А Нонна наконец решила рассказать Сафронкову о Бориславе. Бабушка давно ей твердила, что негоже скрывать жениха от близкого человека.
– Борислав мне не жених, – отмахивалась Нонна.
– А кто же он тебе? – лукаво улыбалась бабушка.
– Пока только друг, – упорствовала девушка.
– Ты сама-то себя не обманывай, – корила внучку Евдокия Ивановна, – и парня не расстраивай.
– Я его и не расстраиваю, Борислав и сам понимает, что жениться нам пока рано.
– Коли рано, не женитесь, – согласно кивала бабушка, – но обручиться-то можно! Да и познакомиться с родителями Борислава пора.
– А ты думаешь, его Трубы обрадуются знакомству со мной? – фыркала Нонна.
– Думаю, что обрадуются, – сердито посмотрела на внучку бабушка, – если ты не станешь строить из себя крутую девицу.
– Я – крутую? – прыснула Нонна.
Евдокия Ивановна нахмурилась ещё больше.
– Ладно, бабулечка, – Нонна кинулась к бабушке, – обещаю тебе, что я с родителями Борислава буду пай-девочкой, ты только не сердись! Если бы ты знала, как я люблю тебя! – воскликнула Нонна.
– Догадываюсь, – притворно ворчливо отозвалась Евдокия Ивановна.
– Мы с Бориславом всё сделаем так, как ты хочешь, – заверила её внучка и лукаво подмигнула, – но и ты уж, в свою очередь, будь добра и очаруй их.
– Чем же мне прикажешь их очаровывать?
– Да хоть своими фирменными пельменями. Вон даже суровый следователь после того, как уписал тарелку, запал на тебя.
– Скажешь тоже, егоза! – отмахнулась бабушка и, не выдержав, рассмеялась.
Нонна расцеловала её в обе щёки, и тут раздался звонок в дверь. Евдокия Ивановна поспешила в прихожую, и скоро оттуда послышался её голос:
– На ловца и зверь бежит! Проходи, Данила, сейчас чай пить будем.
Данила Ильич прошёл в комнату, а Евдокия Ивановна поспешила на кухню:
– Сейчас чайник поставлю.
– Не торопитесь, Евдокия Ивановна.
– Что так? – Старшая Потапова выглянула из кухни.
– Мне нужно с Нонной поговорить.
– Какое совпадение, – улыбнулась девушка, – я тоже хотела с вами поговорить.
– О чём? – насторожился Сафронков.
– О своём парне.
– У тебя есть парень? – искренне удивился Данила Ильич.
Нонна пожала плечами. А Евдокия Ивановна заметила:
– Почему же ему у неё не быть? Чай она у нас не урод.
– А не рановато ли? – нахмурился Сафронков.
– Ладно, вы тут поговорите, – сказала Евдокия Ивановна, – а я к соседке схожу. Давно обещала ей рецепт своего пирога дать.
Но ни внучка, ни Сафронков не обратили внимания на её слова, погружённые в собственные переживания.
Когда за Потаповой-старшей захлопнулась дверь, Сафронков спросил:
– Кто он?
– Его зовут Борислав Труба.
– Труба – это что, его фамилия? – усмехнулся Данила Ильич.
– А чем вам не нравится его фамилия? – выпустила колючки Нонна.
– Я не сказал, что она мне не нравится, просто забавная фамилия. Ты что же, замуж за него собираешься?
– Может, и собираюсь.
– И будешь Нонна Труба.
– Не буду!
– То есть?
– Я оставлю свою фамилию. Всё-таки у нас династия врачей.
– А кто он, этот Труба?
– Человек.
– Я понимаю, что не тюлень. Кто он по профессии?
– Будет филологом.
– Что значит будет? – насторожился Сафронков.
– То и значит, что пока Борислав учится.
– Понятно. И вы собираетесь жить на две стипендии?
– Мы не собираемся жениться немедленно.
– И то слава богу! – вырвалось у Сафронкова.
– Данила Ильич, я что-то вас не понимаю.
– А я тебя не понимаю! – вспылил Сафронков. – Филолог! Что за профессия для современного мужчины?
– Нормальная профессия, – ответила Нонна и сложила руки на груди.
– Я просто хочу предостеречь тебя. Ты девушка красивая и можешь найти себе мужа, который обеспечит тебе безбедное существование.
– Данила Ильич! Вы, наверное, забыли, что я учусь и после окончания института буду хирургом-кардиологом.
– Ничего я не забыл, – отмахнулся Сафронков, – но ты зря надеешься, что твоя работа принесёт тебе золотые горы!
– А кто вам сказал, что я надеюсь на золотые горы? Они мне в принципе не нужны! Я хочу, чтобы у меня была любимая работа! Любимый муж! И любимые дети!
– Вот! Хорошо, что ты сама заговорила о детях! Дети, Нонночка, удовольствие дорогое! И требуют крупных капиталовложений!
– Данила Ильич, – начала сердиться девушка, – я, конечно, очень уважаю ваше мнение и ценю вашу заботу, но убедительно прошу не лезть в мою жизнь и не читать мне нотаций.
– Вот как ты заговорила! – всплеснул руками Данила Ильич.
– А вы как думали? Вы мне не родной батюшка, чтобы поучать меня. Я как-нибудь сама решу, за кого мне выходить замуж!
– Нонна!
– Что Нонна?! – проговорила девушка обиженно. – А бабуля ещё советовала мне познакомить вас с Бориславом.
– Она права! Ты должна была давно меня с ним познакомить, а не встречаться за моей спиной.
– Я вам уже сказала, что вы мне не отец! И я ничего вам не должна!
– Нонна, я должен тебе кое-что сказать.
– Что? Только не говорите, что у Борислава есть жена и семеро детей по лавкам! Я вам всё равно не поверю!
– Я представления не имею, сколько жён и детей у твоего Борислава, я его в глаза не видел!
– Тогда что вы мне хотите сказать?
– Нонна! Я твой отец.
– Кто? – изумилась она.
– Отец, – повторил он тихо.
– Вы лжёте!
– Спроси у своей бабушки. Она всё знает.
– Нет! – Нонна обессиленно упала в кресло.
– Нонна!
– Уходите!
– Пожалуйста, выслушай меня!
– Уходите! – Нонна заткнула руками уши.
Данила Ильич подошёл к ней и опустил её руки, присел на корточки возле кресла, на котором она сидела.
– Ты разумная девушка, – заговорил он проникновенно.
– Уходите! – Она быстро-быстро затопала ногами в смешных тапочках с мордочками ежей.
Он приподнялся и встряхнул её за плечи:
