Джеймс с недоумением посмотрел на Ричарда:
— Не понял. Ты это серьезно?
Ричард выпрямился и коротко пояснил:
— Это не моя идея. Я ее люблю, но она не будет счастлива там, куда я еду. Ей дорога Англия.
— Тогда перебирайся сюда. Или придумай что-нибудь. Но не позволяй счастью выскользнуть из рук без борьбы.
— Бери пример с Джеймса, — встрял в разговор Энтони Мэлори, услышавший конец фразы.
— Помолчи, Тони, — посоветовал Джеймс.
— Я просто хотел помочь, — ухмыльнулся Энтони.
— Или окончательно меня довести, — проворчал Джеймс.
Ричард ускользнул, как только братья принялись переругиваться, возможно, самым дружелюбным образом, но кто их знает?
И поскольку ему было не до веселья, он решил пораньше уйти домой. Но вместо того чтобы взять наемный экипаж, он посмотрел в сторону дома Джулии и медленно направился туда. Нет, не с Джулией он хотел поговорить. С Джеральдом. Он должен повидаться с тестем, прежде чем отплывет на Карибы.
Глава 48
— О Господи, дождь пошел! — заметил Реймонд, выходя из экипажа и беря Джулию за руку, чтобы помочь ей спуститься. — Ты промокнешь до нитки, пока успеешь подняться на борт.
— Вздор, — отмахнулась она и, с любопытством оглядев пристань, добавила: — Всего лишь немного моросит.
Даже в такой ранний час здесь царила привычная суматоха. «Тритон» был не единственным кораблем, отплывавшим с утренним приливом. На борт судна все еще доставляли свежие припасы. Несколько фургонов ждали разгрузки.
Вскоре по сходням спустились матросы, чтобы забрать сундуки Джулии.
Та взглянула на кузена, поднявшего хмурое лицо к серому небу. Жаль, что в день ее отъезда погода испортилась: зловещие черные тучи заволокли небо и начался довольно сильный ветер.
— Не забывай навещать отца, — попросила она Реймонда, когда на борт внесли последний сундук.
Ей нужно было идти, иначе она действительно могла промокнуть до нитки.
— Хорошо, но только после полудня, — проворчал Реймонд, обнимая ее. — Поверить не могу, что ты ухитрилась вытащить меня из постели в такую рань!
Джулия настолько привыкла к подобным замечаниям, что давно уже не обращала на них внимания. Кроме того, она все еще недоумевала по поводу необычайно хорошего настроения отца этим утром. Вчера он не был слишком оптимистичен в отношении намерения дочери уплыть на Карибы. Не то что сегодня! Или просто делает вид ради спокойствия дочери?
Джулия поднялась по сходням. Хорошо, что шел дождь. Она не очень-то хотела видеть, как удаляются английские берега…
Оказавшись в каюте, Джулия села на кровать и уставилась на сундуки, занявшие почти все свободное пространство. Она заставила себя не думать о том, почему оказалась здесь. Четыре сундука. Очевидно, она захватила с собой слишком много одежды. Просто раньше она никогда не уезжала так далеко от дома.
В крошечной каюте кроме кровати достаточно приличных размеров умещались только маленький столик, таких же размеров круглая лохань, заменявшая ванну, умывальник и довольно большой гардероб.
Придется распаковать сундуки, иначе ходить по каюте будет невозможно. Но может, сначала немного подремать?
Вчера она поспала в экипаже на обратном пути в Лондон, но ночью почти не сомкнула глаз. Не давали покоя мысли о предстоящем путешествии и о том, что предстоит в конце…
В ответ на ее записку с согласием плыть на Карибы Ричард объяснил, у какого причала пришвартован «Тритон», и посоветовал быть там до рассвета. Он мог бы пообещать, что заедет за ней, но не пообещал. Одно это лишило бы ее решимости так поспешно покинуть Англию.
Она даже не нашла его на корабле, хотя искала до самого подъема якоря. Правда, ее заверили, что он где-то здесь.
Одному она была рада: что Габриэла и Дрю согласились отплыть так быстро. Рассказал ли им Ричард об их свадьбе? Ей дали отдельную каюту, так что он, возможно, все скрыл… нет, нужно же как-то объяснить ее присутствие!
Кэрол сказала, что ей придется пересечь океан, прежде чем она предстанет перед судьей и покончите этим браком, расторгать который, возможно, никто из них не желает. Посоветовала сказать Ричарду о своих чувствах. В ее устах это казалось таким легким! Но вряд ли подруге приходилось иметь дело с такими мужчинами, как Ричард.
Джулия посмотрела на сундуки, которые загромоздили весь проход, и решила, что сначала разберет вещи, а уж потом может отдохнуть.
Тут в дверь постучали, и Джулия насторожилась. Она надеялась, что это Ричард. Неужели готов поговорить с ней?
Но в каюту заглянула Габриэла. Ослепительно улыбнувшись, она вошла в комнату.
— Где ваша горничная?
— Ее муж не позволил ей покинуть Англию. Она молода и совсем недавно вышла замуж. А времени найти другую не было.
Габриэла закатила глаза:
— Понимаю, о чем вы. Мы тоже хотели отправиться домой, но Ричард настоял, чтобы мы отплыли сегодня, или в противном случае грозился найти другое судно. Так грубо с его стороны. И он даже не захотел это обсуждать! Но не беспокойтесь о горничной! Моя здесь и поможет вам.
— Спасибо. Впрочем, я не нуждаюсь в особой помощи. Разве что с прической. Совершенно не умею укладывать волосы!
— О, на корабле можете забыть о модных прическах, — усмехнулась Габриэла, — если только не намереваетесь провести все плавание в каюте! «Тритон» — судно быстроходное, а это означает, что на палубе слишком сильный ветер. Я нахожу, что гораздо легче укротить волосы, если просто заплести их в косу.
Джулия почти не слушала ее, пораженная тем, что Ричард отказывается говорить с самыми близкими друзьями.
— Ричард очень сердит, — сказала она в его оправдание.
— Очевидно, случилось что-то неладное, но все равно это не дает ему права так обращаться с друзьями! — проворчала Габриэла.
— Он сказал мне то же самое: либо я поеду с ним сегодня, либо мы расстались навсегда.
— Но вы ведь его жена?
— Так он сказал вам?
— Ничего, кроме этого, — заверила Габриэла, выжидающе глядя на Джулию.
Но та не слишком хотела снова рассказывать о катастрофе в Уиллоу-Вудс, потому что каждый раз к горлу подступали слезы.
Однако Габриэла, не увидев намека в ее молчании, объявила:
— Знаете, когда я говорила, что вы можете стать его спасением, не подумала…
— Ничего страшного. Все равно ничего не получилось.
— Нет?! — поразилась Габриэла. — Но он женился на вас!
Джулия вздохнула. Ничего не поделаешь: придется признаваться.
Она уселась на кровать и похлопала по матрацу, приглашая Габриэлу присесть.
