- Вы мерзкий урод, вы дьявол! – не выдержала София.
- Пусть так! Мне все равно, что ты, шлюшка, обо мне думаешь. Ее вытолкнули в Круг совершенно голую. Кругом стоял смех и улюлюканье, а они смотрели друг другу в глаза, не замечая никого. Она сняла с себя последнее, что осталось – золотой крестик и швырнула мне в лицо. И смех прекратился, наступила тишина. Она встала на колени и поцеловала руку этому хорунжию, он поднял ее, и они пошли. Подлетели его друзья, завернули девку в какую-то рогожу, дали ему порты, где-то нашли новые нательные кресты.
Король после смотра лично подошел ко мне и за доставленную потеху пожаловал гетманство. Да, да я тоже был гетманом на ваших землях, рубиновая серьга красовалась и в моем ухе. Мне надо было радоваться, а хотелось выть от досады.
А им в соседней деревне раздобыли одежду, Ковальский лично подарил своему хорунжию палаш и коня, так как кобылу Богумила уже увели в мой стан. И в этот же день они повенчались. Он сразу повел ее не под куст, а в церковь, она стала его женой. Надзея, так оказывается ее звали, ездила с отрядом мужа, стирала его грязные порты, рядом с холопками варила еду на костре. Мимо меня она проплывала с высоко поднятой головой, усмешка играла на ее смазливом лице. Мне хотелось свернуть ей шею, но я не смел, король мог разгневаться и лишить меня гетманства, а я так долго к этому шел… А через месяц какой-то пленный опознал ее, закричал: «Наша господарька!» и повалился перед ней на колени, за ним и другие. Она оказалась дочерью Старого Рыгора. Почему она сразу не призналась? Не хотела позорить старика отца, боялась, что до больного господаря дойдут слухи, что с ней забавлялись как с распутной девкой, хотела просто сгинуть в пылу войны. А Старого Григория уже и в живых-то не было. И вот тут мне действительно стало гадко, я напился до чертей. Как можно было не догадаться? Слишком горделива для крестьянки, нежные, не испорченные работай пальчики, золотой крестик на шее - я был слеп! В моих руках была дочь Старого Рыгора, я мог бы переправиться на тот берег, возглавить сопротивление, стать новым господарем. Судьба давала мне такой шанс! – старик начал нервно тереть виски. – Лады были оскорблены положением их господарьки, назревал бунт. Кроль быстро дал Богумилу княжеский титул, земли деда Коломана по матери и этот замок. А вскоре у них родился сын, они нарекли его Каролем, как отца Богумила. Моего отца тоже звали Каролем, хоть в этом судьба была ко мне благосклонна. Было объявлено, что ребенок родился недоношенным, семимесячным, но я-то знал, что это мое дитя. Она пришла к нему уже брюхатой. Какой там недоношенный, это смешно, Кароль рос крепким, здоровым ребенком. Да он похож на меня, я уверен – это мой сын, а не Богумила. С ним у нее больше не было детей, это мое семя, мое!
Я был женат дважды, жен я выбирал по родовитости с хорошим приданым. Но эти изнеженные курицы не могли выносить дитя, скидывали плод. И выходило, что Кароль – мой единственный отпрыск, да еще и королевских кровей. Я пытался увидеть ребенка, но куда там. Богумил ограждал сына, не пускал меня даже на порог. Потом он умер, я попытался встретиться с Надзеей, написал письмо, моля о прощении, но ответа не дождался. Вскоре пришла весть, что она тоже скончалась. С большим трудом я выхлопотал у короля опекунство над сыном. Мы встретились. Я не стал ему открываться, но постарался окружить его заботой и вниманием. Но он был волчонком, как и мать, терпел мое присутствие, но не любил. Пусть так – решил я, главное - он рядом. И я стал задумываться о его будущем. Мой сын должен стать королем.
- Зачем? – горько спросила София.
- Глупый вопрос. Сын подрастал, и я стал искать ему достойную партию. А что может быть достойней принцессы? Я решил женить его на сестре нового короля, но как подступиться? Соблазнить ее он, еще сопливый мальчишка, не мог. И тут в голову пришло отличное решение. При дворе был смазливый конюх, опытный волокита, хоть и набитый дурак, подживал с развеселыми стареющими вдовушками, этим и кормился. Я намекнул ему – смотри, мол, Богумил Каменецкий соблазнил бабенку и князем стал, а чем ты хуже. Лесть разъедает. Он сразу купился. Я подарил юной принцессе красавца жеребца и посоветовал конюха. Избалованная старшими братьями капризная Изабелла привыкла делать, что захочется. Она тут же влюбилась, понесла. Позор вскоре выплыл наружу. Игнац был в ярости. Конюх, увидев стражу, сразу смекнул, что князем ему не быть и прыгнул с замковой стены, а вот что делать с опозоренной Изабеллой и ее приплодом? Тут я и подсказал королю, выдать ее за сироту, внука Рыгора. Чем не партия? Игнац любил сестру, он долго колебался, мы ведь не ровня, но я внушал ему, что высокородный жених после свадьбы будет измываться над его бедной сестрой, отыгрываясь за позор, а Кароль добр и наивен, с ним Изабелле будет спокойно. Игнац согласился. Я ликовал. Все пошло как надо, Кароль влюбился пылкой юношеской любовью, гордячка стала оттаивать, они могли бы жить долго и счастливо. Но ее ублюдок родился слабым и умер, она впала в тоску, дальше ты знаешь. Кароль овдовел. Все усилия напрасны, мало того, этот урод запретил ему снова жениться, мой род мог прерваться так глупо… Но я умею ждать.
- Вы сгубили невинную душу, вам не снятся кошмары, вас не мучает совесть? - София впервые слышала неприкрытые откровения зла, ее мутило, бороться с подступающей тошнотой становилось все труднее.
- Никто не заставлял ее лишаться невинности, это был ее выбор, а за выбор надо платить. Я начал стареть и добился, чтобы гетманство перешло к сыну. Король вручил рубиновую серьгу ему. Вот тут я и понял – не получается на этом берегу, может получится на том. Я сделаю Кароля господарем Ладии. А для этого он должен оказаться в рядах повстанцев на том берегу…
- Это вы опорочили Кароля! Вы оклеветали его в глазах короля!
- Да, это я сообщил королю о заговоре. Я признался Игнацу, что Кароль мой сын, но крепче сына я люблю своего государя, и поэтому готов пожертвовать единственным сыном ради короны. Этот самовлюбленный болван Игнац сразу поверил, отдал приказ схватить Кароля. Все шло по плану. Я перехватил моего мальчика по дороге в Дарницу, предложил ему план спасения, он колебался… Я признался ему, что являюсь его отцом, он не поверил, в его глазах я видел ненависть и презрение, но помощь он принял… ради тебя принял, поэтому ты еще жива, он не простит мне твою смерть. Он согласен был перейти на ту сторону, попытаться наладить жизнь там, но с условием, что опозоренная им панна Луговая станет княгиней и его вдовой. Я согласился ему подыграть, мне надо было отправить его в Ладию. В конце концов, решил я, появление мнимой вдовы даже к лучшему, если у Кароля ничего не получится на том берегу, после смерти Игнаца он сможет вернуться в свои земли, сохраненные его «вдовой». Все прошло хорошо.
- Хорошо? А если бы лады убили Кароля? Ведь он был им врагом.
- Внука Рыгора, это вряд ли. Правда Крушина его не принял, ему пришлось крутиться вокруг самозванца, ну да это ничего. Мой мальчик сильный, он сколотил войско, за ним пошли люди. Он настоящий вождь, достойный короны.
Правда здесь все пошло не совсем так, как я рассчитывал. На тебя положил глаз Коломан, да и у короля появился к тебе пылкий интерес. А вот этого мне совсем не нужно было.
