Следуя примеру Ричарда, она отвечала на его ласки с таким же пылом, а под конец толкнула его на спину и уселась верхом.
Эта поза была для нее абсолютно внове. Его возбужденная плоть прижималась к ней, не проникая внутрь. Дразня, искушая. И Джулия не могла насытиться ощущением его тела под своими ладонями. Погладила широкую грудь, сильную шею, запустила пальцы в мягкие волосы. Нагнулась, чтобы припасть к его губам крепким поцелуем, но только на секунду: она тоже умела дразнить. Оказывается, она способна контролировать себя лучше, чем думала прежде. И Ричард позволял ей играть с ним. Изучать его крепкое, прекрасное тело. И все, что Джулия делала, было окрашено ее любовью. Она была уверена, что получает больше удовольствия от прикосновений к нему, чем сам Ричард… а может, и нет: уж очень красноречивые звуки он издавал.
Восставшая плоть, прижимавшаяся к ее лону, по-прежнему дразнила Джулию.
Она сжала ее в руке и услышала стон Ричарда. Джулия не знала, причиняет ли ему боль, или это стон наслаждения, но была слишком увлечена, чтобы остановиться. Посмотрев на него, она увидела в зеленых глазах такую напряженность, такой жар, такую любовь, что поняла: ему совсем не больно. Скорее, наоборот.
Джулия понятия не имела, что Ричард из последних сил борется с собой, чтобы не перевернуть ее и не войти в ее лоно. Но в конце концов догадалась и с чувственной улыбкой приподнялась, ровно настолько, чтобы принять его в свое лоно.
О, это наслаждение ощущать, как он наполняет ее!
Голова Джулии бессильно откинулась. Волосы шелковистой лаской разметались по его бедрам.
Но она уже довела его до точки кипения. Сжав ее бедра, Ричард вонзился так глубоко, что ей пришлось вцепиться в него, чтобы не упасть.
Вонзился и так же быстро взорвался в ней. Стоны удовлетворения раздались в комнате.
— Черт! — пробормотал он, отдышавшись. — Ты так сильно возбуждаешь меня, что я чувствую себя зеленым молокососом, не способным владеть собой. Прости.
— За… что? — охнула Джулия, содрогаясь в конвульсиях собственной разрядки, лихорадочно стараясь продлить наслаждение.
Ричард рассмеялся, сообразив, что извиняться не за что, но все же объяснил:
— Я думал, что оставил тебя неудовлетворенной.
— Не волнуйся, — ухмыльнулась она, — я никогда такого не допущу.
— Думаю, ты слишком долго управляла фамильной империей. И собираешься командовать в постели, верно?
— Вполне возможно. Однако я сделаю все, чтобы ты наслаждался каждым мгновением.
Ричард удобно устроился на кровати и притянул Джулию к себе. Сегодня они уже не выйдут из каюты, да и куда выйдешь среди ночи?
Джулия гадала, сможет ли вынести обрушившееся на нее счастье. Ей так хотелось смеяться, кричать от радости, подпрыгивать от хмельного восторга. Из-за нее Ричард вновь почувствовал себя юнцом? Похоже, эти ощущения взаимны.
И вдруг, осознав нечто очень важное, она вскочила:
— Надеюсь, я не оставила тебя в неведении? Насчет того, как сильно люблю тебя.
— Оставила, — ухмыльнулся Ричард. — И хорошо, что сказала.
Слегка покраснев, Джулия призналась:
— Не удивляйся, если скажу, как сильно хотела получить тебя в мужья. Не представляешь, как я была взволнована, когда впервые увидела тебя. Мои родители действительно нашли мне идеальную пару. Думаю, что ненавидела тебя так сильно, потому что ты не отвечал на мои чувства.
Ричард сел и обнял ее:
— Мне так жаль, что я срывал на тебе злость. На самом-то деле я злился на отца.
— Ш-ш… Больше никаких извинений. Ты сделал меня намного счастливее, чем я могу выразить.
— Что я до сих пор нахожу невероятным. Если я после свадьбы вел себя как настоящий мужлан, то лишь потому, что был уверен: ты не захочешь жить со мной на Карибах. У меня открылись глаза, только когда я услышал твой разговор с Дрю.
— Не сомневаюсь, что мне там понравится, — заверила Джулия.
— Но дело не только в этом.
— А в чем еще?
— Мне нечего предложить тебе, кроме своей любви. И некуда даже привести тебя. У меня нет дома. Я живу либо на корабле, либо в капитанском доме, либо у Габби. Никогда не нуждался в собственном жилье.
Джулия снова легла и усмехнулась:
— Думаешь, я не смогу купить нам дом?
— Я не сказал, что не могу позволить себе такие траты. Дом я куплю сам, — объявил он не допускающим возражения тоном, что заставило Джулию осторожно осведомиться:
— Надеюсь, ты не собираешься наделать глупостей из-за того, что я богата? Знаю, что Энтони Мэлори ведет себя точно так: отказывается позволить жене потратить хотя бы медяк из ее собственных денег.
Глаза Ричарда смешливо блеснули.
— Правда? Ну, я не так щепетилен. Можешь тратить деньги на что пожелаешь. Но я сам куплю наш первый дом, и на этом точка.
Джулия невольно рассмеялась:
— И ты называешь это выбором?
— Я называю это превосходным знанием жизни на островах. Но я не говорил, что ты не можешь купить другой дом. Будем иметь два дома. Черт возьми, можешь покупать столько, сколько хочешь. По крайней мере один — в Англии и один — на Карибах.
Джулия задохнулась от восторга.
— Ты действительно этого хочешь? Мы станем жить и там и там?
— Где захочешь ты. Все, чего пожелает твое сердце, Джуэлс.
Глава 51
Они стояли перед домом Джулии на Беркли-сквер. Ричард взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Они так быстро вернулись! Но они не останутся надолго. Лишь на несколько дней, пока «Тритон» не приведут в порядок после недавней бури.
— Отец будет так счастлив! — воскликнула Джулия, когда они поднимались на крыльцо. Но тут же осторожно спросила: — Имеются какие-то шансы на то, что ты помиришься со своим?
— Шутишь? — Судя по выражению лица Ричарда, такому не суждено случиться.
— Я должна была спросить, — объяснила Джулия. — Хочу, чтобы он не сомневался в том, что никогда не станет частью нашей жизни.
— Ни за что, — заверил Ричард.
— Мы это знаем. Но я хочу, чтобы он тоже это знал. И чтобы никогда больше не пытался интриговать и замышлять против нас недоброе. Разве мы не можем положить этому конец раз и навсегда, чтобы ни у кого из нас не было причин волноваться из-за него?
— Ты действительно хочешь снова поехать в Уиллоу-Вудс?
— Да, в последний раз.
— Позволь мне поразмыслить над этим, Джуэлс. Честно говоря, я не намеревался встречаться с ним.
Джулия кивнула и повела Ричарда в дом. Она не станет спорить. Пусть решает сам. Никогда и никто больше не станет выбивать за него.
