— Боже, — ахнула я, — протянув к несчастному руку. — Как же тебя вытащить?
Ребёнок заревел, волчьи лапки попятились обратно к вырытой яме. Задом, махая хвостом, мутант забрался обратно в логово и исчез во тьме.
Самка тут же взяла меня за руку и потащила к норе. Как бы я не сопротивлялась, она стала головой вперёд меня запихивать под землю, где холодная мокрая земля и корни, что царапали мою кожу. Она сама рыла это подземелье, потому что влезала, с трудом, но протиснула свои плечи, чтобы толкнуть меня глубже.
Я пыталась сопротивляться, а потом упала на что-то твёрдое в небольшое вырытое пространство. Нащупав в заднем кармане джинсов зажигалку, попыталась сесть, скользя по черепкам. Чиркнула кремнем, приподняв огонь над головой. Отчаянно завизжал волчонок, бросившись к противоположной стенке норы. Под моими ногами лежали белые человеческие кости и штук пять черепов.
Паника навалилась на меня. Я уже не воспринимала существо, как невинное дитя. Закричала. Кричала и лезла обратно из норы. Обронила зажигалку, она, наверно, могла спасти мне жизнь. Как только свет погас, волчонок набросился на меня. Я ухватилась за ближайшую кость и стала его дубасить, а он кусал меня сильно, до крови. Вначале ноги, потом руки, он цапнул меня за грудь и попытался откусить нос, но не дотянулся и надкусил скулу. Юркий, бешеный и озлобленный. Будь он животным, я бы попыталась с ним справиться, но существо нападало, при этом плакало детским голоском и причитало: «ма-ма».
Я продолжила кричать, дёрнулась вперёд по лазу, чтобы выбраться на воздух. Изодранными до мяса ногами отбивалась от резкого снующего мутанта. Подумала, что не спастись, сейчас самка меня воткнёт обратно к своему выродку, но её не оказалось у логова.
Я с воплями выбралась наружу, заехав ногой в челюсть, прицепившемуся зверёнышу. И уже не понимала, что меня больше пугает, окровавленная морда маленького оборотня или то, что он сделал с моим телом. Я истекала кровью, забыв напрочь о холоде.
В полутьме я различила картинку окружающего мира в долю секунды. Отрубленная голова одного оборотня, насаженный на кол другой, харкающий кровью третий. Самка извивалась в руках Лихо, в её пасть была вставлена ветка, поэтому она не могла укусить. Глаза Ильича засияли ярким желтым светом, его лицо потянулось вперёд и показались острые клыки. Он смотрел пристально, но не на меня, а на детёныша. Мутант хотел убраться обратно в нору, но детские ручка и ножка ухватили меня за ногу. Оно молило меня о помощи, но я не понимала, как могу помочь и от этого становилось ещё хуже на сердце.
Лихо не глядя на самку, полоснул ножом по её шее и откинул в сторону, так быстро, что она не успела крикнуть. А ведь есть ещё один, их вожак. Я в ужасе стала осматривать чернеющий лес. А ребёнок продолжал умоляюще плакать. Больше волчонок не кусал меня, они на пару с малышом уставились в испуге на нависшего Ильича.
— Нет! — крикнула я, — осознав что Лихо сейчас убьёт существо застрявшее в обороте. — Он ребёнок! Нельзя! Ему надо помочь!
Беззвучная поступь, тяжелое дыхание вожака, который опоздал. Самку его уже не вернуть, решил спасти своё потомство. Лихо опять принимал животные черты, клыками не обошлось, шерсть встала дыбом, он изогнулся дугой, прильнув к земле. Прежде, чем сделать бросок в сторону огромного противника, отрубил мутанту голову своим страшным тесаком.
Два оборотня сцепились в бойне, а я с ужасом смотрела, как катится двуликая голова маленького ребёнка-волчонка по мокрой траве пропадая в вырытой норе. Тельце обхватившее лапками и ручками мою ногу, так и осталось ждать от меня защиты, заливая джинсы кровью.
Меня вырвало. Я ползком удалялась от опушки, а потом встав на ноги рванула в лес, уже не важно в какую сторону, лишь бы подальше от этого проклятого места.
16
Я помню, что бежала по чёрному лесу без оглядки. Спотыкалась, падала, но целеустремлённо уносила ноги от оборотней. Выскочила между ёлок и упала с обрыва. Тысячи игл воткнулись в моё тело, это ледяная вода. Течение было быстрое, меня швыряло по порогам. А потом я ушла на дно и хлебнула воды.
Я действительно не знала насилия и экстремальных условий. Все мои трудности упирались в общение с клиентами и зарабатывание денег, не совсем легальным путём. К иным приключениям меня жизнь не готовила.
Кашляла уже в твёрдых сильных лапах. Ильич весь мокрый и всклоченный, серебрился под светом луны. Глаза жёлтые горят, морда почти волчья. Весь его оборот повернулся вспять. Почему? Потому что пришлось бороться и воевать. Одними ножами он бы не справился с этой стаей. Я всё понимала, он меня любит, считает своей до конца дней, но ребёнок то тут при чём?
— Ты убил ребёнка, — я пыталась вырваться из его крепких, как тески объятий. — Пусть он болел, но он ребёнок! Нельзя убивать детей!
— Не бывает…женщин…детей в обороте, — задыхаясь, рычал Лихо, ставя меня перед собой.
— Как же не бывает! Я видела и женщину и ребёнка.
Морда потряслась из стороны в сторону, так делают собаки стряхивая с себя воду. Фыркнул и огляделся по сторонам. А кругом лес чёрный и ручей блестит под бледным светилом.
— Оборотни-мужчины, — ему было тяжело и сложно объяснять, он хрипел и путал вдох с выдохом, и когда говорил на вдохе, слова терялись в шуме воды. — Мы возьмём человека женщину, она родит только сына.
— А если дочь? — мне было страшно это услышать, но я должна была знать.
— Никогда дочь, если родить дочь, будет вот так, — он указал в направлении, откуда мы пришли. — Зверь от зверя страшный вымесок, ублюдина, гибнут люди…это опасно.
— Нил, — я старалась смотреть в его горящие глаза. Надо же месяца не прошло, а я спокойно отношусь к тому, что оборотни существуют. — Нил, если я от тебя рожу, — при этих словах он присел, провёл по моим плечам лапами, и морда отобразила полное умиление, — рожу дочь, ты убьешь её?
— Убью, — честно, без колебаний и увиливаний.
— Тогда я даже не рискну быть с тобой, — я тоже умею правду-матку рубить. — Есть риск моему будущему потомству, ты мне в мужья не подходишь. Ты мне отвратителен…
Я пробудила зверя. Он обернулся таким, каким я его встретила впервые за одну секунду. Волчья пасть свирепо огрызнулась, и я получила по лицу. А так, как лапа его увесистая, то даже не сильный удар выбил меня из сознания.
А ведь раньше я сознания не теряла ни разу, тем более от ударов. Повадились, твари бить несчастную девушку. Ничего, я выберусь, не останусь здесь.
После пережитого кошмара, я изменилась. Болела и молчала, на ласковые прикосновения не отвечала, между ног лазить запрещала. Опухло горло, заложило нос, болела голова и температура вынуждали меня закапываться вглубь хлама на кровати, чтобы согреться и спрятаться от ненавистного сожителя.
Однажды он меня откапал и стал вылизывать с ног до головы. Помнится, укусы страшно болели после встречи с ребёнком-волчонком, мутантом я его даже мысленно перестала называть. В память о смерти ненужного, призираемого, не отвергнутого только маленькой стаей существа, перестала разговаривать.
