— Ты так считаешь? — не удержался Джеймс.
Но Ричард, не потрудившись ответить, направился к двери.
— Прошу прощения, кажется, мне предстоит несколько неприятных минут.
Глава 30
Не успела Джулия захлопнуть за собой дверь своей каюты, как ее глаза наполнились слезами. Гнев и обида снова разрывали сердце.
Не в силах совладать с эмоциями, она снова почувствовала себя маленькой девочкой, беспомощной, слабой, неспособной победить, когда речь идет о нем. Как может Ричард быть таким злобным после того, что она сделала для него?
Джулия пыталась смахнуть слезы рукавом, но они все текли.
Она взяла полотенце с умывальника, чтобы вытереть лицо, но в этот момент где-то близко захлопали двери. Девушка оглянулась, уставилась на дверную ручку и бросилась запирать замок.
Слишком поздно. Дверь распахнулась.
— Так и думал, что ты окажешься в самой последней каюте из всех, что я обыскал, — пробормотал Ричард, переступая порог и захлопывая дверь.
Он не попросил разрешения войти. Как это на него похоже! И голос у него раздраженный. Но сейчас Джулия думала только о том, как бы скрыть слезы. Отвернувшись, она промокнула полотенцем глаза и щеки.
— Ты плакала? — с подозрением спросил он.
— Нет, — поспешно солгала она. — Я как раз умывалась, когда услышала шум в коридоре и хотела запереть замок.
Она наконец повернулась, но вместо язвительной улыбки увидела, как он краснеет. И он не выглядел так, словно перенес тяжкое испытание. Длинные черные волосы казались чистыми и были аккуратно связаны на затылке. Он успел переодеться в чистую широкую рубашку, которую заправил в черные узкие брюки, в свою очередь, заправленные в высокие, до колен, сапоги, правда, обшарпанные, поскольку он не вылезал из них целую неделю. Синяки на лице поблекли, и он снова был так красив, что она словно под гипнозом уставилась на него. И даже это взбесило ее.
— Полагаю, что должен извиниться перед тобой, — начал он.
— Ты так думаешь? — язвительно спросила она.
— Ты сейчас ужасно похожа на Джеймса Мэлори, — пожаловался Ричард.
У Джулии перехватило дыхание. Разве это похоже на раскаяние?
— Убирайся! — приказала она — Не можешь вынести моего вида? Я чувствую к тебе то же самое. Дверь вон там.
Но Ричард не двинулся с места.
— Габби упомянула, что ты поехала к моему отцу, — с озадаченным видом протянул он, — и таким образом узнала, где я. Но почему ты отправилась за мной? Когда? Я мог бы поклясться, что видел, как ты скачешь по дороге в Лондон.
— Я действительно вернулась домой. Но посчитала, что в последний раз должна попытаться покончить дело миром. Поэтому и вернулась в Уиллоу-Вудс. Твой отец с участливым видом ясно объяснил, что случится с моей семьей, если я откажусь идти к алтарю. Я посчитала, что он блефует и пытается убедить меня, что ты согласишься на свадьбу. Наконец мне удалось вытянуть из него причину твоей готовности жениться, и он признался, какие меры принял, чтобы тебя сломать.
Ричард поморщился:
— Мне очень жаль, что тебе пришлось общаться с этим тираном. И прости, что сорвал на тебе злость. Спасибо, что поспешила на помощь. Бывают же моменты, когда ты — сама доброта. — Он широко улыбнулся: — Надеюсь, ты примешь мои извинения?
Джулия была слишком расстроена, чтобы думать о вежливости. Поразительно, что она вообще ответила на его первый вопрос без крика и оскорблений. Но второй?!
— Смеешься? Тебе придется извиниться тысячу раз, чтобы загладить все обиды, которые ты мне нанес.
— Ну почему ты вечно преувеличиваешь? Я никогда тебя не обижал. Только злил. А это огромная разница.
— Знаешь, сколько всего я упустила в детстве и юности, из-за тебя? Ни один мальчишка не ухаживал за мной, потому что я уже была обручена! У меня не было дебюта, когда все мои подруги планировали свои. Почему? Потому что я уже была помолвлена! Мне следовало бы выйти замуж три года назад. А теперь свет считает меня старой девой.
Каждое ее слово звучало обвинением, отчего Ричард мгновенно насторожился.
— Ты предпочла бы, чтобы я торчал здесь и мы покорились воле моего отца, чтобы убить друг друга сразу после свадьбы? — удивился он.
— Осел! Мы бы ничего такого не сделали!
— Ты поклялась, что…
— В гневе я могу наговорить много такого, о чем позже пожалею. Да и ты — тоже.
— Я не говорю об умышленном убийстве. Я имею в виду минутное помрачение. Ты прекрасно знаешь, что в подобные моменты не можешь себя контролировать.
— Не важно. Я не способна никого убить. Даже тебя. Так что, как бы ты меня ни бесил, до убийства дело не дойдет.
— Черта с два! Ты едва не откусила мне ухо. Неужели не помнишь?
— Ну, кто из нас преувеличивает? — фыркнула она.
— Ты пыталась, Джуэлс. Ты всегда дралась не на жизнь, а на смерть.
Джулия виновато покраснела.
— Ты был слишком силен для меня. У меня не было другого способа отбиться.
— Тебе вообще не нужно было отбиваться, — раздраженно заметил он.
— Ты ранил мои чувства, — прошептала она. Нижняя губа у нее задрожала, глаза снова заволокло слезами. — При каждой встрече. Я была далеко не так остра на язык, вот и мстила как могла.
— Господи милостивый, ты плачешь?
Она отвернулась:
— Проваливай!
Но он не ушел. Она услышала, как он идет к ней. И встал так близко, что она ощутила его запах… прежде чем почувствовать его руки на своих плечах. Это переполнило чашу ее терпения. Она снова повернулась, пытаясь ударить его в грудь кулаками. Он крепко обхватил ее, и, как ни странно, она обрадовалась этому прикосновению. Неужели он действительно пытался ее утешить?
От этой мысли она заплакала еще громче, прерывисто всхлипывая и не пытаясь остановиться. Вскоре его рубашка промокла от ее слез. Как давно она не плакала на чьем-то плече! Правда, за эти годы она много раз рыдала на груди отца, но он ничего не замечал, потому что был не в себе.
Воспоминания об этом вызвали новый поток слез.
— Не нужно, — тихо попросил Ричард, гладя ее по голове. Но добился этим только того, что половина шпилек рассыпалась по полу, а волосы упали на плечи.
Теперь он пропускал пальцы сквозь мягкие пряди, отчего вылетели последние шпильки.
— Пожалуйста, не нужно, — повторил Ричард, целуя ее в лоб. Дважды. И так нежно…
Его утешения творили чудеса. Но почему он вдруг пожелал успокоить ее? Чувство вины? Или он тоже ищет утешения после тяжких испытаний? Он мужчина. И возможно, не позволит себе такую роскошь, как слезы, но она все равно обняла его: на случай, если он в этом нуждается.
