«Ты не самец, раз не можешь её защитить, — кричал внутренний голос утробным адским басом с рыком и хрипом, — дай мне волю, я освобожу нас и её».
Тяжело вздохнув, мужчина отложил гантели и встал на беговую дорожку. Обычно избавиться от голоса внутри можно долгой изнурительной пробежкой. Но в этот раз ему хотелось слушать волка. Он выдержан, он силён, он бывший военный, боевой офицер, служивший в горячих точках планеты. Он сможет справиться с волком.
«Волколак. Меня так зовут, человек. Начинай говорить со мной, иначе будет плохо».
Макси не думал о нём. Наверно, Сто прав, и надо будет подружиться со своей второй половиной, но он пока не готов. Мало того, что сделали оборотнем, изменив до неузнаваемости, выявили тёмную звериную сторону, так ещё предупредили о изменениях в контракте. Макси никогда не вернётся к людям, потому что он не человек.
Исполин монотонно бежал по дорожке, не о чём не думая. Долгая тренировка, отрекаться от реальности, блокировать разум и чувства, чтобы не сойти с ума. Вот только выстраивая стену между миром и своим сознанием, человек оставался один на один с…, как его там, Волколаком.
«Хочу жрать и к Мини!», — горлопанило в голове.
— Ладно, — остановился Макси и подошёл к вешалке, выбрав себе сорочку. Оделся. — Я, пожалуй, тоже этого хочу.
Не стоило идти на поводу животных инстинктов, но раз к людям он не вернётся, наверно, нужно расслабиться. И её увидеть!
Мини — высокая девушка, около двадцати лет. Несмотря на болезненную худобу, имела увесистую грудь. Тёмные волосы и карие глаза с отблесками солнца. И рот! Макси запал на эти полные губы и большой рот. Волчица. Настоящая самка! Но его смущало многое, от большой разницы в возрасте, ему уже пятьдесят шесть, до разницы в весовой категории.
Покинув зал, он направился в комнату отдыха, там есть книги и музыкальные инструменты, там можно встретить единственную оборотницу лаборатории.
2
— Привет, Мини, — у него тяжёлый басовитый голос. Мне кажется, он стесняется его, когда говорит со мной, поэтому предпочитает шептать. Я услышу.
Он странный. Его все боятся. Сам себя боится, иначе, откуда этот растерянный взгляд жёлтых глаз, который он пытается спрятать, глядя на свои волосатые мощные ноги в носках… Потому что в клинике на его лапищу тапок не нашлось. Здоровый, как бык, его белая сорочка, одежда для подопытных, похожа на парашют. Таких, как я, туда десять влезет. Его бреют два раза в день, иначе он зарастает русой бородой и густыми лохмами.
Он в своём брутальном смущении наминал огромные пальцы на увесистых кулаках. Я знаю, что он от меня хочет, просто побыть рядом. Из всех жителей этой тайной лаборатории, Макси — самый одинокий. Не удивительно, на нём проверяют уровень агрессии. Из него сделали Высшего, для неподготовленного оборотня — это серьёзное испытание, а для человека смерть. Но он выжил. Когда Макси перекидывается из человека в зверя, то он становится неадекватным. Рвёт и уничтожает всё на своём пути. Он вырвался на прошлой неделе из загона и порвал десять особей и трёх работников клиники. После этого его мучили. Били электричеством, запускали в кровь страшные препараты, которые выжигали его вены. Всячески калечили, и только когда зверь ушёл, уступив человеческому образу, Макси оставили в покое. Ненадолго. И вот с утра история повторилась, Макси в Полном обороте убил всех, кто попал ему под руки. Он убийца.
В этот раз его не пытают и не привязывают, значит, он начинает контролировать своего волка.
После такого с ним почти никто не общается, даже Ники, главная медсестра. Ники сорок один год, когда Макси цепями приковывают к койке, она ходит его трахать. Возбуждает, садится сверху и прыгает, сколько ей нужно. Потом уходит. Молча. Но и Ники тоже не злоупотребляет Макси, крайне редко его навещает по ночам, и только тогда, когда монстр прицеплен к железобетонной койке.
Об этом мне рассказал самый старый из подопытных, старик Сто. Самый вялый, дряхлый и чахлый представитель клиники. Он настолько, по мнению врачей, неопасен, что ему разрешено шарпать беспрепятственно по всем помещениям в любое время суток.
Сто, как и я, настоящий оборотень. Остальные, включая Макси, люди. Они подписывали контракты, получали огромные суммы денег, кто хотел разбогатеть, кому родственникам помочь, кому долг выплатить. Только вот никто из них не вернётся к людям. Никогда. И Макси не вернётся. Он в прошлом военный, теперь кролик подопытный.
Те, кто спонсируют этот проект, заинтересованы в секретности и скорейшей разработке вакцины. Их интересует регенерация оборотней, их долголетие. Материал, средства для достижения цели можно использовать по полной. Здесь берегут только меня, потому что я — самка оборотня.
— Привет, Макси.
— Можно с тобой посидеть?
Я оценила мужчину перед собой, потом убогий диванчик в светлом просторном холле, и кивнула.
Он садился очень аккуратно, боясь повредить мебель или задеть меня. Рядом с ним никто не может находиться, необъяснимая энергетика давит. То же самое, что находится рядом с голодным, разъярённым медведем или тигром. Опасно настолько, что тело само начинает дрожать.
Моя волчица внутри тоже побаивается его, не наш он. Не оборотень, и уже не человек. Завис между двух расс, вот и страдает.
Волчица внутри меня принюхивалась. Я потянула нос к Макси, который заполнил собой диван. Волчица согласилась, что опасности нет, и успокоилась, не стала паниковать, но не расслабилась. Если Макси вздумает обернуться, мы смоемся от него, куда-нибудь в вентиляцию, чтобы не достал.
— Я читаю рассказ, — сказала я. — Он называется «Сон о белых горах» Виктора Астафьева.
— Опять? — прошептал Макси и с жалостью посмотрел на меня.
Я не нашла, что ответить.
— Они опять били тебя током? И ты опять забыла половину своей жизни.
Всю. Я забыла всю свою жизнь и таблицу умножения. Я, как за надежду, цепляюсь за этот рассказ. В нём девушка заблудилась в тайге и жила в избушке… В книге зима, а мне кажется, там было лето.
Мне не больно, не обидно. Просто, очень хочется туда, в ту избушку, там покой, которого в этой жизни нет. Там… Мама.
— К маме хочу.
— Мини, — его огромный палец коснулся моего лица, подцепил слезинку. Я не вздрогнула от его прикосновений. Он удивился, что я не отшатнулась. — Почитай мне.
Я открыла потрёпанную книгу и, улыбнувшись, хотела начать читать, но не вспомнила буквы. Его рука легла на спинку дивана, растянувшись над моей головой, в конце концов, я оказалась под его сенью. Теперь в вентиляцию удрать не удастся. Сидели и молчали.
Ники прошла мимо, кинув на меня взгляд, полный едкой ненависти, и поспешила доложить врачу Горбунову о внештатной ситуации. В клинике межполовая дружба не предусмотрена.
— Не бойся её, — шепнул Макси, и я подняла глаза на Высшего.
