Я медленно сняла свою белую ночную сорочку и прильнула к сильному твёрдому телу вожделенного мужчины. Блаженно простонав, пыталась прикрыть наготу своих грудей об его голый торс. Тело к телу, до слёз приятно. Закрыв глаза, потянулась рукой к твёрдому органу.
Вся горела, сильно кусала нижнюю губу. Сама бы я не сумела натянуть изделие, руки тряслись от волнения.
Лёша всё сделал сам и медленно повалил меня на спину.
— А теперь… я наверно не готова, — от переизбытка эмоций у меня выступили слёзы на глазах.
— Не готова? — насторожился Лёшенька. — Ладно… тогда я подготовлю.
Он опустился вниз и лёг головой между моих ног.
Температура тела зашкаливала. Я потеряла дар речи, закрыла рот ладонью и во все глаза пыталась увидеть, что он творит. А он протянул руки к моим грудям и нежно трогал затвердевшие сосочки.
Потом я спросила, точно ли у него не было девушек, ведь такое делать, надо иметь опыт. А он предъявил мне срамную книгу с позами для сексуальных утех. И ту самую картинку, где была нарисована девушка и ублажающий её мужчина, точь-в-точь, как делал со мной Алексей.
Я стала женщиной под любимым мужем.
За всю нашу совместную жизнь, Лёша ничем меня не обидел. Возможно, он был очень суров и властен, любил командовать и повелевать. Во всех сферах нашей жизни, муж был главным, а я такой маленькой помощницей, которой многое позволяется.
И секс всегда был защищённым. Муж говорил, что дети будут после тридцати, и, несмотря на всеобщее мнение, что это поздно, я Лёше доверяла. Но не успел он сделать мне после тридцати лет детей, я сбежала от него.
Оборотень не пометил меня, не вернул мне молодость… через много лет это сделал со мной Морок.
****
Нашего кавалера звали Игорь. Он с лёгкостью взял невменяемую Марго подмышку и вытащил из клуба.
Я мелко семенила за Лёшей, испытывая блаженное состояние покоя, пронизанное нитями тревоги, что таяли, появлялись вновь лёгким сомнением и опять исчезали. Это же он, мой муж, любимый, желанный первый мужчина в моей жизни. О его заботе можно легенды слагать. Матери о младенцах своих так не заботятся, как Лёша обо мне пёкся.
— Кто он? — Лёша резко повернулся, у выхода из клуба, и я уткнулась в его шею носом. — Нет кольца на пальце, на конкурсе Голденскай, говорили, что ты не замужем.
— Не замужем, — виновато прошептала я. — Он спас мне жизнь, я плачу́… этим…
Лёша подтянул мою голову за подбородок вверх. Напугал меня ледяным злым взглядом.
— Котёнок, Дамок любовниц не бывает, вас сразу в жёны берут.
— Не всегда, — отшатнулась я, показывая, что не совсем ему принадлежу.
— Эй, сыканули? — окликнул нас лысый.
— Не спеши на тот свет, — рыкнул ему в ответ Алексей и вышел из клуба.
Семеро здоровых отморозков, а нас четверо, двое из которых девушки, из которых одна невменяемая.
Мы отходили от здания, где располагался клуб в тишину и темень подворотен.
— Что, бойцы, развлекаетесь? — окликнули нас.
К нам подходил Витя. Крутил в руках ключ от машины на брелоке. Подошёл ближе и вручил мне ключ и документы. Это было моё водительское удостоверение и техпаспорт на БМВ последней модели с моей фамилией в графе хозяина.
— Здоров, бета, — отзывался Игорь, и когда я убрала подарки в сумочку, скинул на меня Марго.
— Здорово. Что за дела? — спокойно, как всегда монотонно спросил Витя.
— Дамку нашу хотели изнасиловать, прикинь? — рычал Игорь.
Витя прищурился, оценивая толпу мужиков впереди, на лице появилась хищная ухмылка.
— Это они зря, — Виктор стал заламывать пальцы, хрустел суставами.
— Он? — прошептал Лёша, глядя на меня и кивнув в сторону Верницкова. Бил кулаком в ладонь.
— Нет, нет, — виновато, опустила голову.
— Тогда кто? — настаивал Соколов.
— Морок, — ответил за меня Витя.
У Лёши ни один мускул на лице не дрогнул. Пошагал отрываться на гопниках.
С оборотнями драться не стоит. Если человек во время драки настроен на то, чтобы соперника вырубить, то оборотни расположены жертву убить. И только вовремя остановленный хищник, может соперника оставить в живых. Что и произошло в этот раз, обошлось без смертей.
Замесили мужиков наши с Марго защитники. А потом начали вести переговоры, не в обратном порядке. Побеседовали, разошлись. Наша троица довольная. Красавцы, улыбались, посмеивались.
Соколов быстро подошёл ко мне и, накренив вниз к земле, поцеловал в засос. Его вкус, его запах пробудили во мне тот, что тщательно пыталась схоронить. Забытые чувства, любовь и трепет.
16
Его поцелуи были пропитаны нежностью, он лобзал, как втекал в меня ручьём чистейшим, и я утоляла свою жажду ласки, любви и внимания. Нежный язык, без резких движений, без фальши в своих намерениях. Этот мужчина хотел любви, а не секса, этот мужчина заниматься любовью умеет.
После грубятины и мерзоты, что вытворял Морок, прикосновения Лёши были похожи на нежный шёлк, протекающий по моему телу. Лапы Морока били током, руки любимого мужа будоражили, трогали струны души и сердца. Я больше не отдамся насильнику, не подпущу, вплоть до смерти.
Думаю, что на это Морок и рассчитывал, чтобы я почувствовала контраст. Альфа, конечно, знал, что Соколов мой первый муж, что Лёша уже три месяца в его стае разыскивает жену, оставалось только меня предъявить, и старая бессмертная любовь, как говорят оборотни, истинной пары, вспыхнула с новой силой.
А дальше Иван Фомич будет угрожать нас разлучить и наконец-то скажет, что от меня хочет.
Пусть. Скорей всего, я смогу помочь этому подонку. И не буду выплачивать долг в тридцать ночей, перестану прибегать к нему по звонку. Мы с Лёшей станем свободными.
Осталось только дождаться, когда эта скотина соизволит вернуться в город. А пока, Витя нашептал, что нам надо появиться на глаза Луке первому бете и его жене Евдокии, сказать, что мы пара. Дело будет сделано!
Когда горячие руки прокатились по бёдрам и запрокинули подол платья, мне уже было всё равно, обвинит мне Морок в измене или нет.
— Прости меня, прости, котёнок, — в его синих глазах появились слёзы.
Море, океан эти глубокие очи. В свете ночника я хорошо их видела. Мы лежали на кровати в моей квартире. Марго была выселена на диван.
— Это ты меня прости, — я стала говорить быстро, боясь, не успеть оправдаться. — За малодушие, за то, что трусиха такая. Я не подписывала никаких документов. Следователь тот показал мне уже подписанный документ, подпись моя была подделана. И не было никакого минета, он предлагал, я же не могла! Я отказалась, а он угрожал, сказал, что фото подделает, что ты ему поверишь, а не мне, потому что… Я не шлюха, Лёшенька.
