Долго побыть в одиночестве не удалось: в дверь постучали. Я услышала голос Аарона, сейчас видеть его совершенно не хотелось. Не только из-за Арчибальда, но и злости на безрассудный поступок. Это место не являлось мегаполисом, официант мог нас запомнить, и тогда проблем не избежать. Хулиганское поведение соседа было необоснованным.
— Ника, открой! Я видел, как ты зашла! — просил Аарон.
Я спустилась вниз. Зная упорство мужчины, понимала, что просто так он не уйдет. Аарон выглядел взволнованным, я же старалась сохранять спокойствие, но заплаканные глаза, точно, не ускользнули от его проницательного взгляда.
— Что-то произошло на вечеринке? — обеспокоенно спросил мужчина.
— Ничего серьезного. Миссис Монтенегро, как всегда, в своем репертуаре, и немного задела меня своими словами, — соврала я.
— Давно нужно было с ней поговорить. Никому не позволю тебя обижать, — активировал режим рыцаря Аарон.
— Не нужно, я сама разберусь, — остудила я пыл соседа.
Аарон внимательно на меня смотрел, стараясь по глазам прочитать мысли. Я все еще не отпускала дверь, преграждая вход рукой.
— Могу я зайти? — спросил мужчина.
— Не сегодня, из-за этой вечеринки у меня разболелась голова.
— Я не буду докучать болтовней, просто не хочу, чтобы ты оставалась одна, — забота Аарона не могла не трогать, но сейчас она была не к месту.
— Но сейчас мне именно это и нужно, — сказала я, все еще не открывая проход.
Фермер не стал спорить, а с грохотом плюхнулся на ступеньки, словно неуклюжий медвежонок.
— Тогда я буду сидеть здесь, пока ты не расскажешь, что на самом деле произошло, — заявил упрямец.
Я была из тех людей, кто не любит, когда на него давят во время слабости. Свое отчаяние привыкла делить только с собой. Ультиматум Аарона вывел меня из себя. Если я дала понять, что сейчас не готова к откровениям, зачем шантажировать, сжимая в тиски.
— Сиди, сколько хочешь, а я ухожу, — прорычала я.
В приступе раздражения надела кеды и сбежала по ступенькам. Пришлось приподнять длинный подол платья, чтобы не наступить на него и не упасть.
— Ты куда?! — испугался Аарон.
— Не ходи за мной! Я хочу побыть одна! — приказала я.
В кедах мне за считанные минуты удалось добраться до маминого любимого утеса. Морской воздух всегда помогал вернуться к жизни, выветрить из головы все ненужное. У моря было мое спасение, как бы хотелось подольше наслаждаться его покоем вместе с мамой.
Это место оказывало на меня магическое свойство. Перед глазами возникали образы прошлого, затем, словно вылетали наружу и исчезал где-то за горизонтом. Но затем что-то снова напоминало мне об Эдриане, и воспоминания возникали вновь, начинали сжирать изнутри. После встречи с Аароном я, правда, поверила, что переборола свои чувства, начала новую жизнь. Конечно, глупо прийти к такому решению, не имея за спиной развода. Рано или поздно этот вопрос все равно бы нагнал меня.
Когда сбегала от Эдриана, хотела, чтобы он за мной приехал. Но чем больше проходило времени, тем сильнее свыкалась с мыслью, что он не придет. И в итоге смирилась с этим. В принципе так оно и произошло: Эдриан так и не появился, отправив вместо себя гонца, наводящего страх, в лице своего отца. Но, возможно, это было милосердно. Не знаю, выдержала бы встречу с мужем или нет. Одно воспоминание о нем разбивало сердце.
Мои слезы смешались с морскими брызгами, и волосы уже начали прилипать к лицу. Пора было прекращать утесную терапию и возвращаться домой. Сюда я добиралась, разгоряченная эмоциями, и не боялась темноты, сейчас стало немного боязно.
Спускалась по камням наощупь, все больше погружаясь в непроглядную бездну. Додумалась же даже телефон с собой не взять, могла бы посветить фонариком. Ругаясь на местные власти, что не установили освещение, споткнулась и покатилась вниз. Боль пронзила тело, когда натыкалась на острые камни, ребра заныли. Затем удар пришелся на висок, и я потеряла сознание.
Глава 17
Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. В момент падения, видимо, мой организм решил, что я умираю и тоже запустил хронику. Кадры прошлого мелькали перед мысленным взором, демонстрируя главных героев моей жизни — маму и Эдриана. Именно о них я думала, летя вниз и ударяясь о камни.
Я очнулась в больнице и прокручивала в голове предсмертную кинопленку. Не могла отрицать, что именно те два человека наполняли мою жизнь смыслом, но сейчас обоих рядом нет. И если мама покинула меня против своей воли, то Эдриан сделал это намеренно. Я не хочу, чтобы его образ служил мне маяком в страшные минуты. Мне нужно обмануть сознание и заменить этого мужчину в мыслях на другого.
Падение с утеса стало для меня знаковым событием, я словно, правда, умерла и начала новую жизнь. В моей истории новые герои, и один из них сейчас кропотливо перекладывал фрукты из бумажного пакета в вазу. Я не выдала себя, что очнулась, а некоторое время молча наблюдала за Аароном. Сейчас он не знал, что за ним наблюдают, но действовал с такой заботой обо мне, что мне хотелось снова забраться на утес и прокричать ему слова благодарности, чтобы слышали все.
Закончив с сервировкой фруктов, Аарон развернулся, чтобы взглянуть на меня. Наши глаза встретились, и лицо мужчины озарилось счастьем и радостью. Последние месяцы до встречи с ним чувствовала себя такой одинокой и брошенной, что уже перестала верить, что смогу для кого-то что-то значить. Сама себе я стала безразлична, и от такой искренности в глазах Аарона захотелось плакать.
— Ника, что такое? Тебе больно? — заволновался Аарон, заметив мои слезы.
— Нет, я в порядке, — сразу успокоила я мужчину.
Он подошел к кровати и осторожно взял меня за руку. Я улыбнулась, выражая благодарность.
— Спасибо, — прошептала я.
— За что? Я не успел вовремя. Знал же, что нужно было сразу за тобой подняться, — выругался на себя Аарон.
— Это ты нашел меня?
— Да, ты лежала вся в крови, что я чуть с ума не сошел, — сосед вздохнул, — и приспичило тебе ночью по утесам бродить.
Деревенская манера речи Аарона меня рассмешила, и только, когда тело мое дернулось, я ощутила последствия падения. Резкая боль проткнула висок, заныл и левый бок.
— Осторожнее, тебе нужно находиться в покое, — сказал сосед, видимо, увидев мои мучения на лице.
— Тогда не смеши меня, — попросила я.
— Прости, но я не в силах удержать мое божественное чувство юмора, — с сарказмом произнес Аарон, реалистично оценивая свои способности к комедии. Привычнее ему было находиться в серьезном угрюмом состоянии.
— Когда меня выпишут? — задала вопрос.
— Травмы несерьезные, поэтому максимум продержат неделю, — обрадовался меня Аарон.
