Шевельнулась шкура, шерсть начала вставать дыбом, и по телу пробежался холодок. Он столкнулся с чем-то оккультным, таинственным. Существу напротив больше ста лет, а может и все двести? Какие тайны скрывает Лихо, какие утаивает способности? Лучше отступить, не ввязываться. Не стоит этих существ по внешности оценивать, и даже их поведение не обязательно расскажет о талантах внутреннего зверя.
— Пойдём, сынок, покажу что, — хрипнул Лихо, убрав свой давящий взгляд, и Макси полегчало.
Они бежали волками. Лихо впереди. Серый оборотень с белоснежной бородой и холкой. На его узкой опасной морде был начертан алый крест. Он немного горбился, прижимал морду к земле, торчали из больничной белой рубахи кости на его иссушенном подтянутом теле. Макси серьёзно от старика отличался, был мощнее, грудина шире, не было проваленных боков и костлявости.
Бежали сквозь тайгу, но не в полную силу, чтобы малышка поспевала. Маленькая игривая волчица, бежала рядом, летала над кочками, прижимая уши. Как маленький бурлящий поток, скользила по кочкам, ныряла под упавшие деревья, взлетала над пнями. Петляла, чтобы больше грибов затоптать. И очень обидно для Макси было, когда она, эта сладкая Мини подбегала к ведущему самцу и на бегу пыталась лизнуть его морду. Целовалась с папашей, а от него трусила, хвост поджавши.
Запах. Не вонь, а именно запах гнили, падали и других зверей ударил в нос Волколака. Они выскочили на холм, спускались оборачиваясь людьми. Перед его глазами встали на ноги высокий мужчина и его хрупкая дочь. Они обогнули высокие кусты, и когда Макси проследовал за ними, открылась взору широкая поляна.
Послеобеденное солнце жарило землю, которую покрывали сотни трупов волков, но были они мелковаты, словно не взрослые, а подростки, даже меньше Мини в обороте. Среди них лежали трупы человеческих женщин и детей, при этом возраст детей был не старше десяти лет. Мальчики и девочки, хорошо одетые. Да и женщины пестрели яркими нарядами, изобиловали на их холодных телах украшения.
Гаркнули вороны, когда Макси вывалился на поляну, вспорхнули вверх. Настоящие волки жрали трупы на другом конце побоища. Там же живились мертвечиной пара медведей.
— Смотри, — Лихо провёл широким жестом, показывая мёртвое поле. — Работа твоих бойцов. Не сомневайся, им нужен вожак, иначе ими будут управлять те, кто создаёт вакцины.
Макси посмотрел на Прошу. Она стояла, прижав кулачки к груди и склонившись над трупом молодой блондинки, пыталась что-то высмотреть или узнать. Личико её исказилось в глубокой скорби и в глазах блеснули слёзы.
— Папа, — жалобно проскулила она. — Я могу знать её?
Нил подошёл ближе и, присев на корточки, направил к себе синее лицо покойницы с перегрызенной шеей, всмотрелся в него.
— Её звали Марина Боровая, рядом её дочь с потомством. Женщин, способных родить оборотню потомство, называют Дамками, их можно найти по сладковатому медовому запаху.
— То есть убиты люди? — испугалась девушка. — Пап, я не помню…но разве мы убиваем людей?
— Мы нет, модифицированные — да.
Чистокровные оборотни уставились на Макси. Теперь он понимал, что хочет от него Лихо. Остановить уничтожение людей. Ведь это женщины и дети, которые связаны с оборотнями, Дамки, но за ними начнутся жертвы обычных, попавших под лапы, ненужные, не входящие в планы какой-то верхушки, возомнившей себя властелинами мира.
Мини смотрела в этот момент на него так пристально, что можно было начать снова препираться с ней, поругаться, поспорить. Но ситуация не располагала. Волколак отвернулся от места кровавой расправы и пошёл вглубь тайги. Всё было ясно, как божий день — он обязан стать Вожаком.
9
Когда мы ложились спать, Лихо принимал форму Высшего, становился просто огромным, сворачивался на земле, а я укладывалась спать сверху. Тепло и хорошо. Если отец чувствовал, что во время сна будет дождь, наламывал для меня веток и строил быстрый шалаш. Вот такая вот забота. Окружил меня постоянным вниманием, я под его присмотром двадцать четыре часа в сутки, чтобы недоделок модифицированный близко не подходил.
Макси следил молча, тоже сутки напролёт глаз не сводил. Если бы не Лихо, уже бы изнасиловал. А так хрен ему. Сейчас папин друг нас догонит, и вообще у Макси шанса не будет ко мне подойти. Отец предупредил нас, что идёт свой.
Его запах принёс ветер, я его почувствовала первой, потому что я умница и красавица, папина дочка.
— Даня Баюн, мой первый бета, — представил отец появившегося впереди Вечного. Был он не таким мощным, как Макси, не таким высоким, как Лихо. Весь пропорциональный, а когда обернулся человеком, я не смогла сдержать улыбки. Цивилизованный человек, оборачивался в джинсах. В облике красавца писаного застегнул ремень и улыбнулся улыбкой Голливудской звезды получившей Оскар. Удлинённые волосы, светлые глаза, летнего ясного неба, хорошо сложенное, сильное тело. Увидел меня и подмигнул.
— Как прошло воскрешение? — он пожал руку Лихо, они обоюдно похлопали друг друга по плечам. И отец повернулся к Макси.
— Отлично. Вот наш товарищ Высший — модифицированный.
— А Порушка в деле? — Баюн похоже, плевать хотел на машину, что возвышалась над нами.
— Нет, модифицированные выкрали и сдали в лабораторию. Я как её увидел, чуть все дело не запорол, — отец прижал меня к себе. — Алёнка бы мне не простила.
— Алёнка? — навострила я уши. — Мама?!
— Да, — усмехнулся Нил Ильич, — не обольщайся, любимое создание, мы с мамой в разводе, у тебя есть отчим.
— Мы же волки, — нет, я против. Волчья верность, истинная пара для меня очень многое значат, я против свободных отношений.
— Мама была Дамкой, потом…,- на лице Лихо отобразилась боль, на мгновение сверкнули глаза, — проклятая вакцина, я обернул Алёну. Твоя мама трансформировалась в волчицу, она отказалась принимать меня за истинного. Пришлось инсценировать свою смерть, чтобы она с лёгкой совестью отправилась пару искать.
— А ты? — я ухватила его за руку.
— В порядке, — ответил он, отпрянув.
Не в порядке. Он не мог быть в порядке, я знаю… Это больно отказаться от пары, это не как у людей, больнее, тяжелее, почти невыносимо. Оборотни не болеют, но с потерей пары могут даже умереть.
— Почему? Почему я знаю, как больно терять истинного? — недоумевала я, в полной растерянности обнаружила, что трое Высших уже уходили.
— Память отбили? — обеспокоенно поинтересовался Баюн, глядя на Нила, тот кивнул. — Ты была истинной Мороку Ивану Фомичу, это очень сильный Высший. Был. Погиб, когда тебе было пятнадцать.
По телу пробежала дрожь, я почувствовала приятный аромат из далёкой памяти, мужской оскомистый, острый. По плечам скользили смуглые руки с изящными длинными пальцами. И взгляд тёмно-карих глаз, глубокий, манящий, полный влюблённости. Это всё, что оставил о себе в моей памяти Морок. Он словно стоял в тумане моего сознания, и я только знала, что он там, но ни прикоснуться, ни поговорить. Мне больно, я погибаю!
