— Русик, — в дверях появляется Ленка. — У тебя есть денюжка? Так мороженного хочется!
— А где твои? — спрашиваю так, больше для порядка, понятно, что потратила. У сестры карманные и неделю не держатся.
— Ну, Рус, я потратила на подарок. Дашь? — строит глазки.
— Ладно, бери, — машу в сторону стола, она знает, что все бабло я держу в верхнем ящике. А я точно знаю, что она его периодически без спроса тягает.
— Тебе чего-нибудь взять?
— Пломбир.
— Фу, какой ты скучный! Ладно, я в магаз. Машка тут посидит, ок?
— Чего это? — удивляюсь я.
— Да она ногу повредила на соревнованиях, ей особо двигаться нельзя, — Ленка наклоняется вперёд и добавляет шепотом. — Ей вообще, скорее всего, придется уйти из спорта, представляешь?
— Жесть, — говорю и отворачиваюсь к экрану компа.
— Ты дубина бесчувственная, — тычет в меня кулачком систер. — Ладно, не обижайся ее тут, я быстро.
Когда Ленка убегает, в квартире наступает гнетущая тишина. Такая, что хоть ножом режь: неестественная, густая, липкая. Совесть грызет, что мелкая сидит там в комнате сестры тихой мышкой и даже пошевелиться лишний раз боится. Да и не может, нога же…
Снедаемый противоречивыми чувствами совести и равнодушия, все же решаю проверить, жива ли гостья. Дверь в комнату сестры открыта, поэтому мельком заглядываю в нее, типа, идя на кухню. Мелкая стоит в странной позе: на одной ноге, поджав другую, перевязанную в районе колена, одной рукой упираясь в стол, а второй пытаясь дотянуться под него. Что-то уронила, бестолочь.
Иду ей на помощь, как рыцарь, блин. Одним быстрым движением достаю из-под стола книжку и смотрю в раскрасневшееся лицо девчонки. Мне кажется, я ещё ни разу не видел ее естественного цвета лица, только эти стремные багровые щеки.
— Бунин? — завязываю разговор, просто чтобы скрасить извечное напряжение между нами.
— Угу, — кивает она. — "Лёгкое дыхание"
И это больше слов, чем она когда-либо мне говорила. Серьезно.
— Сочувствую, — хмыкаю я.
— Да нет, мне нравится, — тихо говорит она и в пару прыжков оказывается на кровати сестры.
— И про что там? — опираюсь на стол позади и внимательно вглядываюсь в девчонку напротив. Симпатичная. Маленькая только совсем, выглядит даже младше сестры, хотя они одноклассницы. Но симпатичная.
— Про девочку, которая примерила на себя роль женщины и не справилась с ней, — смущенно произносит мелкая. — Не читал?
— Я не так, чтобы хорошо учился в школе. Да и пять лет прошло уже. Профильные предметы вытеснили школьные, — подношу к вискам два пальца и имитирую выстрел. Девчонка тихо смеётся, и я ей улыбаюсь. — Так что, и как всё закончилось? — киваю на толстый томик в ее руках.
— Ее взрослый любовник застрелил ее, — смотрит прямо в глаза.
— О, времена, о, нравы… — шучу я.
— Когда поразглядишь, какая в жизни горесть… — добавляет она.
— Цицерон такого не говорил! — смеюсь над глупой девчонкой.
— Это вольное добавление Некрасова, — снова опускает взгляд, теребит свою дурацкую серую кофточку.
— Не плохо вы к лит-ре готовитесь, — снова хмыкаю. Наступает тишина, очевидно, разговор зашёл в тупик и мне пора ретироваться к себе.
Но что-то удерживает меня возле этой странной, угловатой девчонки. Она прикольная. И симпатичная. Кажется, это я уже подметил. Но сейчас думаю, что она не просто симпатичная, а симпатичная-симпатичная.
Блин, эта девчонка убьет меня.
Глава 4
Четыре минуты, двадцать две секунды. Двадцать три. Двадцать четыре…
Пора прекращать эти игры. Оборачиваюсь на мужчину, который пялится на меня и молчит уже пятую минуту. Чертов Че ужасно нервирует! Он стоит, облокотившись на свой стол, сложив руки на груди, и смотрит, и смотрит, и смотрит…
Я мужественно встречаюсь с ним взглядом, потому что тактика "притворись мертвой", похоже, перестала действовать. Окей, Че, сегодня ты победил. Что же будет дальше? Как далеко мы зайдем?
Он расплывается в противной ухмылке, уголком губ, празднуя свою надо мной победу. А затем вытаскивает из-за спины мой блокнот. Блин, мне кобздец.
Че вертит его в руках, словно привлекая к нему мое внимание, обозначая, что у него на руках теперь козыри, но я не поддаюсь. Не свожу взгляда с его глаз — черной дыры, засасывающей в бездну. Игнорирую факт существования блокнота в целом, если хорошо постараться, то мозг поверит, что у Руслана в руках ничего и нет. А значит, он надо мной не властен.
Моё лицо — бесстрастная маска, холод, отчуждение. Годами натренированный фейс, лишь бы никому не дать забраться мне в душу. Но Че этим не впечатлить, сколько бы лет ни прошло, как бы я не изменилась, он помнит ту слабую часть меня, которая все еще сидит глубоко внутри под ширмой равнодушия.
Отсутствие реакции с моей стороны злит Руслана, хоть внешне он и остаётся спокойным, пламя, горящее в этих черных глазах, опаляет меня. Предательский румянец ползет вверх по шее, охватывая щеки, когда он наклоняется вперед, упираясь руками в мой стол, и застывает в полуметре от моего лица. Я не шевелюсь и стараюсь не дышать, так ведь рекомендуют поступать, когда встретились с ядовитой змеёй? Сохранять спокойствие?
Мой блокнот, полный зарисовок с рейтингом сильно за 18+, ложится между нами. Я бросаю беглый взгляд на него, а затем снова возвращаю взгляд мерзавцу. Напрасно ты ждёшь моего хода, Че, я не настолько глупа, чтобы вступить в неравную схватку без оружия. Больше нет.
Он начинает листать страницы, все еще всматриваясь в мое лицо. Его длинные пальцы переворачивают страницу за страницей, на которых мелькает чёрно-белая Конфетка в недвусмысленных позах. А на некоторых, о, ужас, красуется и Кави, по которому сразу понятно, кем я вдохновлялась.
Воздух в легких резко заканчивается, и я приоткрывают рот, чтобы набрать воздуха. Взгляд Руслана тут же падает на мои губы, его зрачки расширяются, взгляд становится почти безумным, я все это вижу, потому что он наклонился очень, очень близко ко мне. Правым мыском легонько отталкиваюсь от стола и кресло немного отъезжает назад. Сразу становится легче дышать, думать, двигаться. Куда делся весь народ из кабинета? Чертов Че резко выпрямляется, давая мне доступ к блокноту.
Он ловит мой взгляд, и мгновение спустя мы оба бросаемся к кожаному прямоугольнику. Я опаздываю на долю секунды, из-за чего мои ладони оказываются поверх его рук, и привычный уже разряд в 220 заставляет мгновенно одернуть их. Руслан пользуется моим замешательством и с победоносной улыбкой хватает злополучный блокнот.
Дьявол. Я выдала себя. Не надо было бросаться к столу. Равнодушие и ещё раз равнодушие, Маш! Но теперь уже поздно метаться, придется играть в предложенную игру. Чертов Че меня недооценивает, клянусь.
