Динара вела себя спокойно. Исчезла дрожь в её руках, привычка нервно оглядываться, лишние телодвижения: постукивания пальцами, покачивание бёдрами, кивания головой, словно, в такт музыке, которой нет. Она говорила тихо, только иногда складывала руки на груди в попытке отгородиться от моего настойчивого давления.
Я следил за ней, примечал детали. Психолог из меня не вышел, учился я до второго курса, потом началась жизнь альфы, и диплом я, тупо, купил. Но в этот момент хотелось её сканировать, просмотреть насквозь, чтобы не наделать ошибок.
Она смотрела мне в глаза без страха, пытаясь что-то понять. Возможно, саму себя. Моя.
Изнасилование нам счастья не принесёт, поэтому секса без разрешения не будет. А вот цепи никто не отменял. И все могут долбиться головой об стенку во главе с моей матерью, но выжечь из меня правильность этого невозможно. Ну, не вижу я ничего плохого, если любимая девочка будет на цепи рядом сидеть. Если дура и счастья своего не видит, надо же показать.
Так что у Динары времени меня простить совсем мало. Никто от меня не защитит, даже Дрёма соваться не станет. Но я не хочу, чтобы плохо, я хочу, чтобы улыбалась. А она сидела и хмурилась.
— …прилетела в Москву, встретили меня Алекс Ситцев и Бехтерева. Они ездили на какие-то острова. Меня просто разорвало на куски от зависти. Меня изнасиловали, ребёнка украли, а у них медовый месяц. Зависть стала такой стеной, нас разделяющей. Они предлагали лечь с ними, но я наотрез отказалась. Машину пистолет нашли, и я распрощалась с ними. Не хочу об этом. Сам говори.
Она надулась, и меня пробило на воспоминания
— После смерти жены, только зверем мог существовать. Поэтому так много животного во мне. Я постараюсь сдерживать себя, ведь у меня получалось. В тот день, когда увидел вас с девочкой на льду, потом караулил у дома. В комнате твоей хотел обернуться, но до полного оборота не хватило сил. Нужно было время, я это понимал, поэтому очень бережно к тебе относился, — я усмехнулся, когда заметил, что она внимательно меня слушает. — Ты сознание потеряла, когда я перекидываться начал, отнёс тебя в кровать и ноги твои грел. Замёрзла. Помнишь? Сидел на краю кровати и ступни твои растирал. И в избушке ты меня поразила. Сразу было видно, что суждено стать волчицей, раз так отнеслась к оборотню. И я бы поверил, что всё это было забавами извращённой, зажравшейся девчонки, но ты вернулась за мной, и даже защитить хотела. Испугалась, что зверь?
— Испугалась. Мой отец умер.
— Я не прикоснулся к нему. В той истории я убил только собаку, и только потому, что хотела на тебя броситься, — это чистейшая правда, и Дина это знала. Кивнула. Ну, хоть какой-то вопрос решён. — Скажи, зачем ты вышла замуж за Беляева?
— Он угрожал. Что ребёнка не увижу, что работы не найду. А потом резко сменил тактику и красиво ухаживал. Ревнуешь?
— Ревную. Давай, поговорим о том, что я сделал в кабинете.
Она сложила руки на груди, уставилась на меня, и её синие глаза стали, как у настоящей хищницы, выцветать. Меня обманывать не стоило, маленькая извращенка. Я совершил ошибку только в самом конце, когда попросила остановиться, а я не захотел. Всё остальное не воспринималось Динарой за насилие.
— Именно о последней части полового акта, — уточнил я.
— Это было половое насилие.
— То, что осело в памяти, как насилие.
— Всё было насилием.
Мы на время замолчали, официантка принесла кофе и какую-то местную выпечку.
— Ты можешь обижаться, но запах страха появился только в конце, а это, значит, всё остальное время ты мне доверяла и даже получала удовольствие.
Она хотела вспылить и уйти. Я выловил её и насильно за плечи усадил на место. Привлекли внимание. Хреновый из меня психолог, пру, как танк. Сам, блядь, запутался. Потёр лицо ладонями. Надо выруливать, а как неизвестно. Но и оставить вопрос нерешённым, тоже не дело.
— Девушка, у вас проблемы? — пьяным голосом спросил какой-то мудак в охотничьем костюме.
Я ждал, что скажет Дина. Могла бы повеселиться, я весь изранен. Но не стала.
— Нормально всё, — фыркнула и отвернулась.
— Белкин? — у нашего стола появился третий забулдыга, похож на моего бывшего одноклассника. Хреново люди выглядят, когда бухают. — А чё это ты, верный муж? Аринка-то где твоя?
— Умерла три года назад, — спокойно ответил я.
— Это реальный пацан, ребят, — сказал он, с сожалением, и полез обнимать меня.
Динара фыркнула и направилась из кафе. Вот нахрена, я тут лужей растекаюсь перед ней? Нахрена пытаюсь контакт наладить? Видно же, что бесполезно.
На улице уже темнело. Конец лета, вечера становились холоднее. Дина была несговорчива, вышагивала впереди, пока не наткнулась на пятерых, здоровых парней. Это волки, детка, это страшно, особенно для маленькой оборотницы. И я, походу, еле двигаюсь. Дрёма, сука, поработал на славу, кости не срастались. Я, хромая, достиг своей пары и посмотрел на волков, прожигая взглядом.
— Матушки святы, да это ж крутой Питерский альфа, — оскалился самый высокий, лидер среди них. Звали его, кажется, Пашка. — Спасибо, дружок, что познакомил нас с маленькой оборотницей.
Пашка смотрел на Динару пожирающим взглядом. Девчонка сделала пару шагов назад, и я завёл её за свою спину. Не особо надёжная я стена в этот час. За пару биться буду до смерти, пошли все нахер, загрызу. И видом это показал, но шпана не испугалась. Хрен ли пугаться явного калеку, когда их целая стая, а правила в Скрытом клане очень просты, кто сильнее, тот и прав, Дрёма это менять, не намерен. И если Дамок обычно не трогают в паре, настоящую волчицу, как ценнейшее сокровище, могут выкрасть, и не найдёшь. Поэтому лучше в чужой клан не наведываться.
— Белкин, проблемы? — вывалили на улицу рыбаки. А они люди. Оборотни с людьми не связываются, не дерутся и дел стараются не иметь.
Пятеро оценили уровень опьянения мужиков, не понравилось. Пашка подмигнул моей девочке и отошёл со своими псами в сторону.
— Спасибо, мужики, — поблагодарил я рыбаков, и, таща за собой Динару, направился к машине. В посёлке, где живут волки, лучше в доме у родственников сидеть и не выглядывать на улицу.
Мы отъехали от кафе, и на меня навалилась едкая ярость.
— Питерский альфа, блядь, — я ударил по рулю, а потом сжал его до белых костяшек на кулаках. — Припугнул, тварь. Я такого не прощаю. Я тебя, сука, найду завтра, все рёбра переломаю и твоим дружкам. Хоть десяток притащи. Чуть ведь не подловили, — я посмотрел на Дину.
Девчонка усмехалась, в глазах огоньки и довольная улыбочка на губах. Понравилось, что я ругаюсь и угрожаю. Любишь диких самцов, детка? Это ко мне, это ты по адресу.
Остановился у цветочного магазина, и строго велел Дине не выходить.
В магазине тощей девке приказал собрать мне букет из розово-сиреневых цветов. Прикрикнул, чтобы шевелилась. Носатый чёрный мужик показался, и, отогнав продавщицу, очень быстро собрал мне огромный букет из разных сортов цветов и заломил цену. Я не стал пререкаться, оплатил, сколько было сказано, и с букетом выскочил к машине.
