Оказывается, живет оборотень на том же этаже, что и я. Только в другом конце коридора.
Показывает на дверь. Сама не входит.
— Спасибо, — улыбаюсь очаровательно. Девушка снова прижимается к стене. Что за трусишка.
Запоздало приходят угрызения совести. А что если ее накажут? Если ей достанется за мое самоуправство? Я ж не знаю нравы этого… Но что сделано, то сделано. На войне все средства хороши. И без сопутствующих потерь не обойтись.
Открываю дверь. Вваливаюсь в логово монстра. По идее может же пришибить. Сделать вообще, все что подскажет его извращенная фантазия. Кто его остановит? Никто. Но вот почему-то знаю — не сделает. Не боюсь. Откуда это уверенность? Почему порой его эмоции ощущаются для меня так отчетливо? Еще одна загадка.
Комната пуста. Сразу привлекает внимание огромных размеров кровать. Тут довольно мрачно. Преобладает черный цвет. Но надо признать вкус у него есть. Как раз затаскиваю ужасающую голову на середину комнаты, когда из боковой двери возникает он. Мокрый. Капли воды стекают по абсолютно голому телу. Даже не удосужился полотенце накинуть.
Мельком окидываю взглядом. Не специально. Скорее женское любопытство. Сложен шикарно. Мышцы перекатываются под золотистой кожей. Все пропорционально. Идеально. Глупо не признавать очевидного. Между ног огромный орган. Если сравнить с Джеком, то у мужа там маленький отросток. А это поистине звериный размер, который еще и приветственно поднялся при виде меня.
Отгоняю мысль, что сейчас могу нарваться на неприятности. Он первый начал, я всего лишь защищаюсь.
— Ты, кажется, забыл у меня, — подтаскиваю голову к кровати и бросаю этот ужас на нее. — Буйствовала ты знатно, — смеется. В глазах не улавливаю гнева.
— Ты слышал, и не остановил?
— Тебе же надо выпустить пар. Да и интересно, как далеко ты собиралась зайти, — делает шаг ко мне. Отступаю назад.
— Я тебе что, кролик подопытный?
На губах вновь появляется порочный изгиб. Краем глаза замечаю, как подрагивает орган между ног. Хорошо хоть фригидна, и греховных желаний во мне не возникает. Так женский интерес, любопытство. Не больше. Так что своим орудием ему меня не соблазнить.
— Платье маловато, — замечает, окидывая меня изучающим взглядом. Пока шла, груди подскочили вверх. Норовя вылезти из пут тесной ткани.
— Другого нет. То тряпье я не надену, — говорю, поправляя наряд. — И в той комнате я не останусь.
От злости даже легкое смущение проходит. Пусть стоит голый, раз ему нравится. Мне дела нет.
— Хорошо, — как-то очень легко соглашается. — Мегги утром принесет другую одежду.
Смотрю подозрительно. Ни злости. Ни угроз. Слишком он благодушный. Не к добру это.
— Вот так просто? — не удерживаюсь от вопроса.
— Могло быть еще проще. Надо было попросить, — оказывается в опасной близости от меня. Одно неуловимое глазу движение и он рядом.
— Я говорила…
— Но ведь не просила… — шепчет, наклонившись мне в губы.
— Отлично. А если я попрошу меня отпустить? Дать мне свободу?
— Нет, — очень медленно, с порочной ухмылкой качает головой из стороны в сторону. — Этот пункт остается неизменным.
Проводит рукой по моим волосам. Едва касаясь. Бережно. Сбивает с толку. Усыпляет бдительность.
— Мне нужна другая комната. В ту не вернусь, — решаю прекратить бессмысленный спор.
— Можешь остаться тут, — рука с волос перемещается на лицо. Очерчивает скулы. Горячие прикосновения. Приятные. Они согревают. Успокаивают меня. Уходит злость. Агрессия. Снова возникает предательское чувство защищенности.
— Не дождешься, — отбрасываю его руку. Отхожу к двери.
Не идет за мной стоит на месте.
— Займи соседнюю, Мегги поможет, — бархатный голос звучит приглушенно. Так что могу потрогать каждый звук. Никогда не привыкну к этим странным ощущениям рядом с ним.
— Ты ведь ее не накажешь?
— Нет, — снова странность. Даже не издевается. Не пытается играть на моих угрызениях совести. А ведь это отличный инструмент. Но он им снова не пользуется.
— Спокойной ночи, — бормочу, сбитая с толку.
— Вивьен! — бархат проходится по спине.
— Что? — оборачиваюсь.
— Пламя способно растопить даже многовековой лед, — из глаз льется золотой свет. Окутывает меня теплом. Узоры в глазах, меняются, завораживают. Зовут утонуть.
Отворачиваюсь. Иллюзии. Колдовство. Снова его дурман.
— От вечной мерзлоты пламя погаснет, — бросаю зло. Покидаю логово зверя. Ощущаю, как спину прожигает его взгляд. Даже через захлопнутую дверь.
Поспешно отхожу дальше. Мегги показывает мне новую комнату. Вполне приличную. Успокаивающие светло-бежевые оттенки. После красного безумства — услада для глаз.
Принимаю душ. Укладываюсь в постель. Вроде бы выиграла сражение. Но почему-то ощущение, что проиграла. Слишком все складно, слишком просто. Надо быть всегда начеку. Всегда готовой. Он слишком хитер. Надо первой понять его игру. Надо обыграть. Иного пути к спасению у меня нет.
Глава 18
Утром меня разбудил аромат кофе и тостов. Открыв глаза, увидела Мегги, стоявшую у изголовья. Завтрак стоит на прикроватном столике. А девушка смотрит на меня внимательно, словно видит впервые в жизни. Взгляд изменился. Больше искры ненависти не опаляют меня. В глазах зародились сомнения. И я бы даже сказала некое уважение, которым ранее даже не пахло.
— Вы… вы просили за меня… — серьезная и растерянная.
— А что тут такого? Я не хотела, чтобы тебя наказывали за мои поступки. Это неправильно, — ответила, потягиваясь и прогоняя сон.
После вчерашних ночных приключений спала я на удивление сладко. Ни кошмаров, ни снов.
— Рэймонд ничего бы не сделал. Он мудрый и справедливый альфа, — в голосе звучит гордость.
Она не боится хозяина. Мегги предана. И сейчас она что-то пытается понять. Найти во мне какие-то ответы для себя. Интересно, возможно, и я смогу получить ответы хоть на некоторые вопросы и прояснить ситуацию?
— Я этого не знаю, — потянулась к кофе, и сделала глоток. — Вообще мало что понимаю в оборотнях, вашем укладе жизни.
Очень хотелось спросить: «Какого я тут вообще делаю? Почему ее мудрый альфа держит меня тут?», но я вовремя прикусила язык. Она только начала разговаривать, будет глупо сразу напирать с упреками и отпугивать.
— Надеюсь, ты мне поможешь хотя бы немного разобраться, — улыбаюсь приветливо.
— Если у вас возникают вопросы, лучше всего спросить у будущего мужа, — ощущаю смятение Мегги. Словно она корит себя за излишнюю приветливость.
