— Ну ты и встрял, капитан, — хлопнул его по плечу подошедший Вяземский. В его голосе чувствовались веселые нотки, слышать которые Цаневу совсем не хотелось.
— Почему эта глупышка ведет себя так, будто на нее не ведется охота? — недоумевая поинтересовался оборотень, ни к кому конкретно не обращаясь, — я же просто стараюсь ей помочь.
— Раскидывая на землю мое нижнее белье, Цанев, ты мне ничем не помогаешь, — крикнула ему, наполовину высунувшаяся в окно Амарилис, и снова исчезла.
Ррррр…
***
Маньяки маньяками, а работу никто не отменял!
Надев блузку и туфли на шпильке, я оставила волосы распущенными и вышла на улицу, где меня, сидя в машине, ждал Антон.
Мужчиной он оказался очень компанейским, и рассказал мне кучу анекдотов, пока мы сидели ночью на улице, попивая горячий кофе и обсуждая нашу дальнейшую совместную работу. Я рассказала ему о своем соседе-эксгибиционисте, (не называя имен конечно), а он тихонько смеялся, косясь при этом на Цаневское окно.
Захар все еще стоял около машины охранника, когда я, демонстративно не замечая этого амбала, прошла мимо, открыла дверь, и села на пассажирское сиденье, рядом с водителем.
Антон завел мотор, и мы тронулись с места. Но я бы не была собой, если бы удержалась и не показала Захару язык, который он, естественно, заметил и ответил мне убийственным взглядом, даже не понимая, насколько этот взгляд делал его… сексуальным и опасным.
Страшное сочетание, для моего сердечка.
Глава 7
Так как выехала я сегодня из дому, благодаря одной блохастой особи, раньше обычного, в магазинчике мы с Антоном появились одними из первых. Ну кроме Лукьяна Ивановича, конечно, который чуть ли не ночевал в подсобке, не доверяя охранным системам и опасаясь, как бы его не ограбили.
Хотя спрашивается, чего тут грабить? Деньги он в магазине не хранил, отдавая всю выручку инкассаторам, приезжающим каждый вечер. А травки его уж точно никому не сдались, так как еще поди разбери, от чего они и как применять.
Нацепив на себя фартук, я посадила Антона на стульчик у дверей, вручила сегодняшнюю газету, чтобы не скучал, а сама встала за стойку и начала перебирать сушеный пиявочник, что отлично помогал при простуде и на который у нас отбою от покупателей не было.
Именно этот момент выбрал мой босс, чтобы ввалиться в зал. Обведя помещение внимательным взглядом, он остановился на читающем газету Вяземском, который своей внушительной комплекцией перекрывал вход.
Связываться с ним, Лукьян Иванович, видимо не решился, а потому направился сразу в мою сторону, перегнулся через прилавок, и подозвав меня к себе пальчиком, яростно зашептал, даже не подозревая, что его шепот доносился и до входа, где сидел мой охранник.
— Амарилис, какого лешего здесь происходит? Почему этот человек сидит тут и ничего не покупает? Я за что тебе плачу?
Только сейчас до меня дошло, что мы с парнями не проговорили условия нахождения рядом со мной Антона. Как мне его представить? Не рассказывать же всем направо и налево, что на меня ведет охоту безумный маньяк и полиции пришлось выделить мне телохранителя.
— А это мой парень, Лукьян Иванович, — вырвалось как-то само собой, но босса, похоже, не устроило мое объяснение.
— А чего этот твой парень тут забыл? — процедил он сквозь зубы.
— Понимаете, в чем дело, ревнивый он у меня очень, следит за каждым шагом, чуть ли не в туалет за мной ходит. Вот и на работу приперся, а выгнать не могу, — я развела руками, — любовь, будь она неладна.
Лукьян Иванович снова стрельнул взглядом на Вяземского, но с разборками не полез.
— Повезло тебе, что заменить некем. Веры нет больше, а Славка один не справится. А то бы выгнал взашей с парнем этим твоим.
— Кстати, насчет Веры. Лукьян Иванович, она тут год проработала, сынок у нее маленький остался, может соберем деньжат и передадим для Марика? И на похороны надо… Ребетеночек то без родителей теперь, только бабушка и осталась, откуда у них деньги? — предложила я, стоило боссу упомянуть о Верочке.
— Вы со Славкой можете из своих зарплат хоть сколько жертвовать, а у меня денег нет. Все в оборот уходит, ни копейки себе не оставляю, — имел наглости заявить этот хряк, у которого в подсобке в обеденное время стол ломиться, а любовница вся в брюликах шастает.
Развернувшись на каблуках, он направился на выход из помещения, сверля грозным взглядом Вяземского, который все еще делал вид, что увлечен чтением.
У меня от злости даже глаз задергался, но высказываться я не стала. Горбатого, только могила исправит, а я последую его совету и передам через кого-нибудь из знакомых полицейских, благо их теперь у меня не мало, всю свою зарплату бабушке Марика, еще и у Вячеслава поинтересуюсь, не присоединится ли. Он парень неплохой, и с Верочкой ладил, не должен отказать.
Славка оказался легок на помине. Стоило мне о нем подумать, как открылась входная дверь, и он, с небольшой коробкой руках, начал протискиваться между стеной и сидящим на стуле Антоном.
— Ами, — подошел ко мне Ракитин, склонился ниже, и зашептал, указывая подбородком на Вяземского — а кто это?
— Антон, мой ревнивый парень, — скормила я ему ту же историю, что и боссу.
— Ааа… тут это, — он положил коробку на прилавок и, внимательно взглянув на нее, я увидела, что на крышке, от руки, было указано мое имя, — тебе принесли.
Удивившись, я придвинула коробку поближе к себе, взяла из ящика канцелярский нож и начала ее вскрывать. Мои движения привлекли внимание охранника, который, отложив в сторону газету, встал со стула и подошел ближе.
Аккуратно открыв крышку, я бросила взгляд внутрь и быстро отступила назад. На самом дне лежала еще одна подвязка, такого же нежно-розового цвета, как и предыдущая, правда на этот раз я знала, что прислал ее не докучливый ухажер, а настоящий убийца.
Антон придвинул коробку к себе, также взглянул внутрь и тут я словно в боевик попала. Резко развернувшись, он схватил Славку за руку, скрутил ее и, припечатав головой к прилавку, приставил к виску дуло пистолета.
Ракитин даже пискнуть не успел, так быстро это все произошло. Теперь можно было не сомневаться, Вяземский еще один оборотень, человек на такую скорость просто неспособен.
— Где ты это взял? — грубо прошипел Антон, продолжая удерживать Славку. Взволнованная донельзя, я прижала ладони к губам.
— У… двери… лежала, — выдавил из себя Ракитин, морщась от боли в руке, которую продолжали заламывать.
— Антон, сейчас же отпусти его, — наконец обрела я голос и вступилась за коллегу, — ты же слышал, он нашел ее на улице, на пороге магазина.
На шум прибежал запыхавшийся, и с трудом переводящий дыхание Лукьян Иванович.
— Что тут происходит? Я запрещаю устраивать драки в моем магазине, сейчас же пойду звонить в полицию!
