Он был высок и широкоплеч, а мышцы под серой шерстью играли и красовались чеканистыми, чётко очерченными жгутами. Мохнатые гребни с хвостиками на локтях опоясывали его могучее тело. Пресс кубиками, как на картинках, тоже мохнатый, и мягкие меховые локоны лились от пупка к лобку, из них торчал внушительного размера половой орган.
Я обхватила его стальные узкие бёдра ногами, стараясь не задеть острыми полозьями коньков. Посмотрела в его морду.
Она теперь не была волчья, это было вытянутое человеческое лицо с обильной растительностью, костлявым длинным носом, густыми махровыми бровями, под которыми светились куражными, задорными искрами янтарные глаза. Кудлатые лохмы серо-русого цвета прятали вытянутые уши и свисали чуть ли не по пояс. Косматая борода спускалась по грудь, где торчали серые соски, прикрывала острую ключицу.
Ещё мгновение адекватная Динара Александровна соперничала с неадекватной Денежкой, последняя выиграла, и я застонала от драйва и опьяняющего восторга.
Продолжая прижимать меня к сосне, оборотень поцеловал мои губы.
Он не человек. С ним будет проще. С ним я смогу почувствовать себя обычной девушкой, которую не хватают и не тянут насильно под венец, в страхе упустить или потерять. Денежку надо прятать, всегда иметь при себе. И только с волчком я могу немножко пофлиртовать, без обязательств… я так думала, вливаясь в его горячий, огненный рот своим языком. Как в сладкий десерт погрузилась, посасывая, вылизывая, стонала от удовольствия.
Он прикусил мою нижнюю губу с двух сторон, потом верхнюю, засосал натирая. Его язык длинный проник в меня, и я, боясь, что промокнут не только трусики, но и джинсы, стала сторониться. Его член тыкал в меня, но существо большего себе не позволяло. Кроме того, когда я перестала обхватывать его ногами, оборотень поставил меня на землю.
Мне было жарко, он грел как радиатор, стоял изогнутыми лапами прямо на снегу.
— Мне пора, — с улыбкой, задыхалась я. — Темнеет.
Оборотень отпустил меня, как рыбку в море, за попу подтолкнул на лёд. Я, покачиваясь, отъехала от берега, а когда оглянулась, на меня смотрел большой серый волк.
Я вернулась к дому отца, не имя никаких мыслей в голове. Мне было очень хорошо, я чувствовала себя счастливой. И только сменив коньки на дутые сапоги, почувствовала укол совести.
Вернулись охотники. Они снимали шкуры с несчастных животных за сараями. Я не пошла, смотреть, там главного зачинщика беспорядком точно нет. Закинув на плечо коньки, извлекла из кармана телефон и позвонила единственной подруге.
— Бехтерева, я извращенка.
— Скажи что-то новое.
— Я люблю животное.
— Ситцев это не оценит. Он после диплома, оказывается, уезжает к отцу в Лондон, я в трансе. А ты?
— Я люблю настоящее животное.
— Алекс настоящий зверь, ты знаешь, и скотина тоже из него неплохая вышла. Я одна не справляюсь, может, на Новый год приедешь?
— Виня, блин, — жалобно заныла я. — Хотела с тобой поговорить, а ты только о Ситцеве.
— Так он меня затрахал!
— Ладно, пошла я.
Обиженно отключила звонок и потащилась к дому, глядя на то, как в стороне леса мелькает внушительная фигура серого волка. Наличие рядом с домом лютого зверя перестало восприниматься мной, как угроза.
У гаражей стояли мужики, один представитель исполнительной власти, востроглазый мужичок с козлиной бородкой рассказывал охотникам, как они стреляли дичь.
— Дичь Настя мне каждый день устраивает, — отвечал мой отец, мужик вникал и не понял о чём речь, а трое других с Ромой во главе обхохатывались, — вчера стены в спальне изрисовала какими-то защитными иероглифами, я полез смотреть перевод, оказалось меню из ресторана… Динара!
Все дружно посмотрели на меня, я вынуждена была потупить взор.
— Ты с кем целовалась? — возмутился отец, — губищи-то опухли, алые, как клубника.
— Со льдом, — тупо пошутил Рома.
— Если б со льдом, нос бы опух.
— Очень смешно, — я закатила глаза и прошлёпала мимо них.
Не успела дойти до дома, Рома меня выловил. Схватил за локоть, но я тут же руку одёрнула. Мне такие дерзкие движения не нравились, себя хватать я не позволяла. А этот мерзкий жест, хватание девушки за подбородок, который он проделывал с Мариной, просто бесил.
— Дин, — он немного замялся, что совершенно было ему чуждо. — Может, поедешь со мной на новый год? Выбью пару дней, отдохнём, оторвёмся.
— Спасибо, я у папы останусь.
Он разозлился. Есть такой тип мужчин, которые не любят отказов, и если от партнёров по бизнесу они это терпят, то подчинённых и девушек могут даже ударить. Рома из таких.
— Колись. Вы втроём спите.
— Папа, мачеха и я?
— Ты, Бехтерева, Ситцев. Я ведь всё равно узнаю.
— Узнавай, — фыркнула я, с отвращением рассмотрев его.
— И меры приму, — угрожал он.
— Отвали, Рома.
И он отвалил, наградив меня ледяным взглядом, пошагал к своему внедорожнику нереальных размеров.
— Если это правда, у Ситцева будут неприятности, — я вздрогнула. Папа стоял рядом. — Не у всех папочки добрые, у Алекса садист.
— Пап, ты хоть глупости не говори, — я скривилась всем лицом.
— Может, в город поедешь, примешь Ромино предложение?
— Ты шутишь?! — я чуть не захлебнулась от возмущения. — Погоди, ты что, у него опять деньги взял? И не задолбало дочерей продавать, барыга?
— Ну, ты отцу не груби, — он был немного сбит с толку, замешкался.
— А вот хрен тебе, папа! Сам замуж за Ромку и выходи! И спи с ним! А я пас. Он старый, злобный и подлый мужичонка. У него сердца нет и любить он не умеет…
— Это не правда! — заревела горючими слезами Анечка, что стала свидетельницей нашего разговора. — Папа хороший и молодой.
— Аня, — я осеклась и испугалась того, что натворила.
— И ты нам не нужна! И не надо на нас жениться, мы и без тебя обойдё-ё-ёмся, — она закричала.
Я хотела успокоить её, но как коршуны налетели няньки и бабки и, хуля меня, на чём свет стоит, отогнали от ребёнка.
Глава 6
Скрипела старая лампа, откидывающая тени на потолок, в телефоне болтала Бехтерева, позвонила, засранка, с извинениями. А я красила ногти на ногах в ярко-синий цвет. Вечер удался.
— Так в какое животное ты влюбилась? В кота, козла или петуха?
— Волка, — буркнула я.
— Я знаю тысяча и один анекдот про красную шапочку. Быстро опиши свою историю.
— Ну, — задумчиво протянула я. — И дорогу знаю и секс люблю, это про меня.
