Наверху раздался какой-то грохот, заставивший всех удивленно переглянуться.
— Мне кажется, нам нужно дать им побыть наедине, — шепотом предложил Никита, — прогуляемся часик в парке, что в паре кварталов отсюда, а молодожены пусть пока выпустят пар. Им полезно.
— Ты чего, какой пар? Ангел такой напряженный был, когда Еву нам передавал, — так же тихо ответила ему Искра, — боюсь, как бы они там друг на друга не набросились.
— Думаю, в каком-то смысле, им бы это пошло только на пользу.
— Откуда ты знаешь? — девушка окинула его внимательным взглядом, уже понимая, что его ответ ей вряд ли понравится.
— У меня в этих делах побольше опыта, — ответом ему было тихое рычание.
Подхватив Еву на руки, Ник направился с ней к дверям. Ратко закончил телефонные переговоры и тоже последовал за ними.
— Тебе особое приглашение нужно, колючка.
— Еще раз там меня назовешь, и я об тебя биту сломаю, — Искра подхватила лежащую на диване кофточку и направилась вслед за остальными, — мы ушли на прогулку, у вас есть час!
* * *
Бросившись в мою сторону, Ангел не заметил стоящей на прикроватном столике вазы и смел ее на пол, но ни на секунду не остановился. Прижал меня своим весом к кровати, завел руки мне за голову и зафиксировал их своей рукой в таком положении.
Его лицо было в нескольких сантиметрах от меня, и я отчетливо видела на нем застывшую тень боли. Безумно хотелось дотронуться до него, провести пальцами по красиво очерченным губам, шее, ежику волос, но он не давал мне это сделать.
Хищный оскал сменила кривая усмешка, а в устремленном на меня взгляде был один лишь холод.
— Ответь мне, не считая того случая, когда ты якобы увидела меня с другой, я когда-нибудь вел себя с тобой по-скотски? Бил тебя? Издевался? — уставившись на него во все глаза, я быстро покачала головой, — тогда почему, лисичка?
— Ты причинил мне боль, Ангел, — прошептала я, чувствуя, как его свободная рука скользит по моему голому бедру все сильнее задирая короткое платье.
Я затруднялась ответить, делал ли он это машинально, или решил таким образом поквитаться со мной за то, что скрыла от него дочь. Да это и не важно. Я любила его прикосновения, его ласку. За прошедшие три года я успела забыть, каково это, чувствовать на себе тяжесть его тело, вкус его поцелуев. А сейчас он был так близко, и в то же время, так далеко.
— Я думала, я умру прямо там, на пороге нашей спальни. Я не хотела жить. Никто никогда не говорил мне, что душевная боль в мгновении ока перерастает в физическую. Я буквально задыхалась от слез и тяжести в груди. Казалось, сердце остановилось. Твое предательство… оно растоптало меня. Я три года себя по кусочкам собирала, но всего одна встреча в том ресторане, и я опять словно разбитая ваза, — я забилась в его объятиях, горя желанием причинить ему такую же боль, такие же страдания, каким он подверг меня. Но Ангел не отпускал, — я любила тебя, идиот! А ты…
Цанев издал мучительный стон и коснулся моего лба своим, продолжая удерживать мои руки.
— Я нихрена не помню. Ни как все у нас начиналось, ни нашего первого поцелуя, ни первой проведенной с тобой ночи. Пытаюсь дотянуться до этих воспоминаний, но голову разрывает от боли. Я не могу объяснить тебе, что там тогда произошло, и это меня убивает. Если все действительно так, и я пожертвовал нашей любовью ради одноразового траха, то больше всего на свете я хочу встретить себя прошлого и хорошенько надрать себе задницу, — я слушала его затаив дыхание, боясь поверить своим ушам. Сколько раз, за последние три года, я мысленно прокручивала наш предполагаемый диалог, где он произносил именно эти слова, а сейчас все происходило наяву, — я не могу просить прощение за то, чего я не помню, да и ты, вряд ли простишь. Я просто хочу, чтобы ты дала нам шанс попробовать все сначала. Один маленький шанс, хотя бы ради дочери. Скажи «да», лисенок.
Его теплые губы легко коснулись моих, и это прикосновения заставило меня вздрогнуть.
— А если все повторится? — прошептала я после небольшой паузы, — я боюсь, Ангел. Я уже не верю тебе так, как прежде.
— Я заслужу твое доверие, клянусь. Я всю жизнь на это положу, если придется. Можешь не верить, но все эти три года после аварии у меня никого не было. Мой зверь избегал женщин, и, если какой-то из них недоставало ума держаться подальше, терял голову от злости. Я думал это последствия аварии, что все нормализуется со временем, но потом встретил тебя. Маленькая, в черном платье и с гривой рыжих, непослушных волос, ты заставила меня забыть обо всем на свете, а моего зверя изнывать от желания. Прошу, давай просто попробуем.
Сердце мое кричало ему «да», а разум продолжал воспроизводить обрывки горьких воспоминаний, умоляя бежать, как можно дальше. Но если я сделаю это, моя дочь останется без отца, а я продолжу влачить одинокое существование чураясь всех мужчин на свете.
Потому что мне больше никто не был нужен так, как он.
Понимая, что если сейчас открою рот, то не сдержусь и разревусь на его плече, я прикусила нижнюю губу и тихонько кивнула.
— Мы ушли на прогулку, у вас есть час! — раздался словно гром среди ясного неба голос Искры.
Переведя испуганный взгляд на мужа, я успела уловить, как на его лице появилась лукавая усмешка.
— Целый час. Не так уж и мало, — я даже вздохнуть не успела, как его рот смял мои губы в жарком, неистовом поцелуе.
Глава 19
Стоило Ангелу коснуться своим языком моего, я громко застонала, выгибаясь в его объятиях. Видимо почувствовав, что сопротивляться я больше не намерена, муж выпустил из захвата мои руки и обнял меня за голову и шею так, чтобы было удобнее целовать.
Наши языки сплелись в дикой схватке, превращая бегущую по венам кровь в жидкий огонь. Дыхание участилось, а сердце стучало так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Все тело, словно скрученное в жгут, изнывало от желания, сотрясаясь мелкой дрожью, и заметив это, Ангел резко оторвался от моих губ, прервав поцелуй. Из моего рта вылетел тихий вскрик в знак протеста.
Наши с ним взгляды встретились, и я потерялась в захватывающих глубинах его серо-голубых глаз, отражавших переполнявшие его эмоции, в которых смешалось все: от нестерпимого желания до горячей нежности.
— Я так сильно хочу тебя, что от одной мысли о том, как я войду в тебя, мне хочется кончить, — его хриплый, грубоватый шепот заставлял меня таять, как мороженное на солнце, — скажи, что ты тоже этого хочешь. Что не оттолкнешь меня.
В горле пересохло до такой степени, что я даже ответить не могла. Лишь облизывала губы и кивала как заведенная, взглядом умоляя его сделать так, чтобы обжигающая низ живота боль канула в лету и ей на смену пришел дикий экстаз.
Я знала, он может!
Его руки, одним быстрым движением переместись на мои бедра, и приподняли в воздух. Пара секунд, и я уже не лежала на кровати, а сидела на подоконнике, прижатая спиной к стеклу и обнимая Ангела ногами за пояс.
