Это он про моего Максимочку? Про моего прекрасного ребёночка?
— Ты меня слышала? — он до боли сжал мой локоть и подтянул к себе. Оскалились желтые зубы. — Раздавлю, как муху.
Замахнулся и ударил по лицу прямо при народе, который старался этого не замечать. Но это только сотрудники Джейкоб, мимо проходящие простые люди стали смотреть на нашу сцену, и я заметила одного мужчину, который остановился и пристально посмотрел, как меня треплет Юрочка. Ещё минуту и заступится. А ещё я заметила, как вылетает из здания корпорации Нил Ильич в расстёгнутом черном пальто и несётся к нам. Даже боль не ощутила, осознав, что сейчас будет.
— Зря ты меня ударил, — прошептала я. — Зверь не простит.
— Что?! Алёна, либо ты удаляешь свой комментарий, либо твой братец…
— Руки убрал от неё! — заорал Лихо, подбегая к нам.
Лицо Юры поймало твёрдый кулак. С глубоким кровожадным наслаждением я ещё некоторое время стояла и наблюдала за тем, как превращается в месиво лицо моего знакомого юриста. Он пытался сопротивляться, но Нил повалил его на землю и прилюдно начал ломать конечности. И пусть теперь Юра попробует в суд подать на одного из учредителей Джейкоб. Лучше ему этого не делать. А так получит инвалидность, права свои знает. Уедет в другой город, продолжит карьеру. Если выживет.
Я побежала к машине Рафика. Села быстро на переднее сидение. Когда отъезжали, смотрела, как Лихо уничтожает в буквальном смысле моего обидчика, и пока он не убил парня, у места драки появились охранники Джейкоба и стали уговаривать зверя успокоиться.
32
Обычный будний день начался с подъема, завтрака на скорую руку, побега на остановку, где в давке автобуса, нам с ребёнком уступили место и до садика мы доехали с комфортом. Я решила, что в дорогом полушубке в общественном транспорте лучше не ездить, носила осеннее пальто, потому что зимнего не было, и теперь, как студентка с красным носом под вязаной шапочкой, вызывала жалость.
В группе детского сада отдала тысячу на очередной праздник, заметив, что кошелёк похудел, а денег не предвидится. Придётся в долг брать. У дяди Коли, наверно. К своим знакомым я точно не полезу, они все, как паразиты очень опасны.
Сломя голову обратно на маршрутку и в центр города, где в колыхающемся офисном планктоне через турникет и к лифтам, а там опять давка. А на третьем этаже, тишина. Здесь шпионское логово, а креативщики, занимающие всего ничего один кабинет привыкли опаздывать.
В приёмной столкнулась с Нилом, он стоял с гостем, одним из учредителей, который заходил к нам. Кареглазый, черноволосый, его девушка маленькая рыженькая, не такая бледная, как Олеся, яркая весёлая веснушка. В ВИП-ложе, я заметила, как она к нему на колени прыгнула.
— Это Вадим Любимов, — представил меня Нил.
— Здравствуйте, — я стянула шарфик и шапочку.
— Ты протокол составить сможешь? — спросил Ильич. — Нюра сегодня после обеда появится.
— Смогу, — я поспешила переодеться и позвонила Нюре Николаевна.
Ей так врач назначил, а я опять с диким боссом наедине. Она сообщила, что протоколы всегда пишет от руки. Мне же рекомендовала взять ноутбук. Такое маленькое, компактное сокровище, которое пылилось в верхнем ящике стола. Она им не пользовалась, а я так с удовольствием завела себе нужную технику.
Мы отправились с Нилом на пятый этаж. Я как его помощница гордо вытянулась и следовала за его широкой спиной, останавливалась, когда он останавливался, молчала, когда он общался с другими людьми. На пятом этаже транспортный отдел, там такая суета, что захотелось сразу домой на третий.
В небольшом кабинете собрались четыре директора из семи. Вадим, Нил, Данил и четвёртый седой мужик, предпочитающий бардовые оттенки в одежде, его звали Кирилл.
Мой босс сел за овальный стол, я рядом с ним. И тут же сбоку присела Аглая, с ручкой и бумажкой в руках. Улыбнулась мне заискивающе.
— Привет, Алёна, — шепнула на ухо. — Давай дружить. Наши директора любовниц, как перчатки меняют, может, придется скоро вместе куковать где-нибудь в сортировке.
— Не слушай её и сядь в другую сторону, — тут же прозвучал строгий голос Ильича, Аглая испуганно втянула голову в плечи.
Взяв стульчик, я быстренько отсела от любовницы Данила и открыла свой ноутбук, моментально сделав в протоколе заголовок, что на собрание присутствовало четыре собственника, а это более пятидесяти процентов учредителей корпорации Джейкоб, собрание можно считать легитимным.
Сегодня же выучу всех директоров, их жён и любовниц.
Полдня пролетело мгновенно, за работой ничего не заметила. Нил на меня внимание сильно не обращал, просил только быть рядом, что совсем меня не напрягало. А потом наступил обед, и я спокойно в нашей с Нюрой комнатке для персонала, сварила себе кофе со сливками и достала бутерброды. Села на подоконник и стала смотреть на проспект и городскую суету.
Ильич вошел без стука, я тут же прикрыла пакетиком свою еду и замерла, не зная чего ожидать от него.
У нас невыясненные отношения, рано или поздно к разговору о совместном пребывании на работе придётся вернуться. Он был красив и статен, внимательно рассмотрел обстановку и взяв стул подсел ко мне. Идеальная причёска, ровная бородка, охватывающая мягкие губы, тяжелый взгляд. Красивые мужские руки, которые меня защитили. На них не осталось и следа после драки, хотя замес сделал сильный. Я не поинтересовалась, как там Юра, надеюсь, выжил.
— Почему не обедаешь в кафе?
Я не обедаю в кафе, потому что у меня нет денег. Продукты я покупаю только Максимке по минимуму, сама голодаю. Мои бутерброды представляют собой чёрный хлеб с растительным маслом и солью. Я предпочитаю купить себе дешёвую пачку сигарет, чем кусок колбасы, не известно от чего больше вред здоровью. И всё благодаря тебя, Ильич! За это я ворую у тебя печенье.
Он словно прочитал мои мысли, покосился на тощий пакетик, что я принесла с собой.
— Сегодня тебе аванс переведут на карточку. Давай, Алёна, поговорим.
— Говори, — без интереса я слезла с подоконника, вступила в туфли и включила вытяжку над плитой, в которую курила. Ему не нравилось, что я курю. Мне самой не нравилось, но это отвлекало. — Расскажу тебе, как удачно к деду Стасику в деревню съездила, а потом вернулась домой, а мама уже умерла, потому что не пережила, что меня волки в лесу съели. А всё потому, что один сексуально-озабоченный оборотень посчитал, что может держать меня рядом с собой против воли.
— Не смей винить меня в смерти своей матери, — очень не любила когда он так злился. Я различала, когда он хочет припугнуть, а когда я зашла за грань его терпения. Оказалось я достаточно хорошо знаю его.
— Что ты хочешь от меня, Ильич? Слёз моих? Что я к тебе в ножки упаду? Да после того, что ты сделал, я даже за таз пельменей в голодный год с тобой не буду. Я опоздала всего на полчаса. Половина долбанного часа! А она умерла! И ты говоришь, чтобы я тебя не винила? — я жадно затянулась горьким дымом и запретила себе плакать, проткнув кожу в кулаке ногтями.
