Он ходил следом, следил внимательно. В комнате у меня не было оружия, поэтому я спокойно собрала несколько комплектов белья, прямо у него на глазах, переоделась в джинсы, футболку и заплела косу.
В руках волка появился пистолет. Илья первым услышал, что кто-то пришёл, поэтому выловил ребёнка и взашей вытолкал меня в прихожую.
Там побледневший и обалдевший стоял Рома, развёл руками, когда увидел меня. Анечка хотела броситься к отцу, но Илья придержал её за ворот платья. Мы замерли напротив хозяина дома.
— Быстро отвязался, — усмехнулся оборотень.
— Деньги решают всё, — огорошено ответил Беляев, его глаза выцвели, когда он увидел, следы моего пребывания в обществе Белкина. — Но не в нашем случае, да?
— Да. Забирай одну.
— Аню возьми, — я была строга и внешне и голос мой не дрогнул.
— И вали из города, — посоветовал Илья. — Если, жизнь дорога. В принципе, я ребёнка тоже могу забрать.
Надо знать Беляева. Он уже в голове своей расчленил обидчика, но вида не подал. Протянул руку, и напуганная Анечка подбежала к нему. Бедный ребёнок, думала, что все хорошо, но поняла, что взрослые не шутят.
— Уезжать будете, стиральную машину выключите, — печально вздохнул Беляев и пошёл с дочерью на выход.
Они ушли. Я в тонкую джинсовую курточку скидала кредитки, ключи и телефон, показала видом, что готова к поездке с Белкиным. Немая сцена. Он смотрел на меня, я тупила взгляд.
— Машина, — вспомнила я, и пошла в подвал, волк за мной.
Мало времени, сильный, быстрый противник. Я вошла в прачечную, включила свет. Волк задержался, всё осматривая, это дало мне время, совсем немного, но я метнулась к тёмной части помещения, влетела через стальную дверь в коридор, где от движения зажегся холодный свет. Костяными пальцами защемила карточку-ключ и провела по замку. За моей спиной рухнула стальная решётка.
Оборотень взбесился не на шутку. Его волосы встали дыбом, вырос острый меховой гребень, загустели брови, вытянулись уши. Когтистыми лапами он пытался раздвинуть прутья, и они чуть-чуть поддавались его мощи. Скалил острые страшные клыки.
Я схватила дробовик со стены и тут же выстрелила в зверя. Он отлетел в сторону, исчезнув из вида. Тоже выстрелил, заставив меня пригнуться. Чтобы носа своего волчьего не показывал, я высадила всю обойму по темноте за решёткой и со всех ног бросилась бежать по коридору.
Там я выскочила в тайный гараж, села в крупный чёрный внедорожник. Ключи были в зажигании. Не стесняясь уже ничего, снесла ворота гаража и выехав в задний двор дома понеслась в строну дороги. Я так сильно сжимала зубы, что они скрипели. Гудки в телефонной трубке казались невыносимо долгими. Но Рома ответил.
— Алло!
— Рома, не бросай меня!
— Выбралась?
— Да.
— Сейчас гони в аэропорт, Куба тебя встретит. Твой рейс ближайший. В Москве спрячешься у Ситцева, он сумеет тебя защитить. Мы с Аней прилетим на шесть часов позже, у меня тут должок.
— Рома! Они опасны!
— Слушай, девочка моя, тебе надо будет…
Раздались в трубке страшные звуки бьющегося стекла, скрежет мнущегося металла, визг тормозов и отчаянный вопль Анечки.
Во мне всё умерло, я стала думать, в какую сторону они могли ехать. Скорей всего, Рома поехал в офис. Мне нужно было свернуть, и я быстро развернулась, обнаружив, что сука Белкин меня преследует. Это уже не имело никакого значения, я так лихачила, так неслась, выезжая в город, что чуть не пропустила, что искала.
Выскочив из машины, я со всех ног понеслась туда, где столкнулись три машины, одна из которых, просто похоронена была под двумя другими, и это была машина Беляева. Раскрылась подушка безопасности, но никто не выжил, потому что ударов было несколько, не только фронтальный. Внедорожник всмятку слепили с двух сторон машины не меньшего размера.
Расталкивая людей, я кинулась к аварии, припала к земле, чтобы заглянуть внутрь салона.
— Мужчина мёртв, — сказали какие-то люди, вытащив труп Ромы Беляева с пробитой головой через лицо, безжизненный труп уложили на асфальт.
— Там ребёнок, — я поразилась своему спокойному голосу.
Мне и решать было нечего, если умрёт Анечка, умру я. Она последняя в этом мире, кого я ценю, за кого можно держаться. Не будет её, не будет меня. Поэтому я невозмутима и уравновешена. Моя жизнь не имеет смысла без дочери.
Пришлось припасть к самой дороге, уложив голову на осколки стекла. Я увидела маленькую окровавленную ручку. Во мне что-то начало копиться. Медленно легла вдоль покорёженной машины, протянула руки внутрь салона, растопырив пальцы. Я вспотела, меня ничего не отвлекало от своей цели-раздвинуть стальной капкан и вытащить ребёнка. Дрогнули сломанные кресла, выгибалось железо салона в разные стороны. Пространства вокруг умирающего ребёнка становилось больше. Я не прикасалась к машине, я просто делала это мысленно. Всей своей силой и желанием откидывала от моего ребёнка ненавистные обломки. Чистое колдовство.
Мелькнул полный ужаса взгляд мужчины в форме спасателя. Он тоже это видел. Но меня не интересовало его мнение, освободив себе дорогу, я потянулась к ребёнку, и аккуратно вытащила его из покорёженной машины.
Её тут же приняли врачи. Аню уложили на каталку. Два врача тут же отошли от неё, качая головами. Мельком услышала: «минут пять осталось», и стало мне совсем плохо. Я издала обречённый вопль. На девочку надели маску, и большая женщина врач с сожалением попросила везти ребёнка в ближайшую больницу, до которой Анечка живой не доедет.
Я беспомощно махала руками, пытаясь сделать глоток воздуха, но не могла. Наткнулась взглядом на Илью. Он звонил кому-то. Стоял в паре шагов от меня, стягивал с себя футболку.
— В Вологду самолёт нужен. Приезжай немедленно. Да, к матери моей.
С голым торсом, Белкин подошёл к каталке и снял с неё безвольное тельце девочки. Стащил с неё остатки рваной одежды, прижал к себе. И тут я вспомнила, как он лечил меня от простуды в наши первые дни знакомства. От его тела исходит лечебная волна. Но её не хватит, чтобы вытащить с того света.
— Мужчина! Что вы делаете?!
— Я отец, — соврал Белкин, — мы сами её отвезём.
Думала, что сяду за руль, отвезу их, куда надо, но пришлось быстро хватать свою сумку из машины и нагло забираться следом за Белкиным в красивый седан. За Ильёй приехала машина. За рулём сидел Алексей Перун.
Тишина в салоне, звуки поворотников. Я чуть коснулась тонких пальчиков надвигающейся девочки, что была прижата к телу оборотня. Аня была холодной. Я тяжело дышла, гадая жива или нет.
— Красивая какая, — неуместно ляпнул Перун, настраивая на меня зеркало заднего вида. — Если б Ильюха не был принцем, я тебя бы сыну забрал. Люблю, когда по дому куча девок красивых ходит.
