— Нил, — простонала волчица, — ты, что серьёзно собрался меня соблазнять?
— Всё не могу привыкнуть, что ты мысли волков читаешь, — сладострастно расплылся он в улыбке. — Отдохнёшь от братьев, разнообразишь, так сказать, личную жизнь.
— О, да! Я не волчица, я сука чистой воды! Вчера с мужем, сегодня с его братом, завтра с бывшим мужем.
— Вот подружки-то обзавидуются, — рассмеялся Нил, не разделяя её негодование. — Алён, ну, не получается у тебя верной быть. Мы с мужиками не виноваты, что ты такая привлекательная.
— Не виноваты они, — буркнула Алёна и сделал музыку погромче.
— И бывших мужей не бывает, — заключил Нил.
Ночевать решили остановиться в одном из придорожных отелей, свернули с основной трассы, на парковке оставили машину. Нил в джинсах и кофте, хотел накинуть на свою женщину куртку, но она отказалась.
Цокая сабо, пошагала к шумному бару. Ночнушка её сошла за нескромное платье. Волосы шикарные распушились, привлекая взгляды. Алёнка мужчин любой расы притягивала к себе и, соответственно, неприятности для её спутника.
Они вошли в шумное, прокуренное помещение. Кроме проезжих водителей, там отдыхали местные жители из ближайших посёлков. Играла музыка. Окружённый столиками, сиял яркими огнями танцпол, заполненный веселящимися молодыми людьми.
Место у барной стойки было свободно. Изогнувшись телом, повиливая бёдрами в такт играющей музыке, Алёна заказала двести грамм водки и томатный сок в отдельном стакане.
Пока Нил Ильич покупал им комнату, Алёна резво накачалась спиртным, тихо заигрывая с подоспевшим к ней неказистым мужичком. С весёлым блеском в глазах королева волков таинственно закусывала нижнею губку и прикусывала пальчик, стала походить на юную нимфоманку доведённую водкой до нужной кондиции. Мужик рядом намеревался её угостить ещё, но девушка соскользнула с высокого стула и повальсировала к танцполу.
В глазах чёртики, движения плавные. Сзади к ней пристроился какой-то хрен, ухватившись за талию, с восторгом рассматривал её волосы, шепнул комплемент на ушко. У него уже эрекция в штанах, а прибалдевшая Алёнка танцевала.
— Ваш коньяк, — перед Нилом появился стакан с сомнительной жидкостью. Оборотень сделал глоток и выплюнул пойло обратно.
— Есть что-то приличное в твоём баре? — тихо спросил он, наблюдая за своей возлюбленной, к которой подошли ещё трое парней.
— Водку предлагаю, что пила ваша спутница, — тут же ответил бармен.
— Давай, двести грамм.
Алёна уже лакала из горла текилу, что сунули ей в руки незнакомцы, морщилась и смеялась, заваливаясь на мужиков. Самый высокий из них уже опустил ручищу на её аппетитную попку.
— Ты с кем? — донеслось до волчьих ушей Нила Ильича.
— С бывшим мужем, — хихикнула Алёнка, указав на Лихо, что с лёгкой улыбкой на губах наблюдал за ней. Она была в таком многообещающем состоянии, что он с трудом сдерживался, чтобы не рвануть к ней. Его маленькая девочка всё сделала, чтобы вечер был незабываемый, сейчас он разомнётся перед постельным многоборьем, и получит то, о чём мечтал последние восемь лет.
Восемь лет она замужем за другим, против их совместных двадцати пяти. Расслабленная Алёна все вспомнит и зарядит до утра весёлую бурную деятельность.
— Старый какой-то, — ответил ей парень.
— Да, ладно, — рассмеялась Алёна, — старый конь борозды не испортит.
— Но и глубоко не войдёт, — парировал собеседник.
— А вот тут, ты глубоко… ммм, очень глубоко заблуждаешься.
36
Драться пришлось на парковке для персонала, что располагалась у мусорных бочков далеко от главного входа в бар. Налетели на Ильича всемером, пьяная Алёнка допивала бутылку с текилой и уже с трудом стояла на ногах.
Троих Нил успокоил сразу, четвёртый улетел в мусорный бак и там скулил, что гад ему сломал руку. Пятый извлёк нож, ему точно пришлось сломать руку. Потом раздался выстрел в воздух, и толстый низкорослый хозяин заведения заорал на всю осеннюю ночь:
— Отвалили от моего клиента!!!
Мужики попятились назад, собирая своих павших бойцов. Матерились, но не угрожали.
— Приношу извинения, у нас часто так бывает, но без жертв.
— Ничего, я в форме, — усмехнулся Нил Ильич, подлетел распаренный и возбуждённый к хихикающей Алёнке и, схватив её на руки, понёс к комплексу с комнатами, где у них номер-люкс и завтрак по высшему разряду. Но до завтрака ещё было очень много времени.
— Мой герой, — заливалась смехом пьяная королева, обвила бывшего мужа руками и полезла целоваться.
От неё пахло спиртом, ароматизаторами и детьми. Её настоящий запах он нашёл за ушком, уткнулся туда носом и потерял дар речи. Ему хотелось рыдать и рвать на себе волосы от того, что эта женщина не его, что он потерял её, и вернуть будет не так-то просто.
Хлопнула за ними дверь отдельного номера. Горячие губы слились воедино, ароматные мягкие языки переплелись и не расставались.
Нил раздевался в душевой кабинке, не отрываясь от сладкого поцелуя. Снял с трудом штаны, натянутые на возбуждённом члене. Уложил свой орган Алёне на мягкий животик. У неё был животик! У неё бёдра вширь раздались! Она изменилась и серьёзно, стала настолько аппетитной, что мимо ни один самец не пройдёт.
Нащупав кран, он включил воду и подхватил к себе любимую, усадив её на свои бёдра. Она сама постанывая в его рот, села на член, ввела слабой рукой. Нил чувствовал, как дрожит она от возбуждения, самого трясло не хуже. Он дышал ею, жил ею, вдалбливался глубже, желая остаться внутри навсегда. Каждый удар вызывал у Алёнки боль и сладость, она ловила открытым ртом прохладные крупные капли, что падали из широкой душевой лейки и закрывала глаза. Она не дышала носом, чтобы не портить себе впечатление. И вдруг закричала:
— Лихо! Я хочу Лихо!
Нил даже не смог ничего сделать, как зверь его тут же вылетел на призыв, увеличив тело. Алёна закричала от исступления, когда огромный Вечный, упёрся в душевую лейку холкой и стал трахаться с голодным животным аппетитом.
Это было слишком грязно и развратно. Душевая кабинка не выдержала и развалилась. Алёнка выключила воду, и, соскользнув с большого органа, еле устояла на ногах. Подняла глаза на своего зверя. Пальцы её проехались по широкому торсу, ухатились за седую бороду.
-Кто косы плёл?! — зло прорычал волчица, дёргая за свежезаплетённые косички, потащила Лихо вниз за бороду. Зверь встал перед ней на колени, а потом припал ещё ниже, уткнувшись носом во влажные завитки на лобке.
— Порушка, — понуро гавкнул Лихо, подняв на неё покорные глаза.
Он вошёл своим языком между ножек. Лакал её любовь, зацеловывал страстное лоно, пил обожаемую самку, заставляя её кричать и выгибаться.
