!
– И что стало поводом?
– По словам Кобенко, банальная ревность.
– То есть? Софья же вышла замуж.
– Выйти-то она вышла. Но смириться с тем, что бывший возлюбленный так быстро утешился, не смогла. А может, её и ещё что-то напрягало, – проговорил он задумчиво.
– Что же?
– Откуда мне знать. Но скандалить она отправилась к Кобенко. А тот приказал охраннику выставить её из магазина.
– Сам он со своей бывшей любовницей справиться не смог?
– Наверное, не захотел марать руки. Или боялся не сдержаться.
– А охранник вывел её вежливо и аккуратно?
– Какой там вежливо, – хмыкнул Наполеонов, – этот бугай буквально вышвырнул её из магазина, да, видно, силу не рассчитал, свидетельница сказала, что Софья упала и разбила колени.
– Ты уверен, что это случилось в вечер перед её убийством?
