- Я тебе скажу имя нотариуса, у которого хранится завещание. Там три равные доли: тебе, Соне и Наде, ну и бабушке с тетей Галей и маме на жизнь тоже должно хватить, но вы втроем главные наследники. Запомнишь?
- Пап, ты так не пугай. Какое завещание? Ты живи, – Эдик испуганно захлопал ресницами.
- Это на всякий случай, я умирать не собираюсь, – Кирилл обнял сына за плечи.
- Это хорошо, – выдохнул Эдик, – а зачем мы тут живем, если у тебя здесь бизнеса нет?
Кирилл посмотрел на закованную льдом реку, на огни новостроек на том берегу, на вантовый мост с его вечной суетой.
- Чтобы Наде было куда вернуться.
Утренний звонок разорвал сон, прорывая пелену сновидения. Опять «Палыч». Кирилл протер глаза и нажал «ответить».
- Как дела?
- Идут, – буркнул Медный.
- Я уже в курсе, что промашка. Кирилл, тут инфа пришла… труп неопознанный в тамбовском морге, под описание твоей женщины подходит. Да, наверное, не она. Но ты бы съездил на опознание.
«Тамбовский поезд», – пронеслось в сознании. «Это не она!»
- Хорошо, я сегодня выеду.
Кирилл, как пьяный, нетвердой походкой прошел на кухню, заварил себе крепкий кофе, сделал несколько жадных глотков, потом глубоко вдохнул и выдохнул. «Это не она». Отчего-то уверенность, что Надя жива, крепла в нем с каждой минутой.
И снова звонок: «Терентьев».
- Удалось найти Надину бабушку по отцу, живет в Рязани, – Витек говорил быстро, нарезая слова в фразы. – Помнишь, у Сони Рязань стоит как место рождения. Отправить кого-нибудь, побеседовать?
«Неужели обратилась к отцовой родне? Странно. С другой стороны, что ей еще в Рязани было делать, да еще и на поздних сроках беременности? Надо ехать самому, нельзя спугнуть. Может последний шанс».
- Я сам смотаюсь, кидай адрес. Выезжаю немедленно.
«Как синхронно они позвонили, и у каждого повод – отправить меня в дорогу. Совпадение? А не поучиться ли мне у одной неуловимой дамы заметать следы?»
Кирилл сам отвез Эдика в школу, предупредил, что на пару дней уедет. Позвонил секретарше, чтобы купила билет на самолет до Москвы, а оттуда до Тамбова. Напомнил Терентьеву, усилить охрану родных. К обеду Медный добрался до аэропорта, не скрываясь, оставил машину на парковке, вошел в здание, прошел к стойке регистрации, а дальше… А дальше, как в шпионских фильмах, было переодевание в туалете, вызов такси, жд вокзал и тамбовский поезд. Кирилл сто лет не ездил в поездах. Было о чем подумать и что вспомнить.
А поезд отстукивал колесами: «Жива, жива, жива».
Двумя годами ранее
Кирилл пил, сколько дней к ряду – он уже не помнил. Утро, день, вечер – все стало сливаться в сплошную вязкую массу. Кажется, два дня назад он взял себя в руки и поехал на работу, но, остановившись на офисной стояке, откупорил новую бутылку и вырубился. Назад, домой, его привезла секретарша:
- Поправляйтесь скорее, Кирилл Эдуардович, – пожелала она на прощание, заталкивая его в квартиру и запирая дверь.
Сегодня приехала мать, ее голос плыл как раздражающий фон, который хотелось выключить, что-то вроде: «Ушла и хорошо», «Она не такая, как тебе казалось», «Ты себя губишь», «И в страшном сне не могло присниться, что ты сопьешься», «А если тебя в таком виде увидит Эдик?» и прочее.
- Без Гали не обойтись, она все же нарколог, – прибегла Клавдия Ивановна к тяжелой артиллерии.
Тетка появилась незамедлительно, словно стояла за дверью. В ее глазах светилось – ну и кто здесь больной?
- Вот. Дожились, мой сын алкоголик.
Кирилл поднял тяжелый взгляд, его мучило похмелье, но мать выкинула все запасы.
- Посмотри, во что ты превратился, – с надрывом произнесла она. – И из-за кого? Финтифлюшки этой?
- Не надо, – хрипло выдавил Кирилл.
- Да как же не надо? Как же не надо? Она вчера взяла у меня деньги. Десять миллионов! Можешь проверить мой счет. Позвонила, потребовала обещанного, деньги взяла, а ты ей теперь не нужен. Я найду тебе хорошую женщину, – мать говорила быстро, словно опасалась, что сын ее прервет на полуслове. – У Павла Первого, когда он был еще цесаревичем, умерла жена, он впал в депрессию, как ты. Так вот, мать, Екатерина Великая, показала ему письма покойной жены к любовнику, и сын прозрел. Он женился второй раз, и был счастлив в браке, родил…
- Клав, пойди, нам чайку поставь, – оборвала исторический экскурс тетя Галя.
Недовольно поджав губы, Клавдия Ивановна, с видом обиженной девчонки, удалилась на кухню.
- А теперь рассказывай, – подсела тетка к Кириллу.
- Чего рассказывать? Вы должны быть довольны, она ушла, выбросила меня как рваные тапки, – он потер виски.
- Я хотела, чтобы ты не пудрил девчонке мозги, а женился как порядочный человек.
- Да, ей тоже штамп в паспорте оказался важнее: не хочешь жениться, ну так иди на…
- Прямо так и сказала? – приподняла тетка очки.
- Почти, какая разница. Как пива холодного хочется.
- Обойдешься. Из-за чего вы поссорились?
- Не знаю. Из-за ерунды. Я немного вспылил, а она сразу обиделась и ушла. И номер мой в спам кинула. Вот так – на свалку меня, не нужен! Она мне нужна, а я ей не нужен.
Кирилл откинулся на спинку средиземноморского дивана.
- А можно подробнее о «ерунде»?
А с чего все началось, почему между ним и Надей пробежала кошка? Лариска позвонила матери, наплела, что любовница хочет заменить сыну родную маму. Бред какой-то. Глупая ревность. Еще сочинила, что Кирилл ее ударил. Мать поверила, приехала в офис, стала плакать, говорить, что Надя разрушает их семью, что она аферистка, и про какие-то там доказательства. Кирилл злился, чувствуя, что за матерью стоит Лариска. Никакие доказательства ему были не нужны. Тогда мать бросила последний аргумент: «Я предложила твоей Наде деньги на ее ресторан, но она не взяла». «Ну и хорошо», – улыбнулся Кирилл. «Она сказала, что сможет получить от нас гораздо больше». «Мам», – снисходительно покачал головой Кирилл. «Что, мама? Вот увидишь, она потребует от тебя немедленно узаконить ваши отношения, наврет, что беременна или еще что-нибудь. Попомни мои слова. Она хочет стать мадам Медной, ты для нее всего лишь – лестница наверх».
Кирилл ехал домой на взводе, он злился на мать, злился на Лариску и на Надю, что в своей честности (сирота, ничего нет своего, хочу ресторан) настроила матушку против себя. Надина видимая безмятежность еще сильнее взвинтила раздражение: он переживает, не знает, как помирить ее с матушкой, а она: «Что случилось?», – будто и не знает. Он не стал есть, хотел показать характер, ушел спать… И не смог выдержать один в пустой кровати. Все ерунда. Кирилл спустился вниз, заглянул на кухню, увидел Надю – она была такой расстроенной, грустной. Кирилл сразу оттаял, взял ее за руку и повел в их общую спальню. Это была их последняя ночь.
