Путь занял около получаса. Я припарковалась возле небольшого, но уютного дома с огромными окнами, заглушила двигатель и вышла из машины.
У входа в дом стояла миловидная женщина, которая, увидев меня, вдруг замерла на месте и выронила телефон из рук. Пока та не заметила моего присутствия, ее лицо было расслабленным и спокойным, однако за мгновение она совершенно изменилась. Наверное, так смотрят на призрака из прошлого, который должен быть мертвым. Такой первобытный страх и ужас в ее глазах напугал меня настолько, что я чуть было не передумала, однако мне нужно было в этом разобраться.
Она спросила:
— Что вы здесь делаете?
Я не успела даже рот открыть, как та вдруг сорвалась на крик:
— Вы недостаточно причинили вред моей дочери?! Зачем вы снова напоминаете о себе?
Женщина наверняка узнала меня по сходству с той самой девушкой, которая не давала мне покоя. Боже, что же с ней произошло, раз незнакомка с трудом сдерживает себя?
— Извините за беспокойство, я…
— Пойдемте в дом, тут не нужно разговаривать.
Женщина кивнула в сторону двери и открыла ее передо мной. Я сделала несколько неуверенных шагов:
— Может, мне не стоит вас беспокоить, просто я хотела…
— Вы пришли за ответами, а это разговор долгий.
Я прошла мимо нее и наткнулась на взгляд седого мужчины. Тот, видимо, услышал крик и решил узнать, что тут происходит, однако, стоило ему увидеть меня, как он тоже замер на месте с безумным страхом в глазах. Он спросил у женщины:
— Ань, ты уверена? Что, если он узнает о ее приходе и снова заставит нас расплачиваться?
Незнакомка молча прошла мимо. Я чувствовала себя крайне неловко. Не было ли это слишком самонадеянно с моей стороны — заявиться в их дом и потребовать правды?
В чем-то я понимала опасения мужчины. Марк не раз доказывал, что за мои поступки всегда будут отвечать другие…
Женщина подошла к шкафу, достала какую-то книгу и бросила ее на стол со словами:
— Посмотрите.
Я нерешительно подошла и взяла книгу. Оказалось, что это альбом, заполненный фотографиями той девушки.
Лишний раз мне пришлось убедиться, насколько мы похожи. Даже жутко, что однажды мы могли встретиться в метро и остолбенеть от удивления. Я, конечно, слышала, что на планете есть как минимум несколько двойников, причем у каждого человека, но видеть своими глазами чужую жизнь и чувствовать каждой клеточкой тела, что это — путь другого человека…это безумие.
В альбоме было все. Фотографии с садика, детство, совместные снимки с родителями, где все счастливо улыбаются. Когда ты видишь такие фотографии, ты будто притрагиваешься к чему-то слишком интимному, и мне до жути захотелось захлопнуть альбом, однако в то же время я не смогла остановиться.
Я пролистывала страницы, стараясь особо не зацикливаться ни на чем, как вдруг увидела снимок этой девушки с Марком. В момент съемки она тянулась к нему, чтобы поцеловать, а тот невозмутимым взглядом смотрел в камеру. Удивительно, как много здесь их совместных фотографий, но везде лицо Марка было отстраненным. Я заметила, что он почти на всех снимках был с сигаретой. Странно, сейчас он курит крайне редко.
— Зачем вы мне это показываете?
Я оторвалась от альбома и взглянула на женщину. Та неподвижно сидела на диване и смотрела на меня. Казалось, незнакомка тоже искала отличия и удивлялась нашему сходству. Молчание слишком затянулось, поэтому я спросила:
— Я могу поговорить с этой девушкой?
Женщина резко вскочила и подлетела ко мне. Она замахнулась, будто хотела ударить, однако мужчина вовремя схватил ее за локоть и успокаивающе сказал:
— Не надо, ты потом будешь жалеть об этом. Мы не жестокие люди. Мы — не он.
Незнакомка замерла на месте и опустила ладонь. Она нарочито спокойно спросила:
— Как вы это себе представляете? Призраки не умеют разговаривать.
Глава 22. Мы любим тех, кто делает нам больно
От неожиданности я обронила альбом. Мне никак не удавалось отвести свой взгляд от женщины, потому что уже в эту секунду я осознавала — пути назад нет. Видя настолько сломленных, испуганных и обеспокоенных людей, я в который раз стала прокручивать в голове все то, что сделал Марк.
Возможно, своими руками я и не причинила никому вреда, но именно из-за меня так много людей пострадало. Рома, Владимир Анатольевич, Элька, эта семья.
Дрожащим голосом я переспросила:
— Призраки? О чем вы говорите?
— Когда Анжела впервые познакомила нас с ним, Марк мне сразу не понравился. От него веяло холодом и опасностью, я ни на секунду не сомневалась в том, что это чудовище не питает никаких чувств к моей дочери. Долгие годы я мучилась над этим вопросом, и все не могла понять, почему она? Что моя доченька сделала такого, чтобы заслужить все эти страдания? Но потом все стало ясно…
Женщина подняла альбом с пола, села рядом со мной на диван и открыла его, продолжая:
— Когда были опубликованы новости о вашей свадьбе, я не смогла удержаться и стала искать информацию о новой возлюбленной Марка. Одним поздним вечером я шла с работы и купила журнал, на обложке которой был заголовок о таинственной девушке, которая покорила сердце успешного бизнесмена. И там впервые я увидела вас.
Она впилась в меня взглядом и, не сдержавшись, заплакала. Я понимала, что та злится и на меня, и на Марка, более того — она нас ненавидит, однако скрыть свою боль у женщины не получалось. Я молчала, не желая прерывать ее рассказ.
— Вы так похожи на нее…скажите, чем мы это заслужили? Кого мне винить? Свою дочь или вас? С вами он не поступил так жестоко, как с ней.
Я сжалась в комок, боясь каждого ее слова, потому что где-то глубоко внутри я уже понимала, чем закончится эта история.
— Она покончила с собой. Но я знаю, что моя девочка никогда бы так не поступила. Она любила жизнь больше кого-либо, ей было всего двадцать три года, Анжела наконец-то окончила медицинский университет и могла начать свою работу, о которой мечтала с детства — помогать людям, лечить их и спасать чужие жизни. Она бы ни за что…боже, я не могу произнести это снова.
Я не заметила, как у меня тоже потекли слезы по щекам. Я находилась будто в вакууме — слышала ее голос, но до конца не осознавала сказанное ею. Не хотела признавать, не могла допускать даже мысли о подобном зверстве…
— У нее было так много друзей, Анжелу все любили, ее невозможно было ненавидеть. На все зло она отвечала лишь добром и никогда не унывала, поддерживала нас, помогала чем могла…ваш муж просто убил мою дочь, скрыл свои преступления, выставив ее как человека, который не достоин даже нормальных похорон, ведь отказ от свой жизни — большой грех. Страшно даже друзьям о таком говорить, а в то время это было громкое дело, знали все.
