Привела себя в порядок, натянула мини, заправила кровать. С коробкой и сумкой вышла в кухню, где кроме Ленки, Ольги и двух соседок сидела в инвалидном кресле Клавдия Ивановна, бывшая учительница начальных классов. Она была на пару лет старше меня, но так получилось, что отказали ноги. Теперь сидела вся такая сухонькая, жалкая и с надеждой смотрела мне в глаза, и становилось дурно от этого взгляда полного надежды.
— Сожги, — я протянула коробку Ольге.
В дверь позвонили, и хозяйка умчалась открывать, а Клава ухватила меня за руку.
— Если не поможешь, то хоть скажи, ходить смогу?
Я наклонилась к ней и стала шептать в ухо:
— Восемь раз в день представляй, что тебе восемнадцать лет, что мышцы крепки и ноги здоровы, мысленно бегай, и побежишь.
Это всё, что я могла придумать. А ещё улыбнулась, вроде как я уверена, что помогла.
— Света, глянь там мужчина пришёл. Не мой ли, — аж скулила от счастья Ленка. — До чего офигенный!
Накинув сумку на плечо, я вышла в прихожую.
Высокий и широкоплечий, в отличном классическом костюме черного цвета стоял у двери гладко выбритый Морок и благоухал потрясающим мужским парфюмом с нотками цитруса. Белоснежные манжеты с запонками в которых сияли камни. Расстёгнутый ворот рубахи, открывающий мощную смуглую шею. Дурман, морок рядом с этим самцом.
— Здравствуй, Иван Фомич, машину я на трассе оставила, — поникла я, не зная, в каком он настроении.
— Нашли уже. Пойдем, малыш, — он вышел из квартиры, я за ним.
6
Это была не та машина, которую я бросила на трассе. Вовсе не внедорожник, а автомобиль представительского бизнес-класса. Большой просторный и комфортабельный. Оснащен всем, чем только можно, сразу видно ориентирован на максимальный комфорт пассажиров.
Два мягких кожаных сидения молочного цвета, между ними большой ящик. Выдвижные столики, напротив маленькие экраны телевизоров. Шикарные подлокотники на дверцах, под ними карманы с множеством непонятных для меня вещей.
И Морок так гармонично вписался в интерьер со своим раскладным компьютером, как его там… ноутбуком.
Белые манжеты задрались и сверкнули на солнце золотые часы. Уверена, что не купленные на ближайшем развале, а дорогие настоящие швейцарские.
Заметив, как пристально я его изучаю, мужчина отложил работу и предложил мне:
— Хочешь перекусить, малыш?
Оно такое заботливое, это существо. Я сейчас расплачусь. «Малыш» в мои шестьдесят два ещё долго будет резать слух, но к хорошему привыкаешь быстро.
— Нет, — как-то не ласково получилось. — Мне бы поговорить с вами.
— Как будто и не любовница моя, — усмехнулся Морок, — называет по имени отчеству и на «вы». Витёк, что не так я сделал?
— Думаю, девушка вас уважает, как альфу, — усмехался Витя, расслаблено развалившийся на сидении водителя.
Альфа. Японский городовой! Он альфа! Вожак целой стаи. Их много… Ужас какой…
— Вот, — вздохнул Иван, — ещё и напугал.
Он знает, когда я боюсь, по запаху, как собака. Что же мне делать? Расслабиться для начала.
— Я поем, — натянула улыбку.
Морок открыл холодильник между сидений и достал мне тарелочку с холодным завтраком. Потянулся в мою сторону, расправил столик, как в салоне самолёта.
— Там внизу возьми кофе, тебе купили.
— Спасибо, я высмотрела в кармане на дверце штуку похожую на термос.
Яйцо под майонезом, зелёный горошек и варёный говяжий язык. Кофе и два шоколадных кексика. Я не сразу приступила к еде, вначале насладилась эстетикой.
Мы неслись на огромной скорости на юг, туда, где в городе-миллионнике у моего любовника бизнес. Он говорил по телефону почти беспрерывно, щёлкал длинными пальцами по клавиатуре. И я услышала завораживающие название «Голденскай». Это огромная корпорация разрабатывающая золотые рудники, имеющая десятки ювелирных заводов и сотни ювелирных магазинов по всей стране.
Я кушала очень медленно, стараясь понять это счастье, что стала любовницей такого оборотня или большое горе. И что-то мне подсказывало, что радоваться новой жизни рановато.
У меня было несколько вопросов. Когда мой завтрак закончился, и я убрала посуду обратно в ящик, присела полубоком, чтобы смотреть на Морока. Тот, заметив мою позу, отложил всё в сторону. Извлёк из очередного ящичка сигару и, нажав таинственную кнопку, закурил. Дым сразу уносило в бесшумную вытяжку.
— Не смотри на меня так, малыш, в этой машине сексом заниматься неудобно, — улыбнулся.
— Мы не предохранялись, я могу забеременеть, — я должна выяснить, что он от меня хочет. Я чувствую это, ему далеко не секс нужен. Быть суррогатной матерью, я не согласна.
— О! Ты об этом думаешь? — неподдельное удивление появилось на его аристократическом лице с правильными чертами. — Похвально, похвально. К сожалению, я всего одну Дамку встречал, которая смогла забеременеть в первый год жизни с оборотнем.
Я знала, что он оборотень, но из его уст это признание звучало зловеще.
— Кто такая Дамка? — тихо спросила я.
— Дамка, это женщина, способная родить оборотню потомство. И ты Дамка, поэтому ты юна и прекрасна.
— А та, которая сумела родить, с кем она?
Морок изменился в лице, сытое удовольствие слетело пеплом и уступило место суровой лютости. Он нахмурил брови, проявились морщины, и глаза карие зло блеснули золотом.
— Моя первая жена Александра. Она узнала, что я оборотень и сбежала от меня беременная, поэтому я очень не люблю, когда девочки бегают от меня. Саша родила дочь раньше срока. Лихо убил нашего ребёнка, и Александра повесилась. Я после такого обернулся зверем и бегал по лесу.
Он выпустил дым сигары, и я почувствовала приятный терпкий запах. Такая личная история многое может оправдать.
— Бегал, бегал по лесу, — продолжил Морок со звериным оскалом, — и наткнулся на вторую свою жену. Биолог, профессор, просто красавица. Роза Аркадьевна Соболевская. Трахала, всё, что торчит. Я её предупреждал, что измену не прощу. На пару дней уехал, она успела мне раз семь изменить. Витёк, что с женщиной не так было?
— Любвеобильная, Иван Фомич, — рассмеялся Витя, продолжая рулить.
— Зарезал я её, суку. И больше зверем не побежал от тоски, удивительно, — Морок затушил сигару, раскурочив её до состояния кисти.
Я села прямо и отвернулась. В окне пролетал лес, никаких населённых пунктов. Страшно. Очень страшно. Жить захотелось, как никогда.
— Поэтому я очень не люблю, когда девочки бегают от меня и когда мне изменяют. Малыш, ещё вопросы?
— Почему у тебя крест красный на морде? — выдала я, первое, что пришло на ум. Пока рассказывает, я соберусь с силами и спрошу про себя. Главное, что он мне предложение не сделал, и может, обойдется сексом в сорок раз.
