Вначале шелестело в ушах, потом появилась боль замученного тела, но вместе с ней блаженная расслабленность и полный пофигизм.
— Ого, детка! Я такого не видал. Ты жива?
Она не собиралась ему отвечать и признаки жизни подавать тоже. Ничто не имело значения, все могли идти куда подальше. Илоне слишком хорошо, чтобы отвлекаться от этого упоения и полного, улётного кайфа.
— Я пельмени сварю. А то чаёк уже не катит, — рассмеялся Дима, поцеловав её в лоб. — Ты моя, Илонка. Моя жена. Слышишь? — Илона даже на это не собиралась отвлекаться, у неё время эйфории. — Считаю, что услышала.
Пропало ощущение времени. Она летала где-то, парила в облаках и купалась в потоках ветра. Боль отступала, таяла, оставалась невесомость и тепло.
Появился Скан в шортах. Илона его видела в тумане.
— Эй, малышка, — смеялся он, подтягивая Илону к себе.
Она улыбнулась и вдохнула его запах. Так хорошо! Обвила слабыми руками его шею, когда он принёс её на кухню. Усадил на табуретку и натянул розовый сарафан. Пригладил с заботой волосы. Сидел рядом и нанизывал на вилку пельмень, окунул его в сметану и подул.
Илона рассмеялась. Это было небывалая картина. Этот грубиян, дерзкий паркурщик собирался кормить её с вилочки. Заботливый, внимательный. Именно таким она и хотела его узнать, то, что скрывалось от других. Она съела пельмешку. Глотая, ощутила боль в горле, ухватилась за шею.
— Я ж тварь, — возмутился Скан, но на лице ни капли раскаяния, полез целовать болезненные вспухшие губы. — Детка, прости, ты такая сладкая. Я тебя хочу. По-разному хочу.
Его слова доставляли не меньше удовольствия, чем этот безумный оргазм в конце их любовных игр. Она забрала у него вилку и медленно стала кушать, с интересом наблюдая, как парень навернул целое корыто пельменей, залив их майонезом, кетчупом и сунув туда солидный кусок сливочного масла.
Это большой мальчик. Около двух метров ростом, здоровый, сильный и подвижный. Такому пустую гречу на ужин готовить не станешь. Илона решила изучить пару-тройку хороших мясных блюд, чтобы баловать своего Димку.
Нет-нет! Глава ещё не закончилась! Будет жарко! Оставляйте свои комментарии!
****
Он налил свежезаваренный чай по чашкам и подвинул ближе к Илоне кусок торта на блюдечке. Девушка быстро взяла ложечку и отломила кусочек. Обычно Илоне не давали съесть и половины куска, отрезали чуточку. А вкус был очень приятным. От удовольствия Илона прикрыла глаза и заурчала.
— Любишь торты, — тихо с восхищением сказал он, имел осоловелый, влюблённый взгляд тёмных глаз.
— Раз в год на день рождения разрешали, — призналась Илона, смакуя крем из взбитых сливок, пропитанный ромовой эссенцией ароматный бисквит.
— Что за жесть? — возмутился Скан и тут же подкинул ей кусочек побольше.
— В сладкой среде активнее развиваются вирусы и бактерии, — пояснила Илона. — Я болезненная, чтобы не слечь с температурой, вынуждена закаляться. Уже два дня пропустила, сегодня обязательно надо облиться, иначе сначала придётся начинать привыкание.
— С детства закаляешь? — поинтересовался Дима, желая о ней знать всё.
— Нет, с шестнадцати лет, как попала к бабушке. Летом воду остужаю в холодильнике, зимой выхожу на снег. Однажды, под Новый Год в Лесном посёлке, я ходила ночью к заброшенным дачам. Три дня расчищала дорожку, и на четвёртый добралась через сугробы к большим качелям. Я сняла бабушкины валенки и старую шубу, босиком в одной ночной сорочке забралась на качели и стала их раскачивать. Было холодно, но для меня полезно. Я не заболела. Качалась на ледяном ветру, а потом обернулась, а рядом мужик стоит в шапке-ушанке и тулупе. Смотрел на меня и даже проморгаться пытался, не веря, что я реальна. Я испугалась, оделась и, обойдя мужчину, побежала прочь к посёлку. А он за мной, а потом я услышала возню и маты. Обернулась, а на этого мужчину напали.
— И? — Скан замер, смотрел на неё во все глаза, а потом опустил их. — Бл*дь. Так это ты была. Я-то думаю, откуда эта привычка пистолетом угрожать. Я потом понял, что он бутафорский, когда анализировал произошедшее. Чёрт, Илона! Стоило сразу догадаться, когда ты эту игрушку у клуба достала.
— Ты, — Илона уставилась на него. — Это ты с ножом был!
— Ага, — недовольно буркнул Скан, — был. Похоже, Кириллов тебе жизнью обязан.
Они замолчали. Девушка уже не хотела торта, настроение было испорчено. Она подняла голову и одновременно со Сканом сказала:
— Давай…
Они смотрели друг на друга и стали усмехаться.
— Что, давай? — он притянул её к себе, поглаживая плечики.
— Фильм посмотрим, — предложила Илона.
— Я тоже хотел предложить.
Илона часто представляла, что будет смотреть кино по вечерам не одна, а со своим возлюбленным. Обнимаясь, у телевизора начнут обсуждать и переживать. И сейчас, закусив орехами, она уставилась в экран, где красивый вампир признавался в любви юной девушке. Пятый раз смотрела этот зрелищный фильм про настоящую любовь.
— Я люблю тебя…,- только начал самое главное признание актёр, похожий на Скана, как на всю комнату раздался дикий поросячий храп. Димка, откинув голову на спинку дивана, всхрапнул, а когда Илона ткнула его в бок, заржал.
— Тихо, сейчас самое интересное, — предупредила Илона, надеясь на его понимание.
А самой уже не до фильма. Смотрела на его красивый профиль, на его грубую мужскую шею с кадыком, на эти вены, что украшали сильные, до невозможности, до женского изнеможения, руки. Игривые, шаловливые пальцы. И этот красавец её. Он так хорош! Бегает иногда из комнаты, то отожмётся в коридоре, то приседания поделает. Ему силу девать некуда, он весь, как мощный ураган, как стихия, возбуждающая в ней тайное, неизведанное желание отдаться, полностью принадлежать этому властному, конкретному, чрезвычайно крепкому молодому мужчине.
Окрылённая влюблённостью, актриса бросилась на шею своему вампиру и пафосно произнесла:
— Как долго ждала я твоего признания…
Скан завыл гулко и протяжно.
— Дима!!! — Илона откинула орешки. — Ты не понимаешь? Это фильм про любовь!
Она, недовольная, была завалена на диван со звериным неистовством.
— Вот она любовь! — он потёрся стояком об её животик. — Люби меня, детка.
Скан навалился на неё и впился губами в её рот. По телу Илоны пробежало возбуждение. От слюны волка между ног не саднило, там всё закрутило, горячо, туго. И когда мужские руки проникли под резинку трусиков, поиграли с волосиками, девушка не стала ноги сжимать. Она открыта перед ним, он может брать, ему принадлежит всё.
Скан целовал, как пил. Все её силы и самообладание выпивал, любое «нет» растворялось в его страсти. Подавлял, возобладал, доминировал, и это доставляло удовольствие. Больше всего на свете Илона боялась, остаться без старшего, заботливого главы. После смерти бабушки, одиночество было почти невыносимым, а теперь она не одна. Она Димкина, принадлежит ему всецело.
