Эпилог
Город Малага в Испании принял меня, как родную, только вот, когда я с утра в середине февраля купаться хожу, сразу видно — не местная. Плюс семнадцать за окном, а у мамы, что позвонила мне сегодня, минус семнадцать. Она кричала в трубку, как ненавидит Ильича, а я на съёмной квартире пекла мужу блинчики.
Как мы докатились с Макси до такой жизни? Очень просто, в городе, где солнце, море и песок, приехали по делам. После уничтожения Зачистки все Модифицированные, а их было более полутра тысяч, разбежались мелкими стаями в разные стороны. Они очень опасны, поэтому задача Вожака, либо под себя их подмять, либо уничтожить. И если на территории России с этим проблем не было, то в Европе собирать сбежавших подопытных было гораздо сложнее, но приятней. Для меня точно, мы болтались по курортам, тратя деньги Яши Боровова. В Испании мы уже две недели, рестораны отошли на второй план, теперь я, как примерная хозяйка, готовила дома.
С Макси мы расставались редко на пару часов от силы. То что произошло с моей мамой его впечатлило, и он стал относиться ко мне слишком трепетно, почти удушливо. Вот и сейчас, прибежал запыхаясь. Вошёл в нашу съёмную квартиру с белыми арками, что заливал яркий солнечный свет. Я лопаткой, которой переворачивала блины, не подпустила его к себе, выставив вперёд, как конквистадор рапиру. Указала направление в душ.
— Да, мам, всё в порядке, мам, — я вернулась к плите.
Мама не просто так мне звонила, пыталась выудить, помогла я папе выжить или нет. Конечно, все догадывались, что я совершила, но доказать ничего не получилось, могилу Нила Ильича раскурочили, не удивлюсь, если Дрёма сдал на ДНК-анализ найденные в могиле волосы. Моя совесть чиста, я поступила, как велело мне сердце, и если папа будет добр, то смирится с потерей и не выдаст себя и меня. Хотя мне боятся нечего.
Совершенно голый, такой весь обалденный, мускулистый Макси вышел из душа, и ему на тарелку прилетело два десятка блинчиков с мясом. А я, продолжая слушать, как мама переживает за своё потомство, ушла в гостиную в ожидать своего мужа. Вот он позавтракал, пришёл ко мне и развалился рядом, в непринуждённой позе, раскинув ноги, и твёрдый член приободрился и восстал. Тяжёлая лапища проехалась по моей ноге, под платье, не обнаружила трусиков, и требовательный взгляд Вожака молча приказал прощаться с мамой.
— Всё мамочка, Макси ждёт, целую, — не дождавшись ответа, я отключила звонок и откинув телефон в сторону, сладко изогнулась к любимому самцу. Он у меня самый крутой, самый сильный, заботливый и внимательный. — Что они сказали?
— Послали меня, — печально ответил оборотень. Он переживал, что не все модифицированные соглашаются принять его правила. За это приходилось их уничтожать.
— Не расстраивайся, — я скинула с себя платье, оголив грудь. — Твои всегда будут с тобой.
Я поласкала его орган руками, его пальцы тронули соски на чувственной груди, и я простонала.
— Что с тобой, Мини? — шепнул он. — Тебе больно?
— Ты будь нежнее, — посоветовала я. — И член вот настолько вводи теперь, — я сделала метку.
— Не может быть, — догадался он и сев прямо, прижал меня к себе. Моя грудь упёрлась в его стальной торс, а я загадочно улыбалась. — Скажи мне, детка, скажи это вслух.
— У нас будет ребёнок…,- он накрыл мои губы своими, и наши языки сплелись. Его ладони водили по моей спине, укрывая её почти полностью. Мой Вожак, мой большой Макси!
Бонус!
У кресла была высокая спинка, декорированная резьбой по буку ручной работы, что покрывала золотая краска. Обивка из пурпурного бархата. Под ногами волчья шкура, по просьбе Нила, Баюну сделали выделку из Яши Боровова. Теперь лакированные ботинки короля носами прятались в густой серый мех. В камине горел костёр. Пламя играло и отражалось шальным светом в янтарных глазах оборотня, на его золотых запонках венчающих белоснежные манжеты рубахи, они показывались из-под рукавов отличного дорогого костюма темно-синего цвета. Он любил роскошь. Всегда.
Курил кубинскую сигару и пил французский коньяк.
Рядом на диване растянулся Даня Баюн в своих потёртых джинсах, жёлтых очках и таком же пиджаке.
— Давай назовём корпорацию О´Нил. Секретарши будут путать апостроф с запятой, и диктовать себе: «О-о, Нил».
— У тебя опять секса не было? — усмехнулся Лихо, выпустив клуб дыма. Альфа нового клана не ответил. — Компанию назовём «Голденскай», часть акций будет принадлежать Ивану Соколову. Он, кстати, приехал, встречай. Мать его пригласи сюда.
Данил нахмурился, поиграл бровями. Когда речь заходила о Светке, которая его облапошила однажды, как молодого, Баюна передёргивало и бросало на приключения. Поправив волосы и очки, он вышел из кабинета.
Это был дом Морока. Дом, где вся посуда из золота, мебель из дорогих пород дерева, и прислуга говорила на трёх языках. Имение было переписано на Баюна, хотя сам Данил предпочёл жить в апартаментах более современных вместе с женой и новорождённой дочерью. Теперь в этом мрачном, но шикарном доме, спрятанном в старинном густом саду, скрывался самый известный оборотень в мире. И если Дрёме об этом станет известно, то все умрут в радиусе ста километров от этого эпицентра. Поэтому прислуга подписала договор о неразглашении и никто, кроме трёх людей и Данила, о существовании таинственного жильца в доме не знал.
В гостиной Данил наткнулся на горничную, которая спешила сообщить о гостях. Светка Соколова, которая альфе покоя не давала, выглядела ущербно. Растрёпанная, под глазами круги, в каком-то бесформенном халате и тапочках на босу ногу, хотя уже дело к зиме шло. Она опустила на пол ребёнка, мальчик тут же побежал в сторону диванов и трое других детей кинулись его сопровождать.
За спиной белокурой Дамки стоял высокий кучерявый парень, жгучий брюнет с черными глазами. Как две капли воды похожий на своего покойного отца, у Данила всегда язык немел, когда он его видел. Тёмный взгляд Ивана Ивановича был болезненный. Полгода прошло, а он так и не смог забыть Прасковью Ниловну, однажды воспылав к ней страстью, теперь страдал. Но у него всё впереди, дед о нём позаботится, и, возможно, совсем скоро у Ивана появится истинная пара.
— Привет, Данил, — шёпотом поздоровалась Света, видно от переизбытка эмоций пропитанных страхом, чуть не кинулась ему на шею. — Я детей увезла, Лёша меня убьёт.
— Будем договариваться об отсрочки твоей кончины, — улыбнулся Данил и повернулся к горничной, — силюпле, проводи мадам в кабинет.
— S'il vous plaî,- усмехнулся Иван, поправив Баюна.
— Тебе видней, — альфа подмигнул парню и взял в руки дорожные сумки многодетной матери.
— Иди, мам, я присмотрю за мелкими.
Света нерешительно кивнула и последовала за горничной.
Её сопроводили в кабинет на первом этаже. Этот дом, этот запах всё было пропитано давними воспоминаниями, когда Света, будучи воровкой, украла для Морока маленькую Прасковью и привезла в этот дом.
