— Я уверена.
— А Морис Делакруа?
Морис! Чувство вины вспыхнуло в ней. Она обещала выйти за него замуж весной.
Наступило молчание, и он отстранился слегка, чтобы видеть ее лицо.
— Что с тобой, дорогая?
— Я…
Габриель опустил плечи, словно придавленный тяжестью. Она полюбила другого, пока его не было с ней.
— Сара?
— Я… я просто думала, что никогда больше не увижу тебя, — запинаясь, проговорила она, — и поэтому… я… — Она проглотила вставший в горле комок. — Я сказала Морису, что выйду за него.
— Я понимаю.
— Но я не хочу Мориса, мне нужен лишь ты!
— Ты уверена?
— Да! Ты должен верить мне. То, что я обещала ему, теперь не имеет силы. Раз ты со мной, то причем здесь он? Ты понимаешь?
— Но ведь он был с тобой, — спросил он спокойно, как если бы ему не так уж и важен был ответ, хотя и понимал, что задушил бы Делакруа голыми руками, если бы только знал, что тот позволил себе большее, чем просто целовать Сару на прощание у дверей.
— Конечно нет! — с негодованием откликнулась Сара. Она тревожно вглядывалась в лицо Габриеля. — Ты ведь веришь мне, да?
Он кивнул, и нежная улыбка изогнула его губы.
— Я бы сразу понял, если бы ты солгала, дорогая.
Он снова привлек ее к себе, вбирая тепло кожи, жизнь, пульсирующую в ней, слушая биение ее сердца. Она была так молода, красива и так хотела любить.
— Габриель? Ты ведь так и не сказал мне, что заставило тебя вернуться.
Он тяжело вздохнул, зная, что она обязана знать правду.
— Боюсь, из-за меня ты оказалась в опасности, Сара.
— Я? Но как это может быть?
— Это долгая история. Давай присядем, так нам будет удобнее.
Взяв Сару за руку, он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой, оглядываясь и собираясь с мыслями, рассеянно замечая новую мебель, обивку, драпировки.
— Ты помнишь историю, в которой я рассказывал тебе, как стал вампиром?
Сара кивнула.
— Женщина, которая сделала это со мной, встретилась мне в Испании. Она захотела, чтобы мы снова стали любовниками.
Сара молча уставилась на него глазами, полными ревности от мысли, что Габриель мог ласкать другую женщину.
— Ты никогда не говорила мне, что вы были любовниками.
— Это было слишком давно, сотни лет миновали с тех пор. Тогда она казалась мне самой прекрасной женщиной на свете.
— И ты… она…
— Нет, дорогая, — спокойно ответил Габриель. — У нас ничего не было. Но когда я отказал ей, она пришла в ярость и стала угрожать моей жизни… — Он помедлил. — И твоей.
— Моей? Но почему?
— Она тоже умеет ревновать, дорогая. Сара нахмурилась:
— Но как она узнала обо мне?
Габриель пожал плечами:
— Не знаю. Возможно, она следила за мной.
— Она угрожала убить меня?
— Не совсем так.
Сара замерла, чувствуя, как холодеет.
— Так что же?
— Она грозила сделать тебя одной из нас.
— Нет! — Это был крик страха и отвращения.
— Поэтому я и вернулся, Сара. Чтобы защитить тебя, если смогу.
— Если сможешь?
Габриель кивнул:
— Она очень древний и могущественный вампир. Я не уверен, что смогу противостоять ей.
Сара уставилась на него, напуганная сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Если Габриель, обладавший сверхъестественной силой, не был уверен, что сможет защитить ее, на что ей остается надеяться?
Стать вампиром. Она любила Габриеля всем сердцем и душой, но знала, что предпочтет смерть превращению в существо, подобное ему, отрезанное от всего человеческого мира, от Бога. Она не хотела жить кровью других людей, проводить солнечный день в мрачном подземелье. Ей нужны были дом, дети, семья…
Она конвульсивно вздрагивала, и Габриель осторожно привлек ее к себе. Ему не стоило усилий прочитать мысли Сары, и он молча проклинал себя за то, что был так заносчив с Ниной, уж лучше бы он согласился или пообещал встретиться с ней потом. Нужно было как-то успокоить ее гнев, а он не сделал этого. Но, возможно, еще не поздно, и он успеет…
— Нет!
Он удивленно взглянул на Сару — ее широко распахнутые голубые глаза был полны ревности.
— Не смей и думать о том, чтобы пойти к этой… женщине.
— Возможно, так было бы лучше, дорогая.
— Нет.
— Сара, она очень могущественна и умеет подчинять других своей воле. Если ей удастся погубить меня, ты будешь зависеть только от ее милости.
— Неважно, я не позволю тебе идти к ней.
Габриель приподнял черную бровь:
— Ты не позволишь мне?
Сара покачала головой:
— Ты теперь мой. Я не желаю делить тебя ни с какой другой женщиной.
— Ах, милая моя Сара, да ты настоящая тигрица!
— Я просто люблю тебя, Габриель.
— Сара…
— Я знаю, — ответила она. — Знаю. — Взяв Габриеля за руку, она привела его в спальню и закрыла дверь.
— Сара, ты уверена, что…
Она взглянула ему в глаза, вспоминая, как он навещал ее в приюте, как впервые повел в театр на балет. Он исполнил мечту ее жизни, она стала известной миру балериной. Когда-то она думала, что он ангел, а теперь знала, что он приговорен к вечному мраку — создание, оживающее только ночью.
И он — человек, которого она любит.
— Я уверена, Габриель, — прошептала она.
— В самом деле?
Он повернул ее так, чтобы она могла видеть зеркало, и встал рядом, держа за талию.
Они стояли бок о бок, но в зеркале было лишь ее отражение.
— Я вампир, Сара-Джейн, и не смогу заполнить твою жизнь, не смогу дать тебе детей. Я никогда не постарею, твоя жизнь пройдет, а я… Как ты сможешь быть счастлива со мной, во что превратится твое существование?
Сара взглянула на Габриеля, стоявшего рядом, затем — снова в зеркало. Она слышала его, могла коснуться, а у него не было даже отражения.
— Сара?
— Ты все еще пытаешься избавиться от меня, Габриель? — Сара коснулась его щеки, но зеркало показало, что она прикасается к пустоте. — Неужели ты еще не понял, что это невозможно?
— Я лишь хотел, чтобы ты проверила себя.
Вздохнув, Сара обняла его и поцеловала, лаская его рот языком и прижимаясь к нему грудью.
