Из вчерашнего дня меня вырывает очередная машина, приехавшая на мойку. Работать мойщиком машин с дипломом менеджера это отстой, конечно, но кому нужен вчерашний абитуриент без опыта и с тройками по основным предметам? Но у меня есть амбиции и цели. Благодаря мелкой девчонке, смеющей мечтать по-крупному. Мойка — только ступень.
"Сегодня в семь?" — пишу в полдень, не в силах дотерпеть до вечера. Хочу видеть ее сегодня, сейчас, сию минуту. Впиться в эти губы, вжать ее тело в свое.
"Сегодня на ДР в "Луноходе" буду. Может, встретимся позже?" — ненавижу то, что у нее есть своя жизнь вне меня. Хочу позвонить и потребовать отменить все ее планы, потому что теперь у нее есть я. Хочу привести ее сегодня домой и сказать всем, что это теперь моя подруга, а не сестры. Мелкая не хотела говорить Ленке о нас до последнего, боялась ее реакции. Но систер будет рада, я знаю, разве не здорово, когда ее лучшая подруга и брат встречаются?
"До скольки?" — пересиливаю себя и даю ей немного свободы. Но это последний раз. Больше она никуда без меня не пойдет.
"Думаю, часов до десяти" — десять часов до встречи. Это чертовски долго. Ужасно. Отвратительно. Я не хочу ее так долго ждать.
"Ок"
Я маньяк? Зациклился на девчонке и сутки без нее выворачивают кишки наружу. Хочу привязать ее к себе. Теперь, после вчерашнего, эта потребность так велика, что невозможно контролировать. Быть с ней постоянно, касаться ее, растворяться в ней. Дышать ее сладким запахом, слушать мягкие нотки ее голоса, вместе мечтать, спорить, молчать. Черт, кажется это и есть пресловутая любовь. Что ж, требую добавки!
В половину десятого я уже возле "Лунохода". Устрою сюрприз, заберу ее пораньше. На заднем сидении букет из ромашек, за который с меня содрали пятьсот рублей, но кто говорит о деньгах, когда это для той самой. Улыбаюсь, представляя нашу встречу. Увезу ее сегодня в какое-нибудь тихое место и… нет, в машине нельзя. Но и предки сегодня дома. Ладно, разберемся в процессе.
Возле входа толпится молодежь. Все как один в белых кроссах и подвернутых штанинах. Вместо сигарет — вейп. Ржут, толкают друг друга и показывают что-то на телефоне. Мажоры. Я останавливаюсь недалеко от них и прикуриваю. Надо набрать мелкую, чтоб выходила, хлопаю по карманам, но, кажется, телефон оставил в машине. Блин.
— И чё, и чё Машка? Дала? — доносится со стороны компашки.
— Скажем так, — гогочет тот, что стоит спиной. — Сосет она как заправская…
— Ууу, — взрыв хохота разносится мощным эхом по улице. Я ржу вместе с ними, потому что и у самого есть парочка таких историй в загашнике.
— О, а вот и она! — один из парней отделяется от толпы и идёт в сторону входа. — Эй, Ромашка, ты куда собралась? Ты ещё не сделала подарок имениннику, — говорит он так, чтоб все слышали. По́шло. С явным намеком.
Я вскидываю голову, потому что что-то в этом обращении "Ромашка" меня цепануло. Выглядываю из-за собравшихся пацанов и столбенею. Потому что парень держит за талию и оттесняет спиной обратно в помещение мою девушку. Мелкая заливается хохотом, хватаясь руками за его плечи и шагает назад. Не могу поверить. Это стёб какой-то? Прикол? Выбрасывают окурок, и залетаю в кафе. В темном коридоре глаза долго привыкают, и я сначала слышу, нежели вижу этих двоих.
— Ну же, Ромашка, пойдем, — канючит пацан.
Она хихикает, как дурочка, и что-то тихо шепчет.
— Подождут! — громко говорит он. — Давай, — толкает ее за поворот. Потом хлопает дверь, и они окончательно скрываются из вида.
Мое сердце грохочет где-то в желудке. Кажется, меня сейчас вывернет. Стою, привалившись к стенке, и тяжело дышу. Невозможно. Не может этого быть. Не верю.
— Русик! — кричит кто-то прямо возле уха. Я поднимаю голову и с трудом фокусирую взгляд. В голове белый шум, не понимаю где я, и что происходит. — Ты за мной приехал? — голос сестры проникает в сознание, но я не в силах ответить. Мне нужен воздух. Срочно.
Вываливаюсь на улицу и бессознательно иду к своей машине. Она как маяк, долгожданный берег, единственное спасение. Сажусь за руль и только тогда осознаю, что сестра тоже здесь и что-то без умолку болтает. Я глубоко дышу, пытаясь утихомирить разрывающееся сердце, заставить его снова гнать кровь по венам, потому что кажется, я сейчас умру.
— Поехали, а? — доносится сквозь толщу глухих ударов сердца в ушах.
— Твоя подруга… — пытаюсь я связать пару слов, спросить о самом важном, ведь Ленка не может не знать.
— Ай, — машет она рукой. — Пусть остаётся со своим Мишкой! — гневно говорит сестра, и я чувствую, как немеет все тело. — Хоть со всеми сразу пусть мутит, ей никто не откажет, — язвительно выдает Ленка.
Закрываю глаза рукой, пытаюсь пальцами выгнать песок из них, который раздражает слизистую, грозит вызвать влагу. Это пиздец. Это просто пиздец.
Я не помню, как завожу машину и как добираюсь до дома. Не помню, что говорит сестра, и как она выходит из машины. Не понимаю даже, сколько уже сижу в припаркованной тачке и смотрю на окна ее квартиры. Как же так, как я мог не заметить? Как она могла так виртуозно обвести меня вокруг пальца? Значит, она не гнушается поработать ротиком для всех желающих. А я, придурок, думал она особенная. И я особенный, потому что она выбрала меня. Идиот. Какой же я идиот!
Несколько раз бью по рулю, выжимая протяжные гудки из машины. Неужели она сейчас… прямо там… а потом на встречу со мной? Сколько раз она целовала меня после чьего-то члена? Шептала нежности своим лживым языком? Пудрила мне мозг этими невинными глазками?
На место раздирающей боли приходит всеобъемлющий гнев. Сука. Шлюха! Убью ее.
Телефон пиликает входящим сообщением от нее "уже еду". Чувствую себя долбаным Титаником, уходящим ко дну под действием волны эмоций. Я хочу бежать домой, схватить самый огромный кухонный нож и пронзить ее чёрное сердце. Хочу задушить ее собственными руками. Хочу отомстить.
"Хочешь прийти сегодня?" — отправляю смс своей старой безотказной подружке, которая живет в паре домов отсюда.
"Ага" — пишет она.
И через десять минут она уже у моего подъезда. На ней белая футболка, подчеркивающая выдающиеся достоинства, и очень короткая юбка. Вот она не скрывает, что шлюха и хотя бы за это ее можно уважать. Как только возле соседнего подъезда появляется знакомый силуэт, я присасываюсь к Жанне.
"Ненавижу тебя, сука" — безмолвно кричу я мелкой дряни, когда наши взгляды встречаются.
"Смотри, я не буду по тебе страдать" — лапаю Жанну за задницу.
"Хочу, чтоб ты сдохла" — просовываю свой язык глубже в глотку доступной девчонке.
Но мелкая не реагирует. Она смотрит на меня равнодушным взглядом и исчезает за тяжелой металлической дверью с полным безразличием на лице.
Сука.
Сука.
Сука!
Сука!!!
