Но вместо этого, он кидает меня в бассейн, и я не успеваю даже воспротивиться этому и понять, какого черта происходит. Просто чувствую, как ровно через секунду погружаюсь с головой в прохладную воду, болезненно проникающую в нос и разъедающую его стенки хлоркой. Я довольно быстро выныриваю и сразу же подплываю к бортику, ощущая, насколько же тяжело находиться в воде в свадебном платье. Поднимаю осуждающий взор на Киана, слегка покашливая.
— Ты совсем…Морте, тебе заняться нечем? Украл себе игрушку для забав? Доволен?
— Конечно нечем, Мия. Кроме как круглосуточным спасением одной упрямой птички, — шипит Киан и сдергивает полотенце со своих бедер. Оно падает вниз, открывая моему взору его член, и не менее рельефные, чем все остальное, ноги и бедра.
Я цепенею в воде. Она вдруг кажется необыкновенно горячей, словно сейчас не утро, а разгар жаркого дня.
Не знаю, какого эффекта он хотел добиться этим действием, но то, что я увидела — меня напрягло.
Я не пыталась рассматривать, но…нервно сглатываю, опуская взор. Щеки пылают, язык прилип к нёбу. Морте усмехается, созерцая мое смущение.
Киан поворачивается спиной и, прижавшись к бортику, я наблюдаю за тем, как он делает заднее сальто и падает прямо в бассейн, прокручиваясь через самого себя. И идеальной «бомбочкой» ныряет в глубокий бассейн.
Все мужчины одинаковы: они рисуются перед женщиной в любой непонятной ситуации!
Но выглядит это представление эффектно.
К моменту, когда Киан оказывается в воде, я успеваю отплыть в сторону подводной лестницы в бассейне и изо всех сил пытаюсь встать на ноги. В платье это опять же чертовски сложно и вызывает в душе бурю раздражения и негодования. Остро ощущаю, как Киан хватает меня за подол, когда я ругаюсь, в безуспешной попытке встать на ноги.
— Пусти. Я хочу в спальню. Мне нужно в душ.
— Ты никуда отсюда не уйдёшь, Мия. Пока я не скажу, ты шага в сторону от меня не сделаешь. И лучше тебе меня не злить. На ближайшее время ты полностью в моем распоряжении, — каждое слово звучит настолько безапелляционно, что мне стоит хорошенько подумать, прежде чем отвечать.
— Размечтался, Морте…если ты думаешь, что спас меня и теперь можешь мне заявлять подобное, то ты ошибаешься!
Киан тянет меня за подол таким образом, чтобы я вновь упала в бассейн и наглоталась химозной воды. Моя дезориентация в пространстве помогает ему собственноручно вынести меня к ступенькам под водой, только уже в лежачем положении.
— Ты думаешь, что все это — шутка? Что мы в игры играем и можно поступать так, как ты поступила? — шипит Киан. Когда я вновь открываю глаза, то вижу Киана уже прямо над собой и чувствую вес его тела на себе. Он пригвоздил меня к ступенькам в бассейне.
— Я вложил в твой побег все свое время и силы, кучу денег. Для чего, напомнить? Чтобы спасти твою никчемную жизнь, — вздрагиваю, как от удара, все больше утопая в черном омуте его гнева и ярости. Сердце переходит на рваный и бешеный ритм. — А ты что устроила, а? Что самодеятельность? Мия, если хочешь умереть — пожалуйста, вперед. Беги за пределы виллы, я не держу. Только ставлю тебя в известность, что мы в Гондурасе. Шаг за территорию безопасного места и ты будешь обстреляна местной мафией. И скорее всего, предварительнооттрахана во все отверстия. И далеко не одним потным, грязным и возможно, чем-то больным от иглы, Гонударсцем. Как тебе расклад, нравится? — рявкает Киан у моего лица, из губ его вырывается утробный рык. Перед внутренним взором встает образ льва, придавившего могучей лапой одну из львиц. — Говорю тебе на случай, если ты вновь проявишь свою тупость и решишь удрать. Пожалуйста,
— Киан, я подумала, что ты хотел убить меня. Мне Алессандро сказал, что это ты пытался… — зря я это сказала. От одного лишь имени моего брата Киан звереет ещё сильнее. В глазах, будто красные искры тлеют, любая из них может попасть на меня и объять пламенем.
— Не хочу слышать другие имена, ясно? Забудь о них, — угрожающе предупреждает он, обхватывая ладонью мою шею. — И видеть на тебе чужую одежду, подарки, — в его срывающемся низком голосе тонет горловой рык.
Киан, начиная с края подола, распарывает и рвет мое платье. Точечно, явно наслаждаясь треском ткани. Дышать становится куда свободнее, но вот то, что под ним я почти обнаженная и он «распечатывает» свой подарок, мне совершенно не нравится.
— Киан, нет! — пытаюсь вырваться и попытаться остановить его яростные, нетерпеливые и чересчур требовательные пугающие действия. — Не прикасайся ко мне!
ГЛАВА 10
Киан
Упрямая, капризная, невыносимая bella. До белого каления доводит её глупость, своенравность и непонимание банальных вещей. Что с неё взять? Двадцать лет. Но этой строптивой девочке пора встать взрослой.
Я помогу. Как умею.
Если бы именно сейчас мне задали прямой вопрос: чем именно Мия Ди Карло меня зацепила, я бы не нашел ответа.
Наверное, и в этом вся суть «искры» между мужчиной и женщиной — она появляется без причины, из ниоткуда, как возникла наша бесконечная вселенная из пустоты, из мощного взрыва.
Когда она пела, Мия излучала особый и неповторимый свет, легкость и изящность, и я заметил её. Её глаза горели, движения были женственными и плавными…а голос, манил к себе, как моряков притягивает пение Сирен, заплутавших в глубоких водах.
Но сейчас, сегодня…когда я испытываю к горделивой ucellino лишь раздражение, а закипевшая в крови ярость вызывает дикое желание выбить на её подкорке все простые и банальные истины. Научить, как нужно вести себя с Морте.
Свои истерики Амелия должна оставить в прошлом, вместе с сопляками, которые окружали её до меня.
Зачем тебе это? — невольно слышу я внутренний голос.
Зачем ты с ней возился, пытался быть нормальным все это время, до последнего не срывался?
В ней ничего нет.
Абсолютно ничего, достойного того, чтобы демонстрировать ей свои самые лучшие стороны.
Она просто очередная пустышка, отличающаяся от других лишь тем, что является ключом к власти над Энтони Морте.
Все.
Или…я просто пытаюсь обмануть себя?
И правда сокрыта в том, что в других людях, окружающих нас, мы видим и замечаем то, что есть в нас самих? Мир, словно идеальное зеркало, отражает те наши внутренние качества, над которыми стоит поработать? Или пытается что-то сказать, чему-то научить?
Пока, знакомство с Амелией Ди Карло учит меня только терпимости и умению вести двойную игры под носом у Энтони.
Во мне тоже есть много бараньего упрямства, постоянное желание пойти наперекор любым приказам и правилам, какими бы они ни были. Да и глупости во мне было хоть отбавляй в возрасте Амелии.
