— Мы не пойдем, — поднимаюсь и начинаю одевать. Сердце отбивает удары ликования, когда чувствую ее реакцию на каждое свое прикосновение.
Конечно, я не поведу ее туда. Там слишком опасно. Потому и оставил у Черной крови. Особенно теперь, когда я вычислил их всех. Вместе с ним разгадал тайну убийства матери. Осталось недолго, круг их лжи замкнется, и каждый получит то, что заслужил.
Сгораю о нетерпения наказать. Оторвать те руки, посмевшие подсыпать яд. Но ничего я терпелив. Подожду. Пусть план не пошел по задуманной схеме. Но все же мы распутали цепь. Сложили все пазлы. Недолго осталось. Впрочем, и для меня свет может погаснуть. Что ж я готов. Есть лишь единый путь. Я принял решение и должен принять любой исход.
Несу свое сокровище на руках к машине. Ощущаю, как мне в спину, словно отравленные стрелы врезаются их взгляды ненависти. Да, я не тот альфа, которого они хотели. И никогда им не стану.
Глава 71
— Почему ты вернулась? — его голос приобрел иные бархатные нотки, уютные, теплые. Что-то изменилось между нами. То, что нельзя объяснить и можно лишь почувствовать.
— А ты бы отпустил? Я была уверена, это очередная проверка. Иллюзия выбора, которого нет, — кладу голову ему на колени. У меня появилась странная потребность постоянно прикасаться к оборотню. А внутри расползается волна нового желания. И я уже ловлю себя на мысли, скорее бы мы добрались до отеля, а там…
— Твое счастье и комфорт в приоритете. Я озаботился о твоей безопасности. Дальше был лишь твой выбор, — очерчивает пальцем контур моего лица. — Ты не невольница, Вивьен.
— Я ощущала, что не могу поступить иначе. Мне надо к тебе… чтобы это не значило, — пока не могу даже в голове сформулировать свой выбор. Можно сказать, страх за него, желание отвести опасность, но ведь есть и нечто большее. — А ты не боялся оставлять меня с тем Демоном? А если бы он… эм… был не настолько благороден?
— Он вовсе не Демон, хоть да внешнее сходство определенно есть, — улыбается, так открыто, так расслабленно. И я невольно любуюсь. Мне хочется, чтобы так было всегда, и тревоги больше не касались волка. — Он же тебе сказал, ты его сестра по крови. И пусть у него нет сердца, но есть чувство долга.
— Это метафора такая «нет сердца»? Он тоже это говорил. И кто он вообще такой? — вспоминаю тот черный дом, мрачный силуэт, сдвигаю брови на переносице. — Жуткий. Пугающий.
— Нет. Не метафора. Факт, — вздыхает. — Но он тот, кто защитит тебя. Всегда. При любых обстоятельствах, — последняя фраза отдает непонятной мне обреченностью.
— Почему ты так уверен в нем? Больше, чем в своих родичах? Он же опасен? Демон носит отпечаток смерти на лице.
— Я забрал его у смерти. Когда нож разорвал его сердце, я сделал все, чтобы он продолжил дышать. И теперь он отдал долг, отдав тебе свою кровь. Ты ему в прямом смысле, как сестра. Хотя тебе и сложно это понять, тем поле принять. Но у нас не было выхода, или такое родство, или… — замолкает, прижимает меня к себе. Его объятия, как всегда надежные, теплые, запах родной, манящий. Но что-то все равно стоит между нами. И оборотня это беспокоит. А насчет так называемого родства с Черной кровью, я пока совсем этого не осознаю. Хотя и понимаю, что для оборотней это значит куда больше, чем для меня.
— Кто он такой? Если ты говоришь, что не Демон? И почему изгой?
— Он плод надругательства над женой альфы. Дитя насилия. Крылатый волк с черной кровью. Его рождение стало горем для стаи. Позор, который они хотели смыть. Сразу же убить дитя, как только он совершил свой первый крик. Но его мать не позволила. Она вскармливала его грудью, вбирая ненависть волков за свой своевольный поступок.
От его слов мороз проходится о коже.
— Это ты сейчас про свою стаю говоришь?
— Нет. Он никогда не принадлежал к моей стае. К соседней. Родственной нам. Он родился в стае родного брата Чарльза. От одной из четырех его жен. Дрейк — мой дядя, так и не обрел истинную, но имеет очень сильное семя. Оно почти всегда прорастает в его самках. Потому он окружил себя женами и многочисленными любовницами. И на сегодняшний день у него весьма внушительное потомство, — он говорит с неприязнью. Хотя взгляд продолжает теплыми волнами проходиться по мне. — На первую жену Дрейка напал оборотень-ворон, принудил ее к сношению. И от этой связи появился Черная Кровь. Альфа не смог простить жене измены, хоть и не добровольной, неповиновения его желанию уничтожить дитя при рождении. Посягнули на его собственность. Нарушили границы, и Черная кровь стал постоянным напоминанием об этом. Через год дитя все же отлучили от матери. Посадили в клетку и так он и рос в ненависти и издевательствах.
— А мать? Она позволила так обращаться с ее сыном? — представила маленького волчонка, которого все ненавидят. Каким он должен был вырасти? Они сами создали этого монстра, и теперь, как я понимаю, боятся.
— Ее тоже посадили под замок. Дрейк сказал, раз она не в состоянии защитить свое тело, то будет сидеть в четырех стенах и до конца жизни замаливать грехи.
— А когда он подрос, его изгнали?
— Нет. Черную кровь изгнали за убийство брата по матери и еще десятка волков стаи, — голос Рэймонда остается спокойным, но я чувствую, внутри он натянут как струна.
— Он озверел и пошел всех убивать?
— Нет. Он так отомстил за смерть матери.
В машине повисла пауза. Сложно говорить. Я знаю оборотня поверхностно. Он спас мне жизнь. По идее не причинил вреда. Но теперь, я понимаю природу его поведения. И еще мне его дико жалко. Никто не заслуживает подобного обращения. Он ведь не виноват, что таким родился.
— Чарльз хотел, чтобы после Вальтера альфой стал один из сыновей Дрейка. Не я, — гладит меня по голове, и я в ответ обхватываю его за талию. Мне хочется поддержать, разделить с ним даже его боль. Чувство неподконтрольное. Внезапное. Невероятно сильное.
— Почему не ты?
— Я не оправдал его надежд, — горько усмехается. — Полагаю, вскоре еще сильнее разочарую.
— Но что за странное желание, отдать власть не родному сыну, а племяннику?
— Племянником было бы легче управлять. И формально Чарльз вернул бы себе власть. А мои методы управления его не устраивают. Как впрочем, и я сам. Но тогда стая оказалась на моей стороне. И отец ту битву проиграл. Хотя и оставил у себя в запасе слишком большой козырь.
— Какой?
— Перед моим заточением, — вздыхает. Было мало времени, захватчики наступали, мне нужно было взять с них клятву, что тебя никто не тронет. Особенно Чарльз, которому это было выгодно. И взамен на их клятву дождаться моего возвращения и оставить тебе в жизнь, я поклялся, что наш с тобой первенец перейдет стае, и они вольны с ним сделать все, что пожелают.
Вскакиваю с его колен. Не верю своим ушам. Да, я слышала упоминания о наследнике. Но и подумать не могла, что это означает. По глазам горьким потоком льются слезы, сердце словно в одночасье протыкают тысячи колючих шипов.
