Крепко зажмурившись, Никита боролся со своим зверем за контроль над телом, но тот не спешил уходить.
А мне было мало. Я металась под ним, приподнимая бедра и моля о продолжении, но мужчина застыл словно статуя, и только когда зверь начал отступать, сделал первый выпад.
Трение плоти о плоть приносило ни с чем не сравнимые ощущения, вознося к звездам. Облегая его член своим влагалищем словно перчаткой, я извивалась и двигалась ему на встречу, пока, наконец, не почувствовала, как мир вокруг меня взрывается на мелкие частички.
Ник достиг экстаза вместе со мной, громко взревев и выбрасывая горячую и вязкую сперму глубоко в мое лоно, словно клеймя и называя только своей.
Глава 19
— Стойчев, я у тебя уже третий раз спрашиваю, ты на суде у Берендеева будешь? Ты чего в облаках летаешь? — нахмурившись, повысил голос Иван Михайлович.
Тряхнув головой, стоящий в дверном проеме Никита, скрестил руки на груди, пытаясь сосредоточиться на разговоре с демоном, но ничего не выходило.
Все мысли его остались дома, вместе со спящей на смятых простынях Искоркой, которую он, всю ночь, не в силах насытиться, брал раз за разом, пока малышка сама не взмолилась о пощаде.
Только оторвался на мгновения, как она тут же закрыла свои глазки пушистым веером ресниц и провалилась в сон со счастливой улыбкой на полных, розовых губах.
Зверь рвался вновь впиться в эти сладкие губы, хотел подмять под себя изящное тело своей суженой, но человек крепко держал его на привязи своей железной волей, судорожно вдыхая родной аромат аниса и кофе, и не в силах надышаться.
Будет еще время насладиться каждым миллиметром ее кожи. Облизать с тонкой шеи до маленьких щиколоток. Теперь он ее никуда не отпустит и плевать, что об этом подумает Ратко. С этого дня Искра принадлежит ему и никому больше.
— Трибунал и без моего присутствия с ним разберется. Отправлю им завтра отчет и буду следить, чтобы этого алкаша и насильника на всю жизнь закрыли, — ощерившись рыкнул Стойчев, вспомнив о вчерашнем происшествии.
— Жаль, что его мамашу рядом посадить нельзя. Всю ночь мне житья не давала, стенала под окнами, пока ее Алисонька заклятием забытья не жахнула. Жаль оно недолговечное, к утру уже бегает, сыночка ищет.
Вспомнив противную ведьму, Ник злорадно усмехнулся.
- Лучше скажи, что там по нашему маньяку? Есть какие-то продвижения? — Иван Михайлович сжал кулаки и подался вперед.
— Не поверишь, но есть! — его слова привлекли внимание оборотня, — ребята вчера канализацию от и до обыскивали и наткнулись на небольшое, пропущенное ранее ответвление в шахте. Там логово его, Никит! Ошметки газетной бумаги, слизь непонятного происхождения, которую мы, естественно, в лабораторию Трибунала отправили, а также… небольшой кусочек печени со следами зубов. Не человеческих.
Оттолкнувшись от стены, Никита подошел к столу, за которым сидел демон.
— Я надеюсь, вы оставили все как есть? Ничего не тронули?
— Обижаешь! Не первый год замужем. Там повсюду камеры и патруль снаружи дежурит. Пока чисто.
— Как что-то узнаешь, дай мне знать, — с этими словами Ник покинул кабинет демона и отправился к той, которая ни на секунду не желала покидать его мысли.
* * *
Мне казалось, что о сексе я прочла все возможные книги и даже без практики знала о нем от и до, но Никита открыл для меня новые горизонты.
Распахнув утром глаза, я первым делом обнаружила, что нахожусь в постели одна, а вторым, что мышцы болеть могут даже там, где ранее никогда не болели.
Щеки тут же покраснели, стоило мысленно прокрутить воспоминания прошедшей ночи, когда я извивалась и стонала под твердым как камень телом оборотня, умоляя его войти в меня глубже, и действовать быстрее и сильнее. Царапала его мощные плечи, обнимала ногами.
Тогда это казалось правильным, а сейчас было так стыдно, что хотелось под землю провалиться.
Откинула в сторону одеяло, под которым лежала абсолютно голая, огляделась по сторонам в поисках Ника, а затем вспомнила, как он, растормошив меня сонную, шептал, что отлучится ненадолго в участок, а когда вернется, нас будет ждать серьезный разговор.
В тот момент я промычала что-то нечленораздельное и отвернулась к стене, а сейчас прокручивала в голове и с диалогами этот предполагаемый «серьезный разговор», и все больше хотела спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы Никита, вернувшись домой, меня не нашел.
Как же все сложно и непонятно, когда у тебя никакого опыта в отношениях.
Мои размышления прервал тихий стук в дверь.
— Подождите секунду! — быстро заметалась по комнате в поисках трусиков и пижамы. Секунда переросла минуту, та в две… три…
Открыла я в наспех натянутой одежде, но растрепанная и осоловевшая ото сна, с красными, опухшими, искусанными волком губами, которые при виде гостя сложились в букву «О».
Глава 20
— Ксения? — удивилась я, увидев освещенную фонарем, стоящую на пороге женщину, прижимающую к груди корзинку с цветами. Перевела взгляд на висевшие в прихожей часы, что показывали шесть утра, затем опять на нее, — что-то ты рано.
— А Никиты дома нет? — грустно поинтересовалась она, покусывая губы, — мы с ним не очень хорошо расстались в прошлый раз, и я перед работой решила зайти, попросить прощения.
Не очень хорошо расстались, значит. Интересно, что она имеет в виду? Еще и глазки опустила. Смущается.
В сердце больно кольнули беспричинная обида и ревность, избавиться от которых можно было только одним способом, пригласить цветочницу в гости и хорошенько расспросить.
Правду из Ника даже клещами не вытянешь, а женщина за чашкой чая может расслабиться и стать разговорчивой.
— Никита, ни свет ни заря, ушел по делам, но должен скоро быть. Проходи в дом, цветы можешь оставить на пороге, — я отступила в сторону, давая Ксении войти, затем побежала на кухню ставит чайник, а минут через пять, мы уже сидели за столом, и не решались заговорить друг с другом.
Первым не выдержало мое любопытство.
— Что ты имела в виду под «не хорошо расстались»? Ник чем-то тебя обидел? — Ксения опустила глаза, сжимая ладонями теплую кружку.
— Нет-нет, ничего такого. Я сама во всем виновата. Я… мне не очень удобно об этом говорить, но ты же его сестра, — ревность, из мелкого незаметного зернышка разрослась в моей груди до невиданных высот, но пришлось вымучить из себя улыбку и кивнуть, — твой брат очень добрый, красивый и мужественный мужчина. В нашем городе я еще не встречала таких. Был у меня жених, до недавнего времени, но мразью редкостной оказался, а Никита… он другой. Я поцеловать его хотела, а он не стал пользоваться ситуацией. Сейчас-то я понимаю, что он, скорее всего, не хотел торопить события, а тогда испугалась, да и чего греха таить, обиделась немного. Но хорошенько поразмыслив, решила с ним поговорить.
