Во-вторых, она не болела, не чувствовала слабости в теле, наоборот хотелось бежать, прыгать, танцевать. Исчезло першение в горле, и уши, которые всегда немного побаливали, выздоровели и начали улавливать мельчайшие звуки, что доносились через старые рамы с улицы.
В-третьих, на ней футболка с надписью «Илона повелительница единорогов», которую она оставила у Димы на съёмной квартире, а юбка белая, которая оставалась здесь в прикроватной тумбочке. Странный комплект, оставленный в разных частях города.
В-четвёртых, у её кровати стоял тот самый букет кремовых роз в корзине с той самой открыточкой и мишкой. Восхищение, до эйфории укрыло её с головой. Илона быстро встала босыми ногами на пол и открыла открытку. Каллиграфическим почерком было написано: «Скучаю. Думаю о тебе». Это точно рай! Илона даже восторженно вскрикнула, прижав к себе открытку. Заиграла музыка, и, взяв в руки мишку, девушка закружилась в лёгком танце.
Играло пианино, и отличный слух резал ненастроенный инструмент. Илона умела играть, но не любила, поэтому бабушка старый инструмент заставила мебелью. Кто-то откопал и играл фальшиво.
Илона взяла одну розу из корзинки и вышла в узкий тёмный коридор. В бабушкиной комнате всё было на своих местах, старым покрывалом укрыта постель. А дальше гостиная. Пианино стояло посередине комнаты на персидском ковре прабабушки, который ещё бы прожил немного, если б на него не ставили такие тяжёлые вещи. У инструмента сидела лохматая девушка лет шестнадцати в джинсовых шортах и короткой майке. Она, не отрываясь от игры, посмотрела на Илону и улыбнулась:
— Привет. Я Лика, Димкина двоюродная сестра. До совершеннолетия буду жить с вами, но не здесь, а там, — она кивнула Илоне, и та обернулась.
Стена между её квартирой и квартирой по соседству, которую когда-то снимал Скан была пробита насквозь. Проход в виде широкой арки украшали стеклянные, но не прозрачные матовые двери с рисунками волков.
Лика перестала фальшивить, выровняла игру, в квартире было тепло, пахло розами и создавалось полное впечатление, что всё сон. Илона плыла к двери, которой не должно было быть. Там квартира с обстановкой помодней, чем у неё. Ходили какие-то люди, вкручивали лампочки три мужика в рабочих костюмах. Такая же гостиная, но на паркете стояли длинные угловые диваны, занимающие почти всё пространство, там тоже были мужчины, сидели и курили. Среди них было три женщины и Юля, рыжая девушка. Заметив знакомую, Юля помахала ей рукой и улыбнулась. Шрамы на её лице уменьшились, губы встали на своё место.
Мужчины перестали говорить, уставились на Илону, приведя её в смущение. Девушка даже поздороваться не смогла, отошла в коридор и направилась в ту комнату, что имела балкон по соседству с её балконом.
Кровати там не оказалось. Это был кабинет с полками, на которых пылились книги, на большом круглом столе лежало много бумаг и стопки папок. Диван кожаный у стены, кресла «директорские». Веяло прохладой и запахом города. Балконная дверь была открыта, а на балконе, опираясь на ограждения рукой, стоял Дима и беседовал по телефону, точнее материл кого-то.
Его было не узнать. Молодой респектабельный мужчина. Коротко подстригся, бородку оставил, что делало его старше лет на пять. В солидных брюках и белой рубашке с накрахмаленным воротничком, закатанными по локоть рукавами. Деловой такой, загляденье.
Илона присмотрелась. На одном из кресел висел чёрный пиджак и галстук. Вот и нет её паркурщика, появился большой босс. Она встала у окна, и когда он оглянулся, понюхала розу. Ей стало очень приятно, когда его лицо жёсткое при разговоре, вдруг поменялось и наполнилось такой любовью и умилением, что девушка невольно усмехнулась.
Лишь бы это не было сном!!!
Она пошла из кабинета по коридору, обошла высокие стремянки рабочих, что меняли проводку. Слышала, как окликнули Скана, назвав его, Дмитрий Артёмович. Но не остановилась, пробиралась на свою территорию. Вернулась в свою квартиру, где царил покой и тишина. Как здорово, что она вернулась сюда, как здорово, что сюда никто кроме Димы и его сестры не зайдёт. Точно не зайдёт, ведь это её обитель, её логово, сооружённое её самцом.
Дима шёл следом.
— К себе иди! — грозно крикнул он сестре, и Лика бросив пианино, шмыгнула в арку, закрыв за собой дверь.
Они оказались в спальне одни. Даже можно было дверь не закрывать, никто их не побеспокоит. Илона подошла ближе к Скану, осматривая его сильные предплечья с выделяющимися венами, его пальцы. Припала носом к шее и вдохнула дурманящий запах желанного мужчины. Руки легли на его широкие плечи, Илона накренила голову набок и прошептала в его губы:
— Скажи, что это не сон, любимый.
— Что говорить то? — хмыкнул Дима, — я сейчас так тебя отпарю, что сразу всё поймёшь.
— Фу, Дима, — наморщилась Илона, но отшатнуться не успела, он поймал её на руки и, смеясь, понёс на кровать. — С тобой никакой романтики!
— Сейчас будет тебе романтика, — быстро расстёгивал он свою рубаху, вцепился в её губы.
Илона выронила розу и проехалась по его торсу ладонями. Крепкие рельефные мышцы, а в брюках твёрдый член. Нащупав твёрдый орган с бархатистой кожей, Илона изогнулась всем телом, подалась вверх бёдрами и простонала не в силах сдерживать бушующее желание ввести ствол между ног.
— Родная, Илонка, — задыхаясь от возбуждения, шептал Скан, — чуть не потерял ведь, моя детка.
От этих слов Илона начла рыдать. Всё пережитое казалось ужасным страшным кошмаром, от которого остался наводящий ужас осадок. Полились по её щекам горючие слёзы, и волк начал вылизывать её лицо, быстро избавляясь от брюк. И вот он, совсем голый, а она в юбке и майке. Пронырливые мужские руки даже трусики не сняли, от нетерпения отодвинули в сторону, и Скан резко вошёл в горячее уже влажное лоно. Девушка изогнулась сильнее, ухватив воздух ртом. Было ещё больно, но не так, как в первый раз, и бешеное желание слиться с любимым перечеркнуло всё.
Острые зубы Скана прикусили сосок на груди сквозь ткань, а потом, делая резкие движения бёдрами, он полез под майку и засосал грудь почти целиком, ухватив всё, что влезло в его пасть. Он не отстранялся, не нависал над своей парой, наоборот пытался лечь на неё, соприкоснуться как можно большей поверхностью кожи. Освобождал Илону от одежды нетерпеливыми рывками, рычал от напряжения, сгребал девушку под себя и в итоге начал подвывать, сжимая её крепко в объятиях до удушья и продолжая входить в неё.
— Моя, моя, — шипел с каждым ударом, стараясь войти как можно глубже.
Замученная животными ласками, Илона закрыла глаза, полностью сосредоточившись на болезненном проникновении. Член бил очень глубоко и там внутри с болью начали содрогаться мышцы, и неожиданно пришёл умопомрачительный оргазм. Девушка закричала, вцепилась в спину своего любовника, выпустив…именно выпустив коготки, зажала его бёдра своими ногами, обхватив намертво и не давая выходить из неё.
И Скан замер вдавливаясь в неё с силой, шевелил бёдрами из стороны в сторону, раздражая внутри нужные точки с новой силой, балдея от трясущегося в экстазе девичьего тела, криков, переходящих в стоны и несдержанной агрессии по отношению к нему. Ещё недавно пробитое плечо, покрытое шрамами, вновь кровоточило от острых когтей любимой волчицы.
