— Сделай мне ещё что-нибудь, что никто никогда не делал.
Никто так никогда со мной не делал. Развернул меня к себе спиной, сжал запястья моих рук одной своей рукой и пришпилил к стене, другой стащил джинсы вырвав пуговицу и сломав молнию. А я не останавливала, мне показалось это нормальным. Сама не своя, подалась задком ближе к нему и получила. Оказалось в прошлый раз он не целиком в меня входил, а тут на полную длину проник куда-то туда, где никто никогда не бывал, причинив резкую боль. Я взвыла, когда он начал делать толчки. Хотела крикнуть, хватит, но язык заплетался. Он уже руки мои отпустил, и я беспомощно ими цеплялась за брёвна, потому что ноги мои он от пола оторвал и держал меня на весу, как бабу резиновую натягивал на себя от всей своей звериной души.
Боль свилась с неописуемым удовольствием переплелась с сжигающим изнутри желанием и скрутилась в настоящее исступление. А потом член внутри стал расти и углубляясь ещё, разлился там жаркими волнами. Я чувствовала несколько мгновений как пульсирует мужчина внутри меня, а потом не помню ничего. Зрение, слух отключились, ноги потеряли твёрдость и отнялись, и я перестала дышать, осознав, что лапа на моём горле мешает мне это делать. В иной ситуации, я бы запаниковала, но не с Лихо, а почему так и не поняла. Полностью ему доверилась. От лёгкого удушения, кайф перешёл все границы, и когда мне дали вздохнуть, произошел полный улёт меня в неведанные дали.
К моему потному телу прилипал хлам на кровати. Волосы облепили лицо с опухшими от покусываний губами. Затуманенным взглядом, я смотрела, как Нил раздвигает мне ноги и его голова исчезает с моего горизонта. Я откинулась на локтях, запрокинув голову вверх. На сколько это гигиенично лизать мою киску после моих ног не знаю, но то, что меня в этот день удовлетворили полностью, до полной отключки запомнится надолго. Я получила ещё один полноценный оргазм, после чего самец залез на меня и, придавив своим весом, стал входить не так глубоко, как раньше, но не менее впечатляюще, потому что шел по другим стенкам влагалища и при каждой фрикции тёрся своим волосатым лобком об клитор, а его тугие яйца, как гири бились об мой трепещущий анус, в итоге Ильич меня довел.
Я больше не смогла, а он смог. Насколько я помню меня ещё разок трахнули, уже так же мило, как в первый раз, позой тюленя на боку.
В туалет я захотела посреди ночи, и нагишом пошла на улицу в кустики. Мой любовник сидел у стола и натачивал камнем топоры. Внимательно посмотрел на меня, и оторвавшись от работы, сопроводил в ледяную ночь. Не знаю, как я буду зимой в кусты бегать, но надо этот вопрос решить.
Выбежала из кустиков, Нил сразу меня поймал и прижал к себе, подхватив на руки. Вот когда я эти любовные игры начала, именно я начал, продолжи я сопротивляться, ничего бы не было, мелькнула у меня мысль, что могу пожалеть. Ему нужно гораздо больше, чем я могу выдержать. Еще пару дней и буду прятаться от него по углам. Лихо торжественно нёс меня в свою постель с довольной улыбкой в бороде.
14
Я забилась в угол, выставив вперёд себя тесак. Ухватила за рукоять двумя руками и угрожающе махнула. Зверь накренился ко мне, прожигая янтарными глазами и облизнулся. Он охотник, я жертва. Один его бросок, я останусь безоружной. Но кроме ножа в руке у меня есть ещё ультразвук.
— Отвали, Ильич!!! — заверещала я, выводя свой голос на самые высокие ноты. — Я сказала, не буду!
Вот чёрт меня дёрнул по своей воли с ним спать, остановиться Ильич не смог. Затрахал на смерть. У меня всё болеть внутри начало, а потом пришли месячные. Я же этому скоту целую лекцию прочитала, что меня нельзя сейчас трогать, что у животных течка самое оно, а у людей наоборот. И что я в ответ услышала? «В рот». И завёлся, не отвадить.
Как я и думала, глазом моргнуть не успела, он тесак из моих рук выбил. Накренился надо мной уронив руки по обе стороны от головы и уставился пристально, сощурив глаза. И вот в таком положении он может простоять часа два не меньше, как сегодня утром, не дав мне двигаться, добиваясь своего. И если утром я свей болтовнёй, его утомила, то сейчас в горле пересохло, и начались боли.
На моё спасение что-то ухнуло за окном. Оборотень отпрянул от меня, навострив вытянутые уши и, насторожено, вышел во двор. Я за ним. Пока он обходил двор, сбежала в баню. Там я закрылась на замки и улеглась на полку между тазиками.
Я ждала, что придут месячные, поэтому была готова. У меня с собой прокладки, так что чистенькая и джинсы не мокрые. Только вот проблема у меня, всегда в это время нестерпимые боли. Мама говорила, что это схватки. Даже рожать не хочется, если такое да ещё сильней. Первые три дня каждый месяц я просто загибаюсь. Сегодня начались в полночь, всю ночь пока Ильич обходил лес, я не спала, скрутившись винтом. У меня с собой была походная аптечка, но при первой нашей встрече Лихо сожрал не только мой блеск для губ, все обезболивающие таблетки, пилюли от температуры и выпил сироп от кашля. Теперь бегает живой, здоровый палкой не убить, а я умираю.
Встала в коленно-локтевую позу, стала дышать, как дышат роженицы. Вдыхала носом, выдыхала ртом, когда становилось совсем невыносимо, дыхание становилось быстрое, неглубокое. Не помогало. Колесом свернулась и затряслась, ещё немного от недосыпа и адских спазмов начну орать.
А чудовище стало ломиться в баню и выломало дверь. Ввалился и замер надо мной. Мне уже всё равно, я недееспособная. Он силой стал меня раскручивать. За волосы оттянул голову назад, руки заломил за спину и подтянул к себе.
— Больно, — сорвалось с моих трясущихся губ.
Вот же ублюдок, полез рукой мне под футболку. Я дёрнулась, закрыла глаза, а он с силой прижал к себе и стал горячими пальцами пробираться к лобку, от него вверх круговыми движениями с нажимом проводил до пупка. В спирали возвращал свои пальцы обратно к трусикам. И так раза три, пока боль моя не исчезла. Мышцы, что были в напряжении больше двенадцати часов расслабились, меня перестало трясти, и я обмякла, соскользнув в его руки.
Он подхватил меня и вынес из бани. Покачиваясь, как кот в переноске, я медленно стала засыпать, успела шепнуть ему на ухо: «Спасибо», и отрубилась прямо на его плече.
Проснулась поздним вечером. Боли не было, вот такой у меня целебный Ильич. В камине у кровати тлели угли, за окном густели сумерки, в доме никого. Было время подумать, о своём положение, а самое главное об отношении к Лихо. У меня нехорошая привычка, я умела лукавить даже перед самой. Врала безбожно, что сплю с оборотнем, чтобы однажды обмануть его и сбежать, а сама, похоже, влюбилась.
В нём нравилось почти всё, от внешности и офигенного телосложения, до этой мистической ауры и колдовского обаяния. Его забота, какой окружали меня только родители в детстве, когда не возлагают сложных обязанностей и не ждут великолепного результата. До его бешеной сексуальности и неуступчивой настойчивости. Звериные замашки, переплетённые с человеческой чуткостью. Проблема только в том, что я скорей всего ошибаюсь.
Во влюбленности в отличие от настоящей любви нет трезвого взгляда. И хотелось бы в первую очередь увидеть недостатки, смериться с ними, а потом уже возводить в достоинства те качества, от которых ещё месяц назад я бы в обморок упала. А вот недостатков я не видела, даже его бескомпромиссный приказ «в рот» возбуждал. Жесткий и властный, живя в городе я таких избегала и даже призирала, но здесь…он мне выбора не оставил.
