— Боюсь, я вынужден сказать, что тебе не стоит так сильно интересоваться подробностями моей жизни. Нельзя быть такой настойчивой.
— Я вовсе не настойчива, — поспешно откликнулась Сара, желая загладить свою неловкость. — Я лишь удивлялась… не надо, забудь об этом.
— Удивлялась чему?
— Где ты проводишь свои дни. Какой работой занят.
— Я не работаю.
— Нет?
— Нет. Я богат так же, как и одинок.
— Вот как?
— Да, так, — сказал он, заставив себя улыбнуться. — А как ты провела день?
— Разбиралась в нарядах. — Она накрыла его руку своей и прижала. — Спасибо тебе, Габриель. Платья чудесные. Конфеты самые вкусные. В книжку я просто влюблена. Все вещи — одна лучше другой. Ты очень щедр, Габриель.
— Я рад.
— Я весь день прозанималась с твоими подарками.
Она вдруг ощутила, какой напряженной стала рука, которую она сжимала.
— Ты изучила их все?
Сара кивнула.
— Я искала зеркало, — призналась она, слегка опасаясь, что он может посчитать ее кокеткой. — Платья такие красивые, мне хотелось знать, как я выгляжу в них.
Габриель кивнул, и без того зная, что ей потребуется зеркало, но это была одна из вещей, которую он не хотел иметь в своем жилище.
— Я не нашла ни одного. — Она уставилась на свою руку, такую маленькую по сравнению с его. — Я… я…
— Продолжай.
— Ты и вправду живешь в аббатстве? Я обошла все, но ни одна комната не обжита, никаких вещей, ничего, что бы говорило о тебе. — Она пожала плечами. — Для богатого человека ты устроился не совсем уютно.
— У меня есть замок в Испании, — ответил он. — Если тебе хочется роскоши, мы как-нибудь отправимся туда.
— Нет, я не это имела в виду!
— Я знаю.
— Куда ведут ступени, те, что в торце здания?
— В склеп. Не спускайся больше туда, дорогая. Там нет ничего, кроме мрачных сводов и тех, кто уснул вечным сном смерти.
Дрожь сотрясла ее тело.
— Я знаю. Я почувствовала это. О, Габриель, это ужасно.
Не говоря ни слова, он заглянул ей в глаза. Никогда еще пропасть не раскрывалась между ними так внезапно и глубоко, без всякой надежды преодолеть ее. Хотя шанс был — смерть Сары. Она могла бы соединить их.
Она увидела, как он поднялся быстрым скользящим движением.
— Что-нибудь не так?
— Уже слишком поздно, пора отправляться назад.
Она подала ему руку, чувствуя силу его пальцев, когда он помогал ей встать.
— Вечер был чудесный, Габриель. Спасибо.
Он склонил голову в знак признательности и прижал губы к ее руке.
— Рад, что угодил тебе.
Неожиданно для себя она отняла руку и, обняв его за шею, прижалась губами к его губам. Он задохнулся, чувствуя тепло ее тела, прижатого к нему. Она была в его руках как былинка, хрупкая, ускользающая, но такая любящая и горячая. Слишком горячая. Слишком полная жизненной энергии. Сердце Габриеля билось в такт с пульсом на ее горле, возбуждаясь от мучительного, сосущего голода.
Тело его налилось тяжестью от ее близости, он прижал ее еще теснее, купаясь в ее нежности, юности, невинности.
Сара тихо простонала, когда его язык проник в ее рот. Его опьянял ее запах, женский, с привкусом мускуса, волнующий, желанный.
С приглушенным рычанием Габриель снял ее руки со своей шеи и отступил назад.
— Будет лучше, если мы пойдем, — хрипло сказал он.
Рука об руку они пошли назад к ресторану. Он посадил ее в экипаж, задержав руки на талии чуть дольше, чем было нужно, прежде чем сесть на сиденье вслед за ней. Взяв вожжи, прикрикнул на лошадь.
Позже он стоял в изножье ее постели и наблюдал, как она спит. Жажда ее плоти и крови полыхала в нем подобно черному пламени. Он провел языком по губам, чувствуя, как удлинились клыки в предвкушении экстаза, который могли бы испытать и он и она, если бы Габриель позволил себе поддаться своему нечистому голоду. «Хотя бы несколько капель на пробу, — думал он. — Какой вред был бы от этого?»
Внезапно Сара почувствовала его присутствие и в полусне приоткрыла глаза. Она моргнула раз, другой, но фантом в ее ногах не исчезал, стоя неподвижно и глядя на нее глазами, сверкавшими адским огнем. Даже в темноте она видела его клыки — длинные, белые, несущие смерть.
Это был монстр из ее снов.
— Я сплю, — обескураженно прошептала она. — Я вижу сон.
Она смотрела на фантом, как ей казалось, целую вечность, пока он не стал расплываться, как отражение на воде, и наконец не превратился в серое туманное облачко, которое почти тут же исчезло.
В глубине склепа Габриель принял свой обычный образ. Опасность миновала, думал он с сожалением. Он решил, что должен оставить ее, отослать от себя, пока еще в силах сделать это, пока не подчинил себе окончательно и не взял ее жизнь.
Сара изумленно уставилась на него.
— Уехать? Но куда?
— Я договорился, что тебя примут в балетную школу во Франции.
— Во Франции! — воскликнула Сара. Она смотрела на него сияющими глазами.
— О, Габриель, это правда? Ты не шутишь — балетная школа во Франции?
— Я вижу, ты довольна.
— Да, но мне уже слишком поздно начинать.
— Они готовы сделать для тебя исключение.
— В самом деле? Почему?
Усмешка искривила уголки его рта.
— Когда есть деньги, все возможно.
— О, Габриель, как ты добр ко мне!
— Ты уедешь завтра. Я открою счет на твое имя в банке в Париже. Там приходится платить на каждом шагу. Кроме того, я хочу, чтобы ты обновила свой гардероб.
— А ты не поедешь со мной?
— Нет.
— Я чем-то огорчила тебя?
— Нет, конечно нет!
— Тогда почему ты отсылаешь меня?
Он ответил насмешливо:
— Ты молодая женщина, Сара-Джейн. Пришло время тебе познакомиться с другими молодыми женщинами. И молодыми мужчинами…
— Но…
«Я не хочу терять тебя», — думала она, боясь остаться одной. Он был ее единственной защитой в этой жизни.
— Поверь мне, Сара, — уговаривал он, — я делаю это для твоей же пользы. Я уже обо всем договорился.
— Сон становится явью, — сказала Сара, удивляясь, почему не чувствует себя счастливой. Только на один короткий миг она загорелась мыслью отправиться в Париж, пока не поняла, что это означает для нее разлуку с Габриелем.
