Стоящий за спиной Макс, словно понимая, что я сейчас чувствую, обхватил меня за талию и прижал к своей груди. Видя мою нерешительность, он поднял руку и сам постучал в дверь, а я, затаив дыхание, застыла в ожидании.
Отчим, — я по привычке продолжала мысленно его так называть, — был дома, но не один. За его спиной стояла высокая, незнакомая мне женщина, держащая на руках годовалого младенца.
— Лекса, — кустистые брови сошлись на переносице. Дэйлин мало изменился за прошедшее время, лишь посеребренные виски и лапки морщинок в уголках глаз намекали на его возраст, но не будь их, я бы решила, что он вроде как… помолодел, — что ты здесь делаешь?
— Я тоже рада тебя видеть, папа, — последнее слово я произнесла по слогам и очень медленно.
— У тебя есть дочь? Почему ты ничего мне не говорил? — стоящая позади него женщина, отодвинула его от двери и кивнула нам с Максом, приглашая войти, что мы и сделали.
— Все не так, Серина. Она мне не дочь… не настоящая, по крайней мере. Лекса, что произошло? Почему ты вернулась?
Вместо меня ответил Максим.
— Мы не будем вас стеснять, — обращался он больше к Серине, чем к Дэйлину, — у нас к вашему… мужу пара вопросов, получим ответы и уйдем.
— Проходите, конечно, не стойте на пороге, — передав ребенка отчиму, женщина провела нас по знакомому маршруту на кухню и усадила за старый стол, на котором лежала корзинка со свежеиспеченным хлебом и масленка, — сейчас чай заварю и поболтаем.
Она еще о чем-то спрашивала Максима, пыталась и ко мне обращаться, а я зависла, уставившись в одну точку, готовя себя к тяжелому диалогу. А то, что он будет тяжелым для меня, я не сомневалась.
— Итак, я тебя слушаю, — отчим, оставив малыша в детской, сел с нами за стол и, не дожидаясь, когда будет готов предложенный нам чай, приступил к разговору.
— Дэйлин, — я впервые обратилась к нему по имени, и это не осталось незамеченным, — я приехала за правдой. Я знаю, что ты мне не отчим, и даже знаю, кто мои настоящие родители. Но прошу лишь об одном, расскажи, как я оказалась в твоем доме и какое ко всему этому имеет отношение наша императрица.
Мужчина застыл с открытым ртом. Его маленькие глазки сначала забегали по моему лицу, затем перескочили на Макса, и остановились на хмурой Серине.
— Ну что ж, когда-то это должно было случится, — он тяжело вздохнул, попросил у жены стакан воды и осушил его одним махом, — все это произошло четырнадцать лет назад…
Внезапный стук прервал его рассказ в самом начале. Дэйлин даже встать не успел, как дверь с громким треском стукнула о стену и топот ног перемешался с детским плачем.
На кухню ворвались двое мужчин, одетых в форму императорской стражи, а за их спинами показалась величественная фигура Мелиссы Бодлер.
Глава 59
Максим резко поднялся и выступил вперед, спрятав меня за своей спиной. Дэйлин насупил брови, но даже не пошевелился. Только когда сидевшая неподалеку Серина бросилась к выходу, чтобы успокоить плачущего в соседней комнате малыша, схватил ее за руку и дернул на себя.
— Какого черта Бодлер делает в моем доме? — один из стражников вскинул ружье и прицелился в грудь не сдерживающего злости мужчины.
— Рубен, прекрати, — осадила своего цепного пса императрица. Затем перевела хмурый взгляд на Максима, — не думала увидеть вас здесь, молодой человек. Я приехала за своей племянницей, решила, что ей угрожает опасность…
— Опасность? — едко усмехнулся мой мех, — она и вправду угрожала Лексе, но только под крышей вашей резиденции, ваше величество. Вы прекрасная актриса, но пришла пора снять маски.
— Какие маски? О чем ты, мальчишка? — Милли не на шутку разозлилась, но в этой ее злости я видела только растерянную женщину, никак не убийцу и предательницу, — Алекса, детка, что здесь происходит?
— Как вы так быстро меня нашли, тетушка? — вопросом на вопрос ответила я. Поднявшись, я схватила Макса за руку и прижалась к нему, в поисках поддержки. Страх и негодование на саму себя из-за того, что не подумала о слежке, боролись внутри, вытесняя все остальные чувства, — не помню, чтобы оставляла записку. Или вы заранее приставили ко мне соглядатая?
— Да, приставила, — кивнула ни капли не смутившаяся императрица, — во дворце за тобой приглядывало двое стражников. Один из них отправился за вами, а второй предупредил меня о твоем исчезновении. Не вижу повода злиться из-за этого. Целых четырнадцать лет я искала тебя по всей империи, даже успела похоронить. Я боялась, что снова потеряю единственного родного мне человека, и не стыжусь, что предприняла все необходимые меры, чтобы это предотвратить. Я лишь не учла, что сбежать ты решишь по собственному желанию.
— Было бы странно, если бы я этого не сделала. Я две недели, после исчезновения Максима ходила как неприкаянная. Плакалась на вашем плече, не понимала, что делать. А вы все это время знали, где он. И что ужаснее всего, сами от него избавились, чтобы расчистить путь для Олсена, который больше подходил на роль будущего мужа для вашей племянницы.
— О чем ты говоришь, Алекса? — Милли покачнулась и, чтобы не упасть, вцепилась в плечо того самого Рубена, что не выпускал из рук ружье, — откуда мне было знать куда подевался твой жених? Я искренне тебе сочувствовала, пыталась помочь…
— Хороша помощь, закинуть меня в рудники, и засватать мою невесту князю, — перебил ее Макс.
— В какие рудники? Я ничего не понимаю, — лицо тетушки исказила горькая обида. Она смотрела на меня так, словно это я предательница, всадившая нож ей в спину, и от этого все внутри сжалось и начало кипеть от непролитых слез.
— Это вы, тетушка организовали бунт мехов, где были убиты наши с Волконским родители. Это вы сделали вид, что закрыли золотые рудники, а сами продолжали их доить, только вместо должников мехов использовали бесплатных рабов, которых ваши люди похищали с улиц. Это вы отправили туда же моего жениха. Вы жестоко меня обманули и пытались выдать замуж за князя. Можете убить нас, но я ни за что вам этого не прощу, и сделаю все возможное, чтобы народ Железной империи узнал, кто скрывается за маской их любимой императрицы! — чем больше я говорила, тем бледнее становилась стоящая передо мной женщина.
В ее глазах плескался ужас, а руки дрожали так, что казалось, она вот-вот упадет без чувств. Именно в этот момент я начала сомневаться. Виновный в таких преступлениях человек так себя не ведет. Сила сейчас на ее стороне. Убить нас четверых для ее людей не составит труда, тогда почему такая неоднозначная реакция? А вдруг мы ошибаемся?
Схватив один из стульев, Рубен придвинул его ближе к тетушке и усадил ее, а второй стражник потребовал у Серины воды. Стакан опустел после пары глотков.
— Каким же чудовищем ты меня считаешь, дитя мое, — голос тетушки скрипел, как ржавое железо, — неужели я действительно кажусь тебе такой?
— У нас есть все основания так думать, — произнес Максим, но уже не так категорично. Похоже, зернышко сомнения дало ростки и в его душе. Лицо уже не выражало злости, а хмурый взгляд говорил о работе мысли.
