— Ваше величество, вы меня ввели в заблуждение! — воскликнула я. — Я шла сюда с самыми искренними намерениями! Надеялась почитать с вами книгу — это ведь так романтично!
Некоторое время его величество изучал меня, словно пытался поймать на лжи или лукавстве. Я состроила самое невинное выражение, на которое была способна. Кажется, поверил. По крайней мере, отодвинулся, сложив руки на груди, из-за чего мышцы тела напряглись, и кивнул. Просто кивнул. Он согласен?!
Не став медлить, я дрожащими руками открыла книгу. Один из светильников подлетел ко мне, освещая страницы. Голос слегка дрожал от волнения. Этот мужчина действует на меня совершенно неправильно! С ним все эмоции пускаются в пляс.
— Жила-была красивая девушка. Не знала бы она печалей, если бы еще в раннем детстве не лишилась матери. Отец долго горевал по красавице-жене да решил жениться повторно — дом без женской руки…
Дармиир приподнял томик, посмотрев на обложку. Он как-то нервно усмехнулся и спросил у меня:
— Серьезно? “Аламелла”? Ты бы еще книгу из раздела детских сказок взяла. Хотя ты же её там и взяла?
Я торжествующе кивнула. И как только догадался? Но надо отдать мне должное: я выбирала тщательнее, высматривая книгу потолще, чтобы на всю ночь хватило.
— Мне эта историй показалась очень романтичной! — воскликнула я в свое оправдание.
— Моя дорогая супруга, видимо, все перепутала, — старательно отодвигая книгу, сказал император. — Эта история совсем не похожа на ту, что читала твоя фрейлина. А мы договаривались на похожую историю.
— Разве? — удивилась я и взглянула на обложку. — По-моему, очень даже. Романтическое содержание — главная составляющая книги.
— Но в той упор был сделан не на романтике!
— Ваше величество, все-то вы не о том думаете, — парировала я. — Главное ведь — чувства! А здесь смотрите, сколько чувств: трепет первой любви, свидания под луной, пылкие признания и даже предложение руки и сердца.
Император долго смотрел на меня, а потом вздохнул.
— Значит, книга? — спросил он, и я кивнула. — Тогда идем в кровать, Вирьяна. Там будет удобнее… слушать тебя.
— Зачем же сразу в кровать, ваше величество? Здесь тоже вполне себе удобно.
— Здесь я не усну и все-таки смогу склонить тебя к близости, — осклабился он. — Ладно, остаемся здесь…
— Кровать так кровать, — поспешно сказала я и поднялась на ноги.
На самом деле идти в мужскую спальню было страшно. Ну не накинется же на меня в самом деле император? Хотя он в своем праве. Мы ведь женаты, к тому же здесь патриархальные законы. Никто не встанет на мою сторону, особенно с репутацией Вирьяны.
В спальне царил тот же полумрак. Огромная четырехспальная кровать (иначе я не знаю, как её описать) стояла слева от зашторенного окна. К счастью, она заправлена. Я подошла ближе и взглянула на его величество: он начал раздеваться, оставляя вещи на банкетке.
— Что вы делаете? — изумилась я.
— Привык спать голым, — ответил он и потянулся к поясу штанов.
Я отвернулась и подождала, пока его величество ляжет в постель. Я надеялась, что он все-таки укроется одеялом, но у этого нахала даже в мыслях не было подобного! Он лег, откинулся на подушки и заложил руки за голову.
О боги, если я сегодня потеряю девственность, пристрелите меня, потому что такое тело не должно просто так лежать! Вот так призывно лежать. Невыносимо притягательно. Щеки раскраснелись. Я потянула один из магических светильников за собой и легла с другой стороны кровати, стараясь не смотреть на сосредоточение мужской силы. Боги, спасите меня! Лишите меня чувств! Хотя нет, не надо, если все-таки что-то будет, подобное надо прочувствовать.
Та-а-ак, и откуда такие мысли? И вообще, Вирьяна, в отличие от меня, давно уже не девственница! Хм, вот таким интересным способом я избежала потери девственности (если все-таки не вернусь в свой мир!).
— Хм… Отец долго горевал по красавице-жене да решил жениться повторно — дом без женской руки опустевал. У дамы, что вскоре стала для девочки мачехой, уже были три дочери…
Дармиир лег рядом. Слишком рядом, поэтому я запнулась, встретившись с ним взглядом. Мужчина улыбался, а главное — он ни капли не стеснялся своей наготы! Наоборот, будто гордился ею. Мое тело стало каким-то слишком чувствительным, я была рада, что на мне есть корсет, скрывающий мою реакцию на Дармиира. Да что со мной? Почему мне так невыносимо хочется приблизиться к нему, обнять, зарыться пальцами в волосы?
— Потеряла интерес к книге? — спросил Дармиир, и я будто очнулась.
— У дамы, что вскоре стала для девочки мачехой, — продолжила, будто и не было паузы, — уже были три дочери. Девочки сразу невзлюбили красавицу-сводную сестрицу…
Рука Дармиира легла на мой живот, но я продолжила читать, будто ничего не замечала. Его дыхание щекотало висок, а губы едва не касались кожи. Я уже не понимала, о чем текст книги, настолько была сосредоточена на действиях его величества, каждое из которых отзывалось пульсацией внизу живота.
— Боги с тобой, Вирьяна, — со вздохом разочарования произнес император. Я едва сдержала такой же вздох. — Читай свою книгу.
Император откинулся на подушки. Я, ощутив, что на меня больше ничего не давит, продолжила чтение: с чувством, с толком, с расстановкой. Вскоре император заснул. Я почувствовала себя Шахерезадой. Что ж, первую из тысячи ночей мы пережили, а дальше что-нибудь придумаю. В конце концов, здесь еще должны быть аналоги “Русалочки”, “Спящей красавицы” и прочих принцесс. Слава богу, кровать была огромной, поэтому мне вполне хватило места с края.
Удалось ли мне самой избежать близости или Дармиир позволил мне это сделать?
Вопросы, вопросы, вопросы…
Проснулась я от невыносимой жары. Было ощущение, что я лежала на старой деревенской печи, прикрытая медвежьей шкурой. Я оказалась недалека от истины, только вместе печи и шерсти медведя — черный дракон собственной персоной. Он сграбастал меня, сложил на меня конечности, и вообще, я чувствовала себя самым настоящим драконьим сокровищем, которое… бессовестно украли против его воли!
Я попыталась осторожно выбраться, но куда там — меня прижали еще теснее. Хотя куда уж теснее? Мне скоро нечем будет дышать! Именно это я и сообщила императору. Вместо ответа этот невыносимый голый мужчина уложил меня на лопатки (да-да, именно так!) и навис сверху, сверкая своими изумительными глазами со всполохами огня.
— Доброе… утро? — спросила я, пытаясь высвободить запястья из захвата.
— Доброе утро, — наклонив голову, поприветствовал меня дракон, — Вирьяна.
Да не Вирьяна я! Не она! Только что ты будешь делать, когда поймешь это? Когда правда всплывет наружу?
И самый главный вопрос: что тогда буду делать я?
— Не могли бы вы… отпустить меня? Мне надо в уборную.
