Академия была самым счастливым временем моей жизни: любовь, дружба и Магия! С каждым новым знанием мой дар становился сильнее, подчинялся мне легче. Иногда я ощущала себя всесильной…
– Что же случилось с вашим даром? Когда он исчез? – прервал мои нахлынувшие воспоминания лорд Александр.
– На последнем курсе. Я перенапрягла его… На практике в горах размыло плотину и нужно было задержать наводнение, чтобы люди успели спастись.
Я вновь вспомнила тот холодный серый день, когда вода была повсюду. С неба падала стена ливня, под ногами хлюпала напитанная влагой земля, а внизу в долине бежала чёрная, разбухшая от воды река. Никогда раньше я не чувствовала, как грозна может быть моя стихия.
Дожди шли уже неделю. Вода в реке, что протекала через посёлок, где мы жили на практике, прибывала с каждым днём. Поэтому я прислушивалась к ней регулярно, предупреждая селян, живших ближе к берегу, о подтоплении. Они, убедившись в точности моих прогнозов, ворча, покидали свои дома, отгоняя скотину повыше в горы, переселяясь на время вместе с ней в пещеры.
Но всё это не требовало от меня особых усилий, и наша практика благополучно подошла бы к концу, если бы выше по течению дожди не размыли плотину. Я почувствовала, как вода превратилась в несущую смерть силу сразу, как где-то вдали рухнула дамба. У нас был где-то час, до того момента, как вал подойдет к деревне. Преподаватель отослал вестник с просьбой о помощи, меня отправил на возвышенность, а сам вместе с моими друзьями принялся организовывать эвакуацию.
Я стояла наверху и когда почувствовала приближение вала, из части воды сделала новую дамбу, не дававшую потоку смести деревню. До сих пор в кошмарах мне иногда снится эта холодная чёрная стена, несущая смерть, которую я пытаюсь удержать от падения. А она своей массой неуклонно давит и пригибает меня, и как только я упаду, неизбежно накроет всех.
Тогда, наяву, я продержалась пятнадцать минут до появления взрослых магов, и отключилась, уже зная, что помощь пришла.
– Потом меня долго лечили от магического истощения, но выяснилось, что я, как треснутый сосуд, перестала удерживать магию. Это позволяло поглощать чужие выбросы, а остатки собственной маги давали возможность видеть чужие плетения. Но это и всё.
Рассказывать о том, как разрушилась моя жизнь, я не стала. Вряд ли лорду Александру это интересно.
Тогда я узнала, что жизнь не рушится в один день. Пока была жива надежда, казалось, что ещё немного и всё вернётся к правильному ходу вещей. Ведь не может жизнь быть настолько несправедливой. Я же не сделала ничего плохого! Дружба, любовь, будущее – всё у меня было связано с магией и моим даром. Нужно просто потерпеть, приложить усилия и всё вернется! По-другому просто не может быть!
И даже когда прозвучал беспощадный приговор целителей, вначале всё осталось почти как прежде. Моя жизнь продолжалось по инерции в тех же стенах, в том же окружении. Я жила в общежитии в нашей комнате с Туем, только он уходил на учёбу, а я оставалась дома. После занятий к нам приходили друзья.
Они не отвернулись от меня, но им было неловко со мной. Между нами стояла их вина (которой не было) и моя депрессия. Сама жизнь отдаляла нас. Они продолжали учиться, готовились к экзаменам и выпуску, а я медленно погружалась в пустоту. Я не знала, как мне дальше жить. Я цеплялась за нашу с Туем любовь, и боялась признаться себе, что одной её мне мало, чтобы заполнить жизнь.
Подруги не знали, о чём говорить со мной. Обсуждать при мне учёбу, мелкие забавные происшествия, что неизбежно сопровождали студенческую жизнь, им было неловко, и слова становились пустыми и вымученными.
Также пусты и мучительны стали наши разговоры с Туем. Лишь ночь объединяла нас, сжигая в страсти недомолвки и обиды дня.
Мне казалось, что я задыхаюсь, мир утратил цвет и кругом холодная чёрная вода, проникшая уже в мою кровь.
Проснувшись однажды утром в пустой постели (Туй ушёл на занятия), я поняла, что больше не могу так. Каждый день разрушал и уносил что-то ценное из моей прежней жизни: смех, дружбу любовь. Мне казалось, я ясно вижу, чем закончиться этот путь. Чем долго мучительно наблюдать, как всё медленно рушится, лучше оборвать разом.
Я встала, собрала вещи, написала прощальные письма Тую и друзьям, оставила помолвочный перстень и ушла. Я постаралась написать так, чтобы у них не мелькнула даже тень мысли, что это письмо уходящего из жизни. Тем более, что это действительно было не так. Я собиралась построить свою жизнь заново, без магии и Туя. И мне это удалось.
Удалось тогда, удастся и сейчас. Я уже знала, что это возможно: найти новые цели, новые радости, новую себя. Пусть они были не столь хороши, как прежде, как мне когда-то мечталось, но были. А этот новый поворот был особенно непредсказуем, и найти в нём хорошее намного легче, чем в прошлый раз.
Глава 18. Я снова невеста
Но всю эту до сих пор мучительную для меня историю я изложила предельно кратко, сказав лишь, что после исчезновения дара оставила Академию и стала работать.
– Ваши друзья и жених отказались от вас? – нейтральным голосом спросил Эрриа.
– Нет. Это я отказалась от них, – грустно улыбнулась. – Тогда, сменив имя, я уехала в случайно выбранный городок на севере империи. Они, по словам тёти, вначале искали меня, но потом перестали.
Сейчас, из-за вопросов Элиды и теперь Александра, оглянувшись назад, я понимала, что полностью оборвав все нити, связывавшие с прошлым, была не права. Это было несправедливо по отношению к друзьям. Ведь и им пришлось непросто в этой истории. Но тогда мне было так больно! Только закрыв боль за глухой стеной отчуждения, мне удалось тогда начать всё заново.
Успешная студентка, начинающая магиня, счастливая невеста Глория Редстоун умерла, а родилась скромная Лори Редди, ищущая работу и новое место в жизни. Вначале я работала в лавке артефактов, где сохранившаяся возможность видеть магию оказалась к месту. Затем совершенно случайно я нашла новую профессию – няньки при магически одарённых детях.
Лишь спустя несколько лет, построив эту новую жизнь, и окончательно примирившись с потерями, я вернулась к своему настоящему имени. К тому времени моя история была забыта, друзья уже не искали меня, и нянька Глория Редстоун мало кого интересовала.
Вырывая меня из прошлого, лорд Александр сказал:
– Я интересуюсь вашим даром не из пустого любопытства. При пробуждении артефакта он пользуется магией хранительницы.
Мне стало понятно, почему очнувшись, я испытывала такую знакомую слабость.
– Увы, – я развела руками, – значит, буду для вас практически бесполезна.
– Нет, не думаю. Раз вы обладали от рождения даром, он постепенно вернется. Может быть, не в том объёме, как раньше, но частичное восстановление наверняка будет. Артефакт лечит и восстанавливает свою хранительницу. Пока он спал, но после вашего введения в род его действие усилится.
