1
Кто вертит кем, еще вопрос большой: Судьба любовью иль любовь судьбой?
Шекспир
У него была широкая мускулистая спина. Рельефы мышц играли при движении. Он стоял, но иногда разминал плечи и жилистую толстую шею. Два метра с лишним было в нём роста, а что до веса — то двести килограмм точно. Он заслонил своим нереальным телом почти всё окно, и старику приходилось выглядывать то с одной стороны, то с другой. Тот тоже был высок, и плечи широкие, но уж больно худ и слаб, заросший седыми волосами, нелепой бородой, очень смешно смотрелся на фоне такого исполина, как Макси.
— Говорят, ты в день быка съедаешь, — недовольно ворчал старик Сто, пытаясь высмотреть кровавую картину, что развернулась за окном.
— И даже больше, — пробасил здоровяк, наконец-то отойдя в сторону.
За окном, что вело из коридора в лабораторию, изобиловали алые цвета. Белые стены, пол и даже потолок были залиты кровью. Погибло двенадцать оборотней и пять человек медперсонала. Отдельные части тел валялись повсюду, оторванные органы, вываленные кишки, кости. Шкуры волков, отдельно валялись хвосты и вырванные челюсти.
Макси есть от чего впасть в отчаяние, это его рук дело.
— Красиво, — с лицом эстета покивал старик. — А главное, не выделил никого, всех, и людей и оборотней порешил.
— Не боишься меня? — зло хмыкнул Макси, оголив клык.
— Я в таком возрасте, сынок, что уже ничего не боюсь, — улыбнулся Сто белоснежной улыбкой, полной целых зубов. — Меня больше интересует реакция Горбунова. Оборотней поймать больше не удалось. Только мы с Мини остались, и вы, недоделанные.
— Модифицированные, — Макси сунул деду под нос огромный кулак. А потом убрал. Когда в него не вкалывали эту дурную вакцину, он мог держать себя в руках, и был вполне адекватным.
Нервничал Макси, хрустел суставами, наминал запястья. Ему хотелось бежать, упражняться, качать мышцы. В нём столько сил, что девать было некуда. Он рождён человеком, здесь из него сделали оборотня. Он переживал, раскаивался в том, что не может совладать со своим Зверем, но как то вяло. Убивал, рушил всё вокруг, потому что волк взаперти жить не намерен.
— Добрый день, господа, — появился профессор Горбунов в белом халате, что развевался при ходьбе, круглых огромных очках на остром носу. В обществе трёх вооружённых охранников-качков, которые имели вид внушительный, но Макси уступали в размерах.
— Не добрый, — рыкнул гигант и кивнул в сторону окна. — Вон чем закончился ваш эксперимент.
Невозмутимый профессор, быстро опустил жалюзи и, полистав папочку с бумагами, прочитал вслух:
— «Вакцина 376 вызвала Полный оборот у объекта Макси. Он приобрёл форму Высшего, что в дикой природе возможно только после столетнего возраста. Эксперимент считается успешным. Рекомендовано наблюдение за объектом Макси и стимулирование его к самоконтролю второй личности». — Горбунов широко улыбнулся. — Поздравляю, господа. Полгода — и наша вакцина будет открыта миру. Вы рады?
— Безумно, — буркнул Макси.
— Плевать, я Высший и без вакцины, — усмехнулся дед Сто, как пацан сунул руки в карманы своей рубахи по колено. — Меня интересует такой вопрос. Правда, что оборотней больше нет, кроме нас?
— Ну, — протянул профессор и поправил очки на носу. — Никого не нашли. А искать мы умеем. Поэтому с сегодняшнего дня открыт вопрос о размножении. Вы как, Сто?
— О, нет, — скривил морду в отвращении старик, — пусть Макси развлекается. Я пас.
— Отлично, мы на него и рассчитывали. Тогда, отдыхайте, набирайтесь сил. Вечером на планёрке сообщим план действий.
Профессор убежал. Макси и Сто проводили его волчьими взглядами янтарных глаз и медленно стали перемещаться в другое крыло лаборатории. Через два отделения им навстречу начали попадаться такие же подопытные. Кто в сорочках, как старик Сто, кто в шортах, как Макси. Заметив двух Высших, люди, которых переделывали в оборотней, кидались врассыпную. Слава у Макси была чересчур дурная.
— Смотри-ка, как от огня, — усмехнулся исполин, сверкая ледяными, золотыми глазами. — И кого они под меня пихнуть хотят? Или мне подрочить в баночку?
— С бабами у них невезуха, — по секрету рассказал старик. — Эти шкурки, что бегают, толком не оборачиваются, оборотницами не стали. А настоящие волчицы все, как одна, издохли по своей воле.
— Значит ли это… Что мне её отдадут? — нахмурился Макси, поглядывая на старика.
— Конечно, кому, как не ей потомство носить. Лишь бы с собой не покончила, как дуры до неё. Не живут они в неволе, видите ли, — Сто зло огрызнулся и плюнул на идеально отполированную плитку пола.
— Током бьют? — очень тихо спросил Макси. Переживал, никому не выдал, только старику, он был… Свой что ли, другом не назвал бы его, но надёжным знакомым — точно.
— Так шарахнули прошлый раз, что таблицу умножения мне не смогла рассказать, — Сто будто не замечал, как напрягся исполин, как сжал до побелевших костяшек свои мощные кулаки. — Жалко девку, нас с тобой не жалко, а она, как дура, теперь ходит, по углам шугается, всех боится. Будь я помоложе, выломал бы засовы и сбежал с ней на лоно природы. На свободу, сынок, на свободе трахаться надо, а не за решёткой, под камерами.
Сто начал отходить в сторону и свернул совсем в другом направлении. Макси постоял, проследил за старым оборотнем и пошёл в спортзал, выбрасывать скопившуюся энергию. Совесть его не глодала, мучала только мысль о ней, а теперь ещё слова Сто засели в голове.
Он вошёл в спортзал, оттуда по стеночкам сразу выбежали пятеро подопытных. Кажется, Восемь и Десять, пацаны сильные, но не оборачиваются.
Профессора в лаборатории — выдумщики только активные стволовые клетки из крови настоящих оборотней выявлять, имена придумать — не для них. Подопытных пятьдесят три особи, и только у Макси и Мини есть клички, остальные под номерами.
«Хочу к ней», — прозвучал в голове мужчины голос.
Макси взял в руки гантели и принялся качать руки. Старик Сто советовал не говорить врачам, что в голове появился голос. Это его второе я, его внутренний Зверь. Не нужно людям знать об этом.
Зверь пытался взять власть над человеком, вырваться на свободу, уничтожить всё вокруг. Мужчина умел подавлять его, но как договариваться, не знал. Раздвоение личности пугало, настораживало и воспринималось как неизлечимая болезнь. Сто велел подружиться с волком, Макси медлил.
К кому хотел Зверь внутри, он знал. Маленькая Мини. Он и сам очень хочел её увидеть. Больше всего на свете. И больно и страшно, что её пытают, бьют током, чтобы не буянила, кровь собирают на анализы, вкалывают гадость какую-то, что она плачет…
Макси поник, слушая рык внутри.
