- Накрыли во дворе замка, не тревожьтесь.
- Не скудно ли? Нельзя людей в обиде отпускать.
- Все как надо, - управляющий одобрительно кивнул, новая хозяйка ему явно пришлась по душе.
Из мрачного подземелья они вышли на яркий Божий день. В воздухе впервые запахло весной. Покрывающие горные склоны пушистые сосенки радостно протягивали к ласковому солнышку зеленые лапы. София сделала глубокий вдох, стряхивая с себя печать смерти.
- Как посмели хоронить без меня?! – раздался визгливый женский голос. Расталкивая собравшихся, к склепу шла могучая смуглая женщина лет пятидесяти в роскошной собольей шубе и деревенском пестром платке - странная смесь двух несовместимых миров. Хмуря густые брови, незнакомка направилась прямо к Зарунскому.
- Племянник, стало быть, скончался?
«Так это та самая тетка Кароля».
- Скоропостижно, - махнул головой Зарунский.
- Пока тело не увижу – не поверю. Ведите в склеп, - тетка решительно шагнула к ступеням усыпальницы.
- Уверяю вас, он мертв, - поспешил за ней Радек. - Я сам видел тело, уже разлагается.
- Это ты королю будешь петь, а я сама должна убедиться, - оттолкнула его тетка.
- Пусть идет, - махнул Зарунский, - Юрась, отодвинь ей плиту.
Кудрявый малый, почесав затылок, стал спускаться за женщиной.
- А вот и ваша соперница за наследство, - ухмыльнулся пан-ворон Софии, - Дорота – сестра Богумила Каменецкого. А вон сестрицы Кароля.
В сторонке у чьей-то покосившейся могилы стояли две сбитые девицы (их выдавали заплетенные, как у незамужних косы), и худощавая молодая женщина лет двадцати пяти, у ее ног терся двухгодовалый мальчик.
- Будут рвать зубами богатство Каменецких.
София не знала, что ответить. Она зависела от Зарунского и решила молчать, пусть сам старик решает, кому передать наследство покойного.
Все напряженно ждали.
Наконец из склепа появилась голова Дороты, женщина прижимала к носу кружевной платок.
- Так и есть, помер племянничек, - кивнула она головой дочерям. – Ну, что ж, пойдемте помянем. Приглашаю всех на двор, - властно окинула она толпу.
- Не вам, пани Брынская, приглашать. Вы такая же гостья, как и все, - окатил ее презрением Зарунский.
- Что? - тетка бросила на старого ворона гневный взгляд.
- А то, что не вы хозяйка.
- А кто ж, коли не я? – Дорота скрестила руки на груди.
- Вдова, - Зарунский, явно наслаждаясь сценой, указал на Софию.
- Какая такая вдова? Не было у племянника жены, ему король жениться запрещал! – если бы взгляд мог прожигать, от Софии осталась бы горстка пепла.
- Потому и к мятежникам пошел, что была, - повел бровью Зарунский. – Я, как душеприказчик, завещание скреплял, все пани Софии отходит. Вы в духовной не упомянуты.
- А… - тетка, что-то хотела сказать, но ворон ее перебил.
- И свидетели венчания имеются, верно, Юрась? – махнул он головой кудрявому парню.
- Да, я венец держал, - не моргнув глазом соврал молодой воин.
- Я этого так не оставлю, я не для того столько лет ждала. Племянничек – мятежник, значит она – жена врага. Я на королевский суд пойду. Король будет оскорблен: какая-то девка на месте его сестры. Государь все мне отдаст! Попомните мои слова! Слышала ты, вдовица?!
- Слышала, на все воля Божья, - спокойно ответила София.
По толпе пошел одобрительный ропот, люди были на стороне новой хозяйки.
- Еще увидимся, - прошипела тетка, - поехали домой, - махнула она дочерям.
- Какое горе для Дороты. Дочь тоже вдова, муженек покойный ничего не оставил, все в монастырь на помин души отписал. Младшие дочери на выданье. Деньжат Кароль подкидывал, хватило бы на приданое, да ей же князей в зятья подавай. Ну, ничего, теперь и простыми шляхтичами не побрезгует.
- А если король все же ей замок отдаст? – неуверенно спросила София.
- А это от тебя зависеть будет, как на суде себя поставишь. Учти, - пан Зарунский недобро сощурился, - я помогать не стану. Я и так слишком много сделал.
Одиночество навалилось на Софию, сжимая ледяными объятьями.
Глава IV. София в Красном замке
1
Молодая хозяйка поднялась на караульную башню. Взгляд полетел над покрытыми проталинами лугами, над крышами крестьянских домишек, над высоким шпилем церковной колокольни, вдоль скалистых склонов, за которые цепко хватались пушистые горные сосны.
- Как красиво! – обернулась София к стоящему за спиной Любошу.
- Да, госпожа, - кивнул управляющий. – Вон там на закате, видите, на горизонте длинная крепостная стена – это ваша Ивлица, там тоже большой дом имеется. Если пани заскучает в глуши, можно в город переехать.
- Пани не заскучает, - уверенно улыбнулась хозяйка.
- Возле замка – это Крапивичи, крапивы здесь действительно много, особенно у кладбища. А вон там виднеются Лычки, - Любош вытянул руку, - но это совсем бедная деревня, одни голодранцы живут, земля там скудная. За тем леском Старица в пойме старого русла Подгоренки, так те мужики побогаче будут, землица там пожирнее, родит лучше. А за Старицей Черный лес – главное ваше богатство, охотничьи угодья Каменецких, далеко в горы уходят. Сам король раньше приезжал поохотиться, дичи много. Там же озеро Богатое имеется, в нем рыба кишмя кишит, уже велел вам к столу наловить, отведаете.
- А можно туда съездить, посмотреть? – Софии хотелось развеять тоску.
- Отчего ж нельзя, как снег сойдет, да просохнет, сам вас свезу. Только сейчас неудачное время: сани уже не едут, колесо еще вязнет. А так там, красиво, и водопад от горной речки падает, госпоже понравится.
- Как думаешь, скоро меня на королевский суд призовут? – вздохнула София. «А придется ли любоваться озером?»
- Уж и не знаю, - пожал плечами Любош.
- Если я не выиграю, мне конец, - мрачно проговорила София. - Отец от меня отрекся, мне идти некуда.
- За то не тревожьтесь, - понизил голос управляющий. – Господин вам ларец с деньгами да украшениями матушкиными оставил; спрятан в надежном месте. Пан велел, если вас отсюда погонят, то вам все отдать, и на новом месте помочь обустроиться.
Из-за тучи выглянуло яркое весеннее солнце. «Ну, вот, все не так плохо. Надо только выдержать суд и не разгневать короля».
Приказ явиться ко двору в начале апреля привез Радек, он долго рассыпался в комплиментах юной хозяйке, как бойкий петушок перед курочкой распуская хвост. Навязчивость пана ротмистра раздражала Софию, поэтому, когда он излишне любезно предложил сопроводить пани-вдову в столицу, она холодно отказала:
