Сотни нехороших мыслей взрывают мозг. Я нервно проворачиваю обручальное кольцо на своем пальце, не зная кому и во сто теперь верить. Запуталась окончательно, и нет больше сил…
Внезапно, мой телефон сотрясается от звуковой трели и сопутствующей ей сильной вибрации. Мне звонит Наталия, с которой мне позволено общаться.
— Наталия, у вас с Селеной все хорошо? — вместо приветствия, инстинктивно спрашиваю я.
— Нет, Мия. Все очень плохо. И мне очень страшно… — дрожащим голосом шепчет женщина. — Алессандро убит. Твой муж чудовище, Мия. Это он убил его…это он забрал Селену! Он забрал мою девочку! Мия…
Внутри меня все падает.
Мой прекрасный, сотворенный в иллюзиях мир, рассыпается в мгновение ока.
ГЛАВА 22
Киан
Когда-то мне нравилось посещать подобные места — дизайнерские бордели и кинки-вечеринки (*эксцентричные секс-вечеринки с элементами БДСМ и ролевых игр), где можно было без последствий выпустить наружу всех своих демонов и не бояться того, что они поглотят тебя.
Они всегда выходили во внешний мир и находили свою жертву в развратной кукле, что охотно стонала подо мной и бесконечно долго принимала боль в форме диких и необузданных толчков в её хрупкое тело.
Подходила почти любая.
Честно говоря, все легкодоступные и предлагающие себя женщины были для меня на одно лицо.
Вкус грязного секса — сладок.
Но только сверху, как у прогнившей изнутри ягоды.
Стоит заглянуть глубже, раскусить плод до сердцевины, и непременно проглотишь гнилую мякоть, после употребления которой наизнанку выкручивает.
Но я снова здесь несмотря на то, что уже два месяца как женат. Несмотря на то, что единственную болезненную сладость и влажную теплоту, которую хочет ощущать мой член — это тугие тиски мышц Амелии.
В месте, где раскаленный от частых стонов и вскриков воздух, пропитан сексом, развратом, вкусом грешных удовольствий и мимолетной эйфории.
В месте, где можно на время стереть свою личность, без последствий стать гребаным животным и придаться эротическому чревоугодию.
Если захотеть.
Я же говорил, что все люди — животные? Я считаю так до сих пор. Но для меня разница между «гиеной» и «львом» в первозданных законах джунглей весьма существенна.
Гиены не прочь полакомиться падалью или объедками…я ни на что не намекаю, и было бы глупо бескомпромиссно назвать всех поголовно шлюх и эскортниц теми самыми «объедками».
Но совершенно точно, они меня больше не интересуют.
Не заводят, не возбуждают.
Возбуждение всегда в голове, и ни одна из этих сук не будоражит мой разум.
Окажись я сейчас с Памэллой в одной машине, как в тот день, когда она попыталась продемонстрировать мастерство своего минета в машине — у меня бы на нее просто не встал.
Однажды попробовав что-то особенное, эксклюзивное, отборное, неимоверно вкусное, горькое, острое, сладкое, многогранное…совершенно не хочется возвращаться к тому, что употребляется так легко и быстро, что не оставляет следа ни в душе, ни в теле.
Поэтому, сегодня я стал гостем столь злачного заведения далеко не для того, чтобы изменить своей любимой женщине.
Я знаю, что ни одна из этих шлюх не удовлетворит ни мой аппетит, ни мои истинные телесные и ментальные потребности.
Я здесь для того, чтобы свершить личное правосудие Киана Морте.
— Проходи, малыш, — воркующим и томным голосом обращается ко мне девушка, благодаря которой я прохожу на закрытую для меня вечеринку.
Этот клуб принадлежит семье Кинг, и без помощи Джессики у меня бы не получилось сюда проникнуть. Она является знакомой Пэм, они весте ходили в модельную школу. Было неприятно просить Памеллу об одолжении, но увы, мне пришлось это сделать.
Джессика запускает меня в здание через черный вход клуба, предварительно отвлекая охранников. Стоит мне переступить порог, как Джесс сразу же вешается на мою шею, плотно скрещивая свои холодные пальцы на моем затылке.
Придирчиво оглядываю девушку, одетую по всем канонам эротических фантазий: высокие обтягивающие сапоги заканчиваются выше колена и начинаются высокой шпилькой. Короткая черная юбка, едва прикрывающая бедра, но поясом обвивающая узкую талию с намеком на красивый и женственный пресс.
На девушке нет белья, соски прикрыты специальными наклейками в форме кожаных черных сердец. Черные волосы собраны в высокий конский хвост, который бы холостой Киан Морте, возможно захотел бы намотать на кулак и прижать красные губы развратницы к своему паху.
Как и у любого мужчины, подобный вид разнузданной женщины, пробуждает во мне определенные инстинкты. Но с некоторых пор, верность своему выбору, прежде всего, стала для меня намного ценнее, чем мимолетное наслаждение от удовлетворения голода полигамного животного, что сидит в каждом из нас.
— Сегодня тема «Алиса в стране чудес». Я — карта пиковой масти, — хихикает Джессика, продолжая нагло льнуть к моему напряженному, но далеко не от возбуждения, телу. — Поцелуй меня сюда, малыш, — она навязчиво тянется к моим губам своими. От неё пахнет фрезиями и мужчиной, которого она обхаживала до меня. К горлу подступает легкая тошнота.
По нездорово расширенным зрачкам Джесс я понимаю, что девушка глубоко под кайфом.
— Я заслужила награду, за столь опасный риск, — соблазнительница коварно трется напротив моего торса, потираясь обнаженной грудью о мою черную рубашку.
Реакция моего тела срабатывает мгновенно, в отличии от реакции в паху. Порывисто дернувшись, я сжимаю горло девушки левой рукой, заставив ее замереть и округлить глаза в шокированном и оскорбленном выражении.
— Еще раз меня так назовешь, puttana, и я отдам тебя на растерзание своему отряду. А это пять человек. Уверена, что способна обслужить их? О-д-н-о-в-р-е-м-е-н-н-о, — вкрадчиво угрожаю я, чтобы дошло раз и навсегда. Девушка обиженно закусывает губу, и издав тихий всхлип, заостряет внимание на моем обручальном конце. В ее ореховых глазах танцуют огорченные блики разочарования.
— Киан, ты же знаешь меня. Я флиртую со всеми. Вот и с тобой осмелилась, — с неохотой отстраняясь, оправдывается девушка. — Пэм рассказывала о тебе, и я…хотела проверить.
Какая же ты глупая.
— Давай перейдем к делу, — ледяным тоном отрезаю я, поправляя галстук. Достаю из заднего кармана брюк пять тысячных купюр и засовываю банкноты за пояс девушке, после чего она расплывается в счастливой улыбке. От обиды не осталось и следа.
— Я тебя провожу и помогу ей. Мы все сделали так, как ты сказал, — она подмигивает мне, блаженно возводя глаза к небу. Слегка пошатываясь и заливисто хихикая, девушка берет меня за руку и тянет за собой.
