— Замолчи, — тихо шипит Катя, тупит взор.
— Ты ей рот не затыкай. Ты пришла с сумкой, значит ночевать. Ей восемнадцать, тебе тридцать один, ты её подставляешь.
— Нет…
— Да, малыш! Она подставляет тебя. Она старше, должна уже думать, чем отольются её слезы на твоей жилетке.
Я как-то не думала о том, что Катя своими поездками на машине насильника меня привлекает за компанию под удар.
— Рассказывай, — приказывает Иван. — Женаты?
— Нет, — Катя пытается взять себя в руки, выпрямляет спину. — Не расписаны.
— Куда-то обращалась с побоями?
— В полицию, — у неё текут слёзы. — Подержали его немного, он вернулся и сломал мне руку, месяц в больнице лежала, а он из квартиры все вещи вынес.
— По телефону доверия?
— Да, поддержка женщин, — она горько усмехается, — у него там любовница работает, с проломленной головой я лежала в больнице два месяца. Знаешь, Иван. Мне легче умереть.
— Умереть всегда легче. Он связан с кем-то? Я имею в виду бандиты или полиция?
— Бандиты, — кивает Катя и достав платочек, вытерает слёзы. — Михайловская группировка, кажется.
— От тебя, что хочет, кроме садизма?
— В понедельник на себя кредит брать буду, машину купит. А потом квартиру продаю, он уже покупателей нашёл. Я эту квартиру от бабки в наследство получила. Приехала год назад в чужой город, никого у меня нет. Сразу с ним познакомилась и…
Ревёт она, реву я. И в этот момент дверь в комнату открывается, хотя была закрыта на замок. Вваливаются три огромных жлоба во главе их Руслан, с перекошенной в злобе мордой. Он хотел улыбаться, потому что я должна быть одна, а увидел Ивана, который очень медленно встаёт с места. Компания бандитов быстро закрывает за собой дверь и заполняет помещение своими габаритами, становится душно. Несчастная Катя забивается между диваном и шкафом-купе, зажмуривается и укрывает руками голову. А я, подтянув к себе ноги, забираюсь на подоконник и смотрю…, нет не на бандитов, а на Ванечку. У него от головы по позвоночнику бежит темно-серый меховой гребень и заканчивается на копчике пушистым хвостиком. Мышцы, итак не слабые, вздуваются, и Ваня кидается на тех, кто вошёл в нашу комнату. Глаза его блестят нечеловеческим жёлтым светом. Когда укладывает первого здоровяка, огрызается, и я вижу белоснежные клыки в его пасти. Он не человек.
Лицо Руслана всё разбито, он орёт благим матом, пытаясь остановить кровь руками. Двое его друзей корчатся от боли на полу, сворачивают стул, пинают холодильник. А вот третий оказывается вооружён. Раздаётся выстрел, кричит Катя, так и не посмотрев, что происходит. А происходила борьба. С петель слетает дверь, Иван с бандитом вываливаются в общественный коридор, где соседи помогают Соколову, у которого вмиг пропали хвост и уши, обезвредить преступника.
Ваня очень зол, он, как мусор, одного за другим вытаскивает мужчин из моей комнаты, ломая им по дороге кости. И я, слыша этот жуткий хруст, сжимаюсь калачиком.
— Вызовите полицию! — кричит Иван соседям.
— Уже, Иванушка, уже вызвали! — отвечает бабушка Зоя.
— Пистолет не трогайте, — приказывает Иванушка-серый волк и добавляет пару ужасных матов.
Руслан ему угрожает, говорит, что достанет из-под земли, на что Соколов продолжая материться, рычит, что сожрёт Руслана, всех его подельников и всю его семью. Этой ночью. Пойдёт и передушит всю сволочь этого района.
Соседи все в сборе. Мужики курят, вместе с подростками ставят мою дверь на петли. В комнате сразу становится тихо. Я иду на автопилоте за тряпкой, начинаю мыть пол. Катя выбирается из укрытия, тяжело дыша, у неё немая истерика. Она думает о последствиях.
Иван возвращается, когда я на четвереньках пытаюсь стереть кровь с хозяйского ковролина.
— Малыш…
Я вскакиваю, не даю к себе притронуться. Мне страшно. Нет, я не боюсь Руслана, он хотя бы человек.
— Убирайся! Вещи забирай и уходи!
Замечаю, как у Кати заканчивается истерика, и отвисает челюсть.
— Никуда я не пойду! — басит Иван. Протягивает ко мне руки, но я сторонюсь, выставляя вперёд тряпку. — Ишь ты, какая! Приручила, прикормила, спать с собой уложила, а теперь на улицу выбрасываешь?!
— Ничего, такого любая подберёт! — срываюсь я. — В очередь выстроятся! Только передний хвост показывай!
— Ты, — он растеряно отходит на шаг назад. — Ты не можешь меня бросить.
— Ещё скажи, что беременный.
— Крис, — пытается влезть в конфликт Катя.
— Я у тебя сегодня ночую, — говорю ей, и быстро собираю свою сумку.
Иван пару раз пытается объясниться, но я кричу на него. Мне страшно, мне больно. О таких вещах надо сразу как-то предупреждать. Хотя, что я говорю…
День пятый. Шестой подвиг Ивана
В квартире Кати две комнаты. Почти нет мебели, неприятный запах. Мы спокойно дошли до этого дома, Иван заверил мою подругу, что всё хорошо. Мне выделена тахта в маленькой спальне, где я лежу целый день. Даже отказалась кушать жареную картошку, хотя очень её люблю. Сплю.
Вечером слышу голоса. Страшно, вдруг, Руслана отпустили, и он опять Катю бьёт? Выбегаю из спальни, а в коридоре мужики. Много мужиков, и Катя.
Ваню и нашего Егора Алексеевича с работы я сразу узнала, несмотря на то, что они оба были в толстовках и лица прятали в капюшонах. Трое других мужчин были взрослые, неприятные и даже веяло от них чем-то противозаконным. Старший из них в пальто, голова его седая, посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, что я вздрогнула, и мурашки пробежали по телу. На мне пижама, а кажется, что я голая.
— Таблетку пила? — нарушает тишину Иван.
— Да, — тихо отвечает ему Катя.
— Твоя? — хрипло интересуется седой мужчина, продолжая изучать меня взглядом.
— Да, жена, в понедельник заявление пойдём подавать.
Я открываю рот, чтобы опровергнуть сказанное, но Соколов отрицательно мотает головой, и я, опустив голову, прикрываю недовольное лицо лохматыми волосами. Ухожу обратно в комнату.
Слышу, как они договариваются, чтобы Руслан оставил в покое Катю. Руслан мелкая сошка, никому проблемы не нужны. Как они так с бандитами договорились, для меня остаётся тайной. Возможно, наш Егор Алексеевич как-то связан с группировкой, или Иван взял его для поддержки? Одни вопросы, у меня нет ответов. Да и не нужны они, бежать мне надо от волка, вот и весь сказ.
Поздно вечером подглядываю в окно, на котором нет занавесок. Внизу Иван стоит и караулит. Не даст сбежать. Я готова всё бросить, явиться к родителям и сказать, что по горло сыта взрослой жизнью, они поймут и примут обратно. Только этого и ждут. Так и сделаю. Всё наготове, сумка, одежда. Жду, когда Соколов уйдёт. Уходит через час.
