— Нам не выжить в лесу. И не надо в лес. Мы можем уйти и поселиться где-нибудь в глухой деревне. Нам надо уйти, потому что Рома нас будет преследовать. Он убьёт нас. Я все продумала.
Он внимательно послушал. А потом посмотрел мимо меня исподлобья и стал таким страшным и злым, что я невольно сделала шаг назад. Оглянулась. За нами шли мужики с ружьями, а за ними несколько женщин.
Глава 15
Огромная собака неслась прямо на меня, рычала и собиралась вцепиться клыками. Реакция волка была мгновенной, он кинулся вперёд, и пёс был убит, не долетев до цели. Когти разорвали шкуру, несчастное животное взвизгнуло и погибло.
Раздался выстрел. Я в ужасе хотела защитить оборотня, которому пробили бедро, и кровь алая заливала ткань его штанов.
— Нет! Рома!!!
Белокурый охотник, ещё раз прицелился. Но волк метнулся из стороны в сторону и с молниеносной скоростью кинулся на обидчика. Началась такая заварушка, что от ужаса три женщины вросли в землю, а я не знала, куда себя деть. Мужики пытались выстрелить в нападавшего лесного человека, я кричала, запрещала стрелять.
Оборотень разорвал грудь одному, выбил из сознания третьего, нос разбил моему отцу, четвёртый валялся у них под ногами. Из рук Ромы было выбито ружьё, но он ещё тот гусь, сверкнуло на солнце острое лезвие ножа. И пока я смотрела, что с моим отцом, волк чуть не загрыз Беляева, изранив его. Какая-то женщина кинулась на волка, тот расцарапал ей всё лицо, заливаясь кровью, она заорала на весь лес. От её вопля, мой папа ухватился за сердце и замер с округлёнными глазами.
Я подняла отцовское ружьё с земли и, сняв с предохранителя, наставила дуло в голову ревущего оборотня. Тот замер, продолжая давить на шею Роме.
— Отпусти его! — зло приказала я. — Немедленно!
Оборотень мгновение смотрел на меня вопросительно. Резко сделал попытку перехватить ружьё, но я тоже не лыком шита, дочь охотника как-никак. Я быстро увильнула и выстрелила ему в плечо:
— Убирайся!!! Пошёл отсюда!!! Поиграли и хватит!!!
Он волком смотрел на меня, зажимая лапой рану. В нём было столько лютости и агрессии, что три женщины за моей спиной замолчали, и только сороки стрекотали над верхушками сосен, предупреждая весь лес, в каком месте разборки.
— Убирайся, иначе убью тебя, — прошипела я, и опять прицелилась.
Он не верил, мотал головой из стороны в сторону, будто стряхивал со своей богатой шевелюры налёт этого бреда, до которого мы дошли за считанные минуты.
Ромка выстрелил. У меня сердце в пятки упало. Руки опустились, я с ужасом смотрела, как убегает смертельно раненый оборотень. Крикнула отчаянно ему вслед. Откинув оружие, пошатываясь, отошла к отцу. И тут одна из женщин упала в обморок, все посмотрели на неё, а я посмотрела на своего любовника, через сто метров от нас, он обернулся, на глазах человека, серым волком и, хромая, скрылся в лесу. Я надеялась, верила в то, что он выживет. Так плохо всё получилось…, я так не хотела…
Заливаясь слезами, я расстёгивала куртку и рубаху отца. У него синели пальцы, он не дышал. Припала к его губам, вдохнув воздух и, считая вслух, стала надавливать на грудную клетку. Когда второй раз хотела вдуть воздух, почувствовала резкую боль в районе правого виска и глаза. Не сразу поняла, что произошло. Это Настя меня ударила палкой по голове.
— Ведьма! — крикнула она. — Проклятая ведьма!
— Это ты, сука, принесла горе в мою семью, — зло зашипела я, сжимая в кулаке небольшой камень, чтобы удар был тяжелее, чтобы идиотке мало не показалось. — Это ты безмозглая обезьяна творила ритуалы не по правилам. Ты использовала символы, о которых не имеешь представления, навлекла на мою сестру болезни и сгубила целиком. Ты жгла сборы зверобоя и можжевельника в доме, когда этого делать нельзя, этим ты привлекла его, — я указала в сторону, где скрылся оборотень. И почему-то в этот момент я была уверена в правильности своих слов. Неведомо откуда всплыли знания того, как надо было изгонять болезни и зло. А то, что натворила эта дура уничтожило мою семью. Я накинулась на неё, подбила глаз, разбила нос и выбила зубы. — Ты! Это ты уничтожила моих родных! Но ты не получишь ничего! Отец продал дом, тебе ни копейки не достанется.
Как же больно было увидеть в её уцелевшем глазу искреннее удивление. На кой чёрт она хотела остаться вдовой? Не потому ли, что ей всего тридцать два и отец был её старше на целую жизнь. Стать богатой независимой женщиной.
Я это так чётко увидела в момент, когда лупасила её, что стало совсем плохо. Почему раньше я не догадывалась, что пить и есть из её рук, означало болеть не только для меня, но и для Анечки. Почему только сейчас во мне открылся этот дар, видеть, что хотят причинить вред? Не знаю, кем была эта легендарная бабка Ада, но кое-что от неё мне перепало.
Рома оттащил меня от орущей благим матом горе-ведьмы, и я вернулась к отцу.
Я делала искусственное дыхание, всё время проверяла не появился ли пульс. Рома пытался мне что-то сказать, но я не отвлекалась. Приехала скорая. Вот ведь гады, без дефибриллятора. Погрузили папу на носилки и укрыли простынёй. Я отдёрнула край простыни, чтобы папе было удобно дышать, но санитар опять закрыл его лицо.
Рома насильно усадил меня в свою машину, и мы поехали за скорой. Но в какой-то момент скорая свернула в одну сторону, а мы покатили в другую.
— За папой, его в больницу везут! — возмутилась я.
— Дина, папа умер.
— Рома, его везут в больницу!
— Денежка моя, папа умер три часа назад.
За окном машины уже темнело. Накатывал вечер, накатывала истерика.
Меня затрясло.
— Т-т-таблетки, — беспомощно размахивала я руками.
Опять палата в частной клинике. Опять за окном море огней. Это уже стало обыденным, просыпаться на больничной койке. В меня вкололи успокоительное и теперь смерть отца, конфликт с тем, к кому я так спешила в лес, казались чем-то далёким, неинтересным и даже забытым. Было, да было. Босые ноги по тёплому линолеуму.
Я замерла, когда увидела, что на диване рядом с дверью спал Рома прямо в охотничьем костюме, в котором приехал за мной к отцу. Он проснулся, услышав шорохи и сел.
Мне бы радоваться, что такой мужик таскается за мной, но почему-то горько. Похоже, Рома добился своего.
Я встала у окна, заворожённо глядя на мерцающие огни большого города. Чувствовала пристальный взгляд мужчины. И тут до меня дошло, что под сорочкой на мне нет одежды. А там были порванные трусы и много спермы. И можно себе представить, о чём думал Беляев.
— Я найду его и убью, обещаю, — тихо сказал он.
Так и думала, решил, что меня это чудище лесное изнасиловало.
— Не надо. Это он Аню из леса в новый год вывел, — попросила я, убеждённая, что Рома не послушает и начнёт на оборотня охоту.
