— Только прошу, не заставляй меня ничего решать, — попросила я. — Я просто посижу рядом с тобой. Ты ведь знаешь, что мне неведомы законы Эордании.
— Думаешь, они отличаются от… законов твоего мира? — Дармиир спросил с запинкой. Видимо, нам обоим факт моего иномирского происхождения приходилось еще осознавать.
— Ты даже представить себе не можешь, насколько, — с усмешкой протянула я.
Не говорить же ему прямо сейчас о демократии и равноправии? Оставим эту, безусловно, интересную информацию на будущее.
Орма помогла подготовиться мне к аудиенции с народом. Было выбрано бордовое платье с воротником-стойкой и не слишком пышной атласной юбкой. Из украшений — рубиновые подвески и кулон. Волосы собрали в невысокую прическу — толстая коса ложилась на голову венком, а несколько выправленных прядей завивались и служили кокетливым украшением.
Дармиир встретил меня в гостиной, оглядел и удовлетворенно кивнул. По дороге в зал аудиенций муж всячески пытался успокоить меня и сказал:
— От императора ожидают справедливости и жесткости в управлении, но от императрицы иначе. Тебя все хотят видеть доброй и великодушной правительницей, к которой можно пойти с самой нелицеприятной правдой и получить поддержку и понимание. Ты можешь позволить себе сочувствие и участие, в то время как с моей стороны это будет воспринято слабохарактерностью.
— Думаешь, мне поверят при репутации Вирьяны? — шепнула я и огляделась. — Вряд ли.
Дармиир никак не прокомментировал. В зал аудиенций мы вошли вместе. На возвышении стояли два трона: один более увесистый и широкий, второй — изящный, меньших размеров. Безумно хотелось схулиганить и сесть на тот, что побольше, но я вовремя одернула свой порыв. К сожалению, теперь я не Катька с третьего подъезда, а императрица Эордании, а это накладывает определенные отпечатки на поведение и ответственность, о которых я раньше не могла и подумать.
— Их императорские величества Дармиир и Вирьяна Ро’армант! — воскликнул церемониймейстер.
Члены совета и придворные, расположившиеся на балконах, поклонились. Стоило нам занять троны, как все присутствующие также опустились в кресла, а церемониймейстер подал знак лакеям. Через открывшиеся двери вошли первые просители — мужчина и женщина. Их проблема была более чем проста: они не могли поделить наследство. Секретарь императора после того, как просящие рассказали о причине прошения, подал его величеству все сопутствующие бумаги. Внимательно изучив их, Дармиир вынес решение: выплатить женщине определенную сумму, а земельные угодья и поместье отдать мужчине, который, в свою очередь, должен выплачивать родственнице ежегодное пособие в размере двадцати процентов от заработка.
Я сидела с участливым выражением лица, но даже и не думала раскрывать рот, лишь впитывала информацию словно губка. Мне была интересна история каждого просителя, коих сегодня оказалось немало. Дармиир показывал себя рассудительным правителем, действительно вникал в проблему и спешил найти ей решение. Иногда он спрашивал мнения у советников. И вот в один из таких случаев советник с правого балкона ответил:
— Право, ваше величество, не знаю, что и придумать. А что скажет по этому поводу её величество?
Взгляды скрестились на мне. Признаться, я была обескуражена и растеряна. Взглянула на просящих. Двое трактирщиков, оба рослые и широкоплечие, с бородами и намечающимися лысинами. Они были будто отражениями друг друга, но при этом обменивались враждебными взглядами. Суть их проблемы состояла в рецепте пива, который один из трактирщиков украл у второго. Какой из них ворованный, и следовало выяснить императору. Эсс Овуд первый подал иск, что его рецепт был украден, а вот эсс Рибар стоял на своем и утверждал, что идея, дескать, принадлежит ему.
— Ты можешь смолчать, — шепнул Дармиир.
И выставить себя не только дурочкой, но и императрицей, не интересующейся проблемами подданных? А ведь советник специально перевел все на меня! Но я не собиралась сдаваться. Вспомнила все многочисленные фильмы и книги, с которыми пришлось познакомиться ранее, и, поднявшись с трона, ступила вперед.
Трактирщики тут же склонились передо мной. Я спустилась по ступенькам и подошла ближе к ним. Справа и слева от них стояли бочонки пива в качестве доказательств. Я обернулась к слуге и попросила два стакана, подарив тонкую улыбку обоим трактирщикам. Каждый из них расстарался передо мной, повернул бочонки и принялся наливать пиво в принесенные стаканы. Придворные зашептались. Я чувствовала румянец смущения на щеках и пыталась проанализировать, насколько я правильно поступаю, но ничего более умного в голову не приходило, кроме как попробовать оба напитка и решить, какой из них оригинальный.
Слуга подал мне первый стакан с пенящимся варевом. Зал замер в ожидании моих действий. Я же попросила подать мне и второй. Оценив цвет, я пришла к выводу, что они совершенно одинаковые на вид.
— Не отличишь, ваше величество! — воскликнул эсс Овуд. — Но уверяю, рецептура моя!
— Кого вы слушаете, ваше величество? — зыркнул на конкурента эсс Рибар. — Это мой напиток!
Вернув один стакан на место, я пригубила второй. Ожидала чего угодно, но не горечи, которая буквально обволокла рот. Однако мои впечатления были скоропалительными: вскоре вкус раскрылся в полной мере, а я почувствовала цветочные и медовые нотки.
— Ну как, ваше величество? — спросил эсс Рибар.
Я ничего не ответила и при полном молчании зала прошла ко второму стакану. Я боялась обернуться к императору. Что он обо мне подумает? Императрица распивает пиво в аудиенц-зале! Но разве у меня есть выбор? От меня требовалось принять решение, причем справедливое.
Пригубив второй напиток, я внимательно изучила его под нетерпеливым взглядом эсса Овуда.
— М-м… вкус отличается, тут есть что-то еще, — задумчиво проговорила я. — Кажется… шафран…
— Шафран?! — удивленно воскликнул второй, эсс Рибар, чей напиток я пробовала первым. — Не может этого быть! Я точно следовал рецепту…
Он осекся и замолчал под торжествующим взором эсса Овуда. Император усмехнулся, а взгляды всех придворных устремились к лжецу.
— Спасибо, ваше величество! — воскликнул эсс Овуд. — Век не забуду вашу мудрость и доброту!
— Я сделала то, что было в моих силах. В следующий раз храните рецептуру более зорко.
Улыбнувшись, я вручила эссу Рибару оригинальный напиток и, подняв подол, прошла обратно к трону. Обернувшись к просителям, провозгласила:
— Эсс Рибар солгал. Это не его оригинальный рецепт. Прошение эсса Овуда, в свою очередь, будет принято и рассмотрено. О сумме, покрывающей ущерб эсса Овуда, будет сообщено эссу Рибару позднее, после соответствующих расчетов.
— Да будет так, — добавил император, даже не стараясь скрыть улыбку.
Я осторожно перевела дыхание. Справилась! Правда, теперь от меня разило пивом, но это такие мелочи! Я опустилась на трон, чувствуя, как от волнения подрагивают пальцы.
