Я вжимаюсь в стену. Хочу раствориться. Стать невидимой. Сейчас страх в полной мере вступает в свои владения. Порабощает. Парализует. Заставляет кровь застыть в жилах. Сердце бьется о грудную клетку. Разрывается от ледяного ужаса.
— Вальтер, я не хочу причинять тебе вред. Успокойся, — теперь Рэймонд держит за горло седовласого оборотня. — По закону я должен тебя наказать. Ты посягнул на мою собственность.
— Как низко брат, взять у меня силу, и потом ее же применять против меня, — хрипит. — И из-за кого? Ты в своем уме?
— Одумайся, Рэй пока не поздно! — Катарина нависла сверху на оборотне, пытаясь разжать его хватку. — Ты еще не провел ритуал! Еще нет прочной связи! Услышь нас!
Она разрывает его одежду. Руки на моих глазах превращаются в лапы. Волчица кромсает спину и руки Рэймонда. Кричит. Орет. Уже даже не разобрать слов.
Он делает движение рукой. Сбрасывает Катарину. Она отлетает. Ударяется в стену. Так что стена ходит ходуном. На месте ее падения образуется огромная трещина.
— Я сказал свое слово. Если еще хоть раз кто-то дотронется до моей самки, будет отвечать по всей строгости. Это прямое неповиновение альфе. Не мне вам говорить, какая кара ждет посягнувших на истинную альфы, — слова эхом проносятся по залу.
Он повелевает. Приказывает. Подчиняет. Слова живые. В них сила. Его власть.
— О боги?! Катарина! Вальтер! — раздается завывание сзади. — Где ваша выдержка?! Где Разум?! Вы погубите Рэймонда!
Шайна стоит в длинной ночной сорочке, обхватив голову руками, и раскачивается в разные стороны. Словно пребывает в каком-то трансе.
— Не лезь! — рявкает с пола Катарина.
— Вы взываете к его зверю. К агрессии. И это когда луна почти в полной силе! Зверь возьмет свое, и он перекинется. Немедленно прекратите! Вальтер, прозрей, одичалый ты волк! — в радужных глазах девушки блестят слезы, хрупкое тело сотрясает дрожь.
— Она осквернила зал памяти! — шипит черная смерть.
— Откуда ей было знать, что тут находится? Она случайно зашла, и ты это знаешь! — топает маленькой босой ножкой, — И Вальтер это знает!
— Незнание не освобождает от ответственности, — седой оборотень говорит сдавленно, в каждом звуке голоса лютая, неприкрытая ненависть. — За каждое деяние следует расплата.
— Верно, говоришь, брат, — Реймонд поднимается, отпускает его. — Помни о своих словах. За твои деяния тоже следует расплата. Я скорблю вместе с вами, но это не значит, что я допущу самосуд в своих владениях!
Окидывает комнату взглядом. Останавливается на мне. А я так и стою, вжавшись в стену. Мне бы следовало убежать с их глаз долой, пока они были заняты разборками. Не смогла. Тело словно одеревенело. Их ненависть парализовала. Ею пропитан воздух. Горе. Жажда крови. Все смешалось в адский пылающий клубок. Он настолько большой, беспощадный. Давит. Уничтожает. Испепеляет.
Оборотень поднимает меня на руки. Направляется к выходу. Разорванная рубашка, кровь сочится из ран, оставленных когтями Катарины. Утыкаюсь носом в кровь, кожу. В нос бьет запах леса, зверя, сладкий запах крови. Хочется закутаться в него. Убежать от действительности. Забыть.
— Я наведу тут порядок, Рэймонд, — тихий мелодичный голос девушки сейчас звучит как похоронный марш. — Идите…
Физически ощущаю, как кивает головой. Даже боюсь думать, что ждет меня дальше. Страшно анализировать произошедшее. Шок мешает мыслям выстроиться в логическую цепочку.
Мы покидаем это страшное место. Последнее, что слышу:
— Я вам говорила! Предупреждала! Так и будет. Но нет, вы всегда предпочитаете меня не слышать! — Шайна причитает и всхлипывает.
Рэймонд несет меня по ступеням вниз. Уткнулась носом в его грудь. Из-за него я попала в эту историю. Он привел меня в этот страшный дом. Смерть была совсем рядом. Я ощущала ее дыхание. И он же вырвал меня из объятий вечного небытия. Невозможный. Страшный. И сейчас я снова в его абсолютной власти. Даже не замечаю, куда он меня несет. Только ощущаю порыв свежего ветра. Мы покинули дом. Укладывает меня на заднее сиденье автомобиля. Исчезает на несколько минут. Потом возвращается вместе с водителем. Усаживается рядом со мной. Кладет мою голову себе на колени.
— Они бы меня убили… разорвали на куски… — перед глазами стоят страшные кадры. Переживаю все снова и снова.
— Печать смерти уже много лет лежит на тебе, — раздается бархатный шепот. — Странно, что ты только сегодня ощутила ее прикосновение.
Что опять за чушь! Он что запугивает меня? Мало его братец с женами постарались?!
— Спасибо не скажу, — поднимаюсь с его колен. Сажусь ровно и отворачиваюсь к окну. — Эта ситуация произошла из-за тебя. Свалился на мою голову. Устроил непонятные брачные игры. Этот жуткий случай произошел по твоей вине!
Глава 24
— О, Вивьен, я еще даже не начинал брачных игр, — смеется слишком интимно. Чарующие звуки проходятся теплыми покалываниями по всему телу.
— В этом вопросе тебе ничего не светит, — бросаю зло.
Поворачиваю голову. Он не отвечает, только улыбается обаятельно и немного снисходительно. Его близость дарит чувство защищенности. Оборотень весь в крови. Катарина приложилась, не жалея сил. Странная она. Невольно задумываюсь, что он в ней нашел? Почему выбрал такую жену? Он нее мурашки страха бегут по коже. А какое мне дело? Тут же одергиваю себя.
И все же Рэймонд защитил меня. Пошел наперекор брату и жене. Дрался. Подвел к самой пропасти, к смертельному обрыву, и в последний момент удержал, не позволив упасть.
Меня штормит. Эмоции меняются со скоростью света. То я готова сама перегрызть ему горло, что втянул меня во все это. То хочется вытереть его кровь и обработать раны. Я не понимаю своего отношения к нему. Вот совсем. Ни капли. Еще больше меня пугает происходящее вокруг. Бешеный волк. Безумный дом.
В полумраке автомобиля золотой россыпью блестят его глаза. Он смотрит, как всегда изучая. Обманчивая расслабленность, за которой готовность к молниеносной атаке. В какие игры играет этот хищник?
— Рэймонд… почему у твоих родственников было столько ненависти? — тщательно подбираю слова. Пытаюсь для себя хоть что-то понять. — Из-за того что я вошла в ту комнату? Или из-за того, что я человек? Почему они хотели меня убить?
Это лишь малая часть, из вопросов, что безустанно вертятся на языке. В принципе любая их фраза нуждается в расшифровке.
— А ты не понимаешь? — бровь выгибается дугой.
— Нет… они вообще говорили, так, будто знают меня. Но я никого прежде не видела. Ни из них. Ни там… на фото… Откуда столько ярости?
Не отвечает. Приближается ко мне. Берет пальцами за подбородок, поворачивает лицо. Пристальный взгляд пробирается в душу, ощущаю, как теплые золотые лучи скользят внутрь. Бесстыдно меня исследуют. Нагло. Нежно. Остро. И у меня нет желания отстраниться. Не хочется бежать. Я позволяю ему ласкать меня изнутри. Проходится шелковой волной по сердцу, бежать по крови. Снова его магия. Но после пережитого он дарит умиротворение. Побеждает страхи внутри. Уничтожает мои тревоги. Или усыпляет бдительность? Готовит почву для нового жуткого замысла?
