Я похолодела. Юрка заметив ужас на моём лице, отступил от меня и обеспокоенно стал следить за разговором.
— В какую?
— В городскую.
— Можно, Максимка у вас пока побудет?
— Конечно, не беспокойся, мы с Валей только рады.
— Спасибо большое, — уже на бегу обернулась к Юрику, — мне надо бежать.
— Подвести? — на лице отобразилось разочарование. С такой миной не хотелось его сильно напрягать.
— Нет, я на машине.
— Нам надо будет ещё встретиться.
— Конечно, звони, — не хорошо так думать, но папа со своей болезнью меня спас. Меньше всего я хотела оставаться с возбужденным Юриком наедине.
Через сорок минут я смотрела в сочувствующее лицо доктора Ушаковой. И понимала, что это конец. Нет папе ещё не конец, но если я не добуду денег, то наступит. Доктор пообещала, что они сделают сейчас всё возможное, но рекомендовано лечение в Европе, как в прошлый раз. Цены в евро не изменились за три года, зато в рублях очень сильно. Прощай машина, прощай квартира. Мы с Максимкой пойдем на паперти, ах, если б это возможно. Скорей всего моего братишку заберут у безработной сестры в детский дом, а я стану отсасывать у Вити за минимальную плату. И если честно минет с Витей, казался лучшим вариантом, чем брак с Юрой. Последний меня немного бесил, а в браке начнет бесить откровенно.
Я была на грани коматозного состояния. Впала в какую-то апатию, утрачивала связь с реальностью. Так я не расстраивалась даже после смерти матери. На автопилоте ухаживала за ребёнком, делал необходимые дела. Пыталась привести себя в порядок, не смогла. Максимка в мои волосы налепил жвачку. Отрезала волосы по плечи. Звонила Ирка, поддерживала, как могла. Что подруги, что налоговая, со всеми общение было одинаково. А потом ко мне на квартиру пришли они.
Молодая супружеская пара, желающая обменять квартиру. Он красивый в костюме и сверху пальто, она обычной внешности с животиком. Мужчина обнимал свою избранницу. Я ловила каждый их взмах, каждый взгляд. Им нужна большая квартира в этом районе, они любят друг друга и своего будущего малыша. Сильные руки обнимали округлый животик, муж прикасался к уху жены и что-то шептал ей. Она, как надутый пузырь, казалась капризным ребёнком. И позволяла за собой ухаживать, себя любить. А я так не умею. Заворожённо следила за ними, вдыхая воздух, пропитанный их взаимной любовью. Я тоже так хочу.
Вот в чём моя беда, я не могу быть счастливой. Для меня, чем хуже, тем лучше. Всегда так было, и вот я доигралась. Не постеснявшись чужих людей, я отшлёпала себя по щекам и улыбнулась.
— У вас ребёнок, — мужчина кивнул на диван в гостиной, где сидел Маська и рисовал новыми фломастерами в альбоме.
— Я единственный собственник, в квартире никто не прописан. Документы готовы.
— А почему именно обмен? — интересовался он.
— Не владею квартирой более четырёх лет, налог большой.
Они понимающе кивнули и показали мне то, что у них на обмен. Район Зареченский, окраина города. Три комнаты, шестьдесят квадратов, ремонт так себе.
— Доплата в полном объеме сразу же, с разницей рыночной стоимости.
— Согласна. Посмотрю квартиру, если понравится, можно оформлять.
Они ушли радостные, пообещали оплатить нам переезд, потому что мужчина работает в транспортной компании.
Я пришла в себя, стала браться за дело. Приняла горячий душ, покурила в вентиляцию, обругала себя последними словами, что курю в квартире с ребёнком, а потом полезла рассматривать своё положение с юридической точки зрения. И открыла для себя страшную правду. Елена Владимировна просила ООО не закрывать, а Ирка с Юркой настаивали на закрытие. Если бы я не закрыла ООО, оно бы платило уставным капиталом и отдавало свой официальный заработок в счёт погашения долгов, да и хрен с ним, я уже год официально работала в убыток. Закрыв фирму, я стала ответственным лицом. Теперь я лично буду выплачивать деньги. Сама себя подставила, доверившись друзьям.
Что сделано, то сделано. С Юриком встречаться отказалась. Он подтвердил, что закрытие агентства было решением неправильным, но унывать не надо, Джейкоб оборзели и права не имеют требовать такие деньги.
Суд назначили слишком быстро, вот что значит всё у людей куплено.
До суда успели переехать с Максимкой на новую квартиру. Точнее сказать она далеко не новая. Загаженный подъезд встретил нас неприятными запахами и надписями на стенах неприличного содержания. Третий этаж. Там нас осмотрела с ног до головы старая женщина в больших очках.
-Добрый день, — поздоровались я и Максим.
— Здравствуйте. Меня зовут Галина Петровна. Если, что нужно с ребёнком посидеть или соли, всегда рада помочь.
Нормальный порядок, присмотр за чужим отпрыском или немного соли. Почти одно и тоже. Женщина мне не понравилась. Веяло от неё чем то нехорошим. Не стала спорить, представилась и скрылась в своём новом жилище.
Ребёнку, похоже, всё равно где жить. Он так радостно носился по полупустым комнатам, играя в гонщика, что захотелось мне стать немного ребёнком. Побегала с Максимкой среди неразобранных коробок и несобранной мебели.
В гостиной розово-бежевые обои со странным орнаментом, напоминали мне раскрытые рты, вопиющие о помощи, узкий коридор без освещения, переход от одного мира в другой и моя комнатка похожая на гробик. Из богатства в нищету приблизительно так и выглядит.
Вечером прискакали подруженьки, привели с собой Юрку. Он адвокат, но пришёл с инструментом, мебель собирать. Как маленький праздник, лимонад и пицца, ребёнку игрушки.
— Прости меня Алёнка, — очень искренне говорила Ирка, а в глазах слёзы стоят. — Ну, прости же ты меня. Я тебя очень прошу.
И ведь трезвая. Я не винила её ни в чём, зачем же так разошлась на извинения.
— Прощу, только уходить будешь, Юрку с собой захвати, — прошептала я ей.
— Прости, — очень жалобно.
Ничего не поняла. И на тот момент не подозревала, что это моя последняя встреча с друзьями, и больше друзей у меня никогда не будет.
24
— …суд постановил: взыскать с Белкиной Алёны Ярославны семь миллионов триста восемьдесят шесть тысяч пятьдесят восемь рублей, не считая государственной пошлины…
В зале суда стало резко душно. Я расстегнула верхние пуговки чёрной блузки и хотела скинуть пиджак, но остановилась. Из зала я вышла первой, в широком коридоре, пыталась продышаться. Потом повернулась к Юрке и заглянула в его подлые глазёнки.
— Юра, это что было? Где речь, которую ты заготавливал? Я сама хотела её прочитать, куда ты дел листок? — цедила я сквозь зубы, стараясь не привлекать к себе внимания людей, что толпились у дверей в другие залы.
— Алёна, это не наш судья. Видела же, что куплено всё…
