Всё произошло слишком быстро. Никакого насилия, звери друг друга нашли и были вполне довольными. Но я животное только на половину, я не позволю какому-то шпиону себя взять, разрушить мою стаю. И никуда я не собиралась ехать с Глебом!
Волчица делилась своими незабываемыми впечатлениями, полного удовлетворения животных инстинктов. Теперь её не только выпускали погулять, ещё и мужа нашли, точнее он сам её нашёл и нагло, не теряя времени, взял. Чем отличился от волков опытных, которые хороводили невинную самку до последнего, в итоге ничего не получили.
Как только замок разомкнулся, я обернулась девушкой и в полной растерянности уставилась на зверя. Вид у меня был очень жалкий. Косы растрепались, трусов под юбкой не было, чулки-ботфорты порвались. Слетели пуговицы с пиджака. Я ослабла физически, если бы мужчина сейчас настоял… Они не насилуют женщин. А сама я никогда не отдамся.
Волк прижал уши, полез ко мне ласкаться. Я даже руку протянула, потому что волчица внутри заявила, что это наш муж до конца дней. Но я-то так не считала! Забыла, куда шла и о чём думала.
Напомнил о намерениях, Эдуард. Мужчина взмокший, с царапиной на лице вылетел из кустов.
Я перестала пахнуть щенячьей шкуркой волчонка, благоухала лесной волчицей.
— Глеб, ты что наделал? — немного напугано спросил первый бета Дария, понимая, что попорченную волчицу придётся к альфе вести ему.
Волк, конечно, ему ничего не ответил. И как только Эдуард сделал выпад, чтобы выхватить пистолет, зверь накинулся на него. Это произошло слишком быстро, бета не успел ни обернуться, не выстрелить. Мощные челюсти гигантского хищника хотели разорвать его на куски. Но я вмешалась. Влетела, защищать раненого Эдуарда, и волк Глеба меня нечаянно цапнул.
Я закричала от боли, ухватившись за раненую руку. А зверь прижал уши и повилял хвостом. Пихался ко мне своим мокрым, чёрным носом, чтобы я дала зализать рану.
— Убирайся, — без страха ударила волка по окровавленной морде. Глеб отошёл.
Потрогала шею Эдуарда, пульс прослушивался. Он остался жив. Хоть одна хорошая новость на сегодня.
Понуро прижав уши, волк Глеба пошёл в сторону базы, приминая опавшую листву большими мохнатыми лапами. Остановился, посмотрел на меня, будто приглашая пойти с ним. Онемевшая от череды шокирующих событий я отрицательно мотнула головой.
— Я люблю Дария за то, что он моя пара. А твои животные выкрутасы не заставят меня покориться, — зло кинула я зверю и запихала свою распустившуюся животную половину куда подальше, не дав волчице влиять на меня. Слишком долго я блюла себя, поэтому так легко подавляла внутри звериные страсти. Не было в Глебе ничего, чтобы привлекло меня, как женщину. У меня был Дарий. И никакие животные желания с пути не сбили. А волчица? А волчицу я всю жизнь держала взаперти и ещё смогу. Это легко, отказаться от зверя внутри. Мне. А вот Глеб своего волка выпускал постоянно, они со зверем — единое целое. И это единое существо считало меня своей парой.
Волк прищурил голубые глаза и показал мне клыки.
— Пока жив Дарий, ты меня не получишь, — прошипела я, проклянув свой оборот.
Волк натурально хмыкнул, приподнял бровь и пошёл делать меня вдовой.
25
Сложно по небу определить весна или осень.
Небосклон нежно-голубой был ясен и пролетали по нему белые тучи. Прозрачный воздух прогревали солнечные лучи, и о прошедшем дожде напоминали только запахи мокрой листвы и хвои. Ледяная река с хрустальной водой, зеркальной гладью, отражала солнце. На границе с лесом было тихо.
Я пробежала по дорожкам между бревенчатыми домами и замерла, глядя, как со стороны дороги из леса выходят чужие волки. Бойцы походили на людской специальный отдел быстрого реагирования. В военном обмундировании, вооружённые современным оружием. С закрытыми лицами, они были опытными хладнокровными убийцами. Приехали зачищать от живых оборотней чужую территорию. Огромный зверь Глеба направился в их сторону. Сделал круг перед ними и повёл их в бой.
Пришлая стая кинулась на мою семью. Мою стаю. Элита оставшись без альфа вяло сопротивлялась Дарию. Его волка, я приметила сразу. Худой, длинноногий он уже был весь в крови и глаза его светились ледяным жёлтым светом. Он замер, заметив чужую стаю. Половина его волков обернулась людьми, другие волками вставали за своим вожаком.
Мне бы радоваться, что гражданская война так быстро закончилась. Элита с «Карателями» примирились, объединились в борьбе с общей бедой. Но началось настоящее месиво с перестрелкой. Сердце замирало от испуга. Я перестала чувствовать усталость, холод не беспокоил. И то, что я стояла в короткой юбке без трусиков, совсем не волновало. Я закрыла лицо руками и тихо плакала. А внутри меня билась волчица, она хотела ринуться в бой, защитить своего самца. Но я держала её в узде. Предательница, глупое животное, спутало берега и мечтало примкнуть к Глебу.
Бойцы убивали друг друга, усыпав своими мёртвыми телами всё широкое поле, с вечно зелёной травой, перед коттеджами турбазы отдыха. Шкуры волков, трупы людей. Это была необъяснимая жестокость. Чистое самоубийство. Бойцы погибали.
Сколько это жуткое действие длилось, я не понимала. Люди, как трава скошенная, падали на землю, кто мог, оборачивался волками, другие не двигались, насыщая милую лужайку своей кровью.
Выстрелы стихли, остался только волчий вой и рык. Все оборотни перекинулись животными и рвали друг друга. Они одержимые волки в крайнем озлоблении.
Их оставалось с каждой минутой всё меньше. Битва подходила к концу.
Для меня, как человека, она была непонятна. Оторопь брала, волосы дыбом вставали от этой дикости. Пугающее зрелище, которое навсегда засядет в памяти и будет пугать до дрожи в коленях, являться в самых страшных снах.
Переступая через мёртвых волков и мужчин, я потеряла последние силы и осела на землю. Оборотней осталось совсем мало. Глаза сами искали знакомых. Я увидела живого отца, который был весь в крови, он встал за спиной своего вожака. Рядом с ним был Анатолий Мерклый и несколько парней из команды Макса Черниховского. Они собирались вместе, ближе к Дарию.
Дарий меня не видел. Я потеряла запах волчонка, не привлекла его внимание. Он был ожесточён и сосредоточен. На его жилистом поджаром теле добавилось ран. Глаза его бешено горели, и он не походил на человека, хотя стоял на двух ногах.
Бой прекратился. Слишком мало осталось бойцов. Сейчас победителем выйдет тот, чей вожак сильнее.
За спиной Раздетого по пояс Глеба, взбешённого и взъерошенного, тоже осталось мало бойцов. Всегда спокойный и даже умиротворённый Глеб был в этот момент до неузнаваемости свиреп. Лицо покрывалось складками и разъезжалось в стороны от челюсти, в которой вырастали клыки. Испачканный кровью и землёй он весь вспотел, и тело его пыхтело от мощи и напряжения. Глаза в безумном остервенении горели ярким синим светом, и вытягивались на толстых пальцах острые когти.
