- Ну, давайте прощаться, - объявил Кароль, усадив девчонок в седло и закрепив ремни. – Даст Бог – увидимся. А вы, Юрась, не затягивайте, за усы их дергать не надо, как увидите, что скачут со стороны Ивлицы, сразу выезжайте.
Обнявшись с любимыми слугами, как с самыми близкими людьми, новобрачные повели серебряного коня к лесу. Любош и Боженка еще долго стояли среди кладбищенской крапивы, осеняя распятьем бывших хозяев.
В просвете деревьев София последний раз кинула взгляд на Красный замок. Он стоял безмятежным великаном, равнодушным к людской суете. Розовые камни мягким светом отливали в лучах утреннего солнца. «Прощай. Мне нравилось быть твоей хозяйкой», - шепнула ему София. И замок улыбнулся, сверкнув витражами слюдяных оконцев.
- Это твоя мельница? – улыбнулся Кароль.
- Да, - вздохнула София, невольно любуясь мощью деревянного чудища, - твоя глупая жена построила для чужих людей мельницу, и теперь нам не на что обустроиться на новом месте.
- Моя умная жена, сможет обустроиться на любом месте, - Кароль ободряюще приобнял Софию за плечи.
Озеро с хрустальной водой осталось позади, путники вышли к развилке. Вон по той узкой горной тропе, заворачивающей вправо, Софийка когда-то ехала на королевский суд, а по этой едва различимой в траве стежке, уводящей влево, они сейчас будут пробираться в сторону Великого болота. Кароль торопился, тревожно оглядываясь, время от времени направлял Любимчика в чащу, чтобы спутать следы. Дважды они брели по дну небольшого ручейка, пряча запахи от гончих собак. Но за спиной лишь ветер трепал вершины деревьев, погони не было.
К вечеру почва под ногами стала более вязкой, деревья великаны сменились тонкими чахлыми деревцами, а в воздухе запахло сыростью и тиной.
- Великое болото дышит, почти пришли, - подбодрил Кароль.
Открывшаяся в просвете покосившихся берез картина одновременно и заворожила, и испугала Софию. Великая топь, сплошь покрытая лужицами и озерцами, простиралась до самого горизонта, за который уже падал красный диск закатного солнца. Болото было наполнено жизнью: квакали лягушки, разрезали воздух последние стрекозы, высокомерно, не обращая ни на кого внимание, бродили белоснежные цапли, облачка из мошки плавно двигались, влекомые ветром. Все они дома, в отличие от несчастных людишек, вздумавших потревожить покой дикого края.
- Кароль, разве мы сможем здесь пройти? – София вцепилась в руку мужа.
- Сможем, но завтра. Давай готовиться к ночевке.
Это была их первая брачная ночь – ночь любви и нежности. Костер отгорел, девчонки сопели на березовой подстилке, Любимчик в сторонке мерно качал головой, а Кароль с Софией жадно ласкали друг друга, утопая в наслаждении. Разве могла еще вчера раздавленная горем ясновельможная пани княгиня догадаться, что завтра она будет обычной счастливой женщиной. Ночь бережно ограждала влюбленных от всего мира.
А на утро Кароль первым ступил на зыбкую едва приметную по более темной насыщенной зелени тропу, плавно заворачивающую на северо-восток.
- След в след за Любимчиком, не зевай, - крикнул муж идущей последней Софии. – И близко к коню не подходи, может лягнуть случайно, ну или там чего под ноги подарить.
Вначале крались робко, неуверенно, но чем дальше уводила тропа, тем спокойней становилось беглецам. Иногда проход расширялся до большой поляны, и тогда путники устало валились на траву. София давала девочкам размять ножки, водя их за ручки по сухому островку, Кароль распрягал отдохнуть Любимчика. Второй день прошел без приключений, чему Софийка была безмерно рада.
А на третий день Болото стало мертвым, жизнь словно замерла, исчезли птицы, горластые лягушки и даже докучливые комары. Ухо резал только шелест травы, терзаемой порывами налетающего ветра. Из топкой жижи то тут, то там проступали серые камни: некоторые округлые и гладкие, напоминающие спины жуков, другие длинные и тонкие, словно высунувшиеся из трясины пальцы великанов. Тропа, по которой продвигались путники, тоже превратилась в каменистую и более очерченную.
Любимчик стал тревожно ржать и взбрыкивать. Кароль недовольно сдвинул брови, оглаживая рукоять палаша.
- Софийка, перейди ко мне, а то копытом зацепит.
- Чего он разволновался? – хотя и самой Софии было не по себе среди этой мертвой тишины.
- Не должно их здесь быть в эту пору, - прошептал побелевшими губами Кароль, - никогда ведь не было.
- Кого? – София попыталась заглянуть мужу в глаза.
Протяжный низкий вой был ей ответом.
- Ой, мамочки!
- Вон скала большая, быстрее туда!!!
И они побежали к плоскому массивному валуну, плавно перетекающему в громоздкую скалу с тремя округлыми вершинами, из щелей впадин к небу тянулись кривенькие деревца. Только там среди открытого простора болота можно искать временное спасение.
- Быстрее, быстрее, - подгонял Кроль.
От скалы их отделяли пять сотен шагов. «Коня туда не затащить», - мелькнула пугающая мысль. Ноги то ударялись об острые камни, то, соскальзывая, тонули в вязкой жиже. «Быстрее, быстрее». София, не оглядываясь по сторонам, видела только спасительный валун. «Ну же, еще, еще немного».
Но добежать они не успели. С двух сторон от скалы, перерезая беглецам дорогу, вышли болотники. Их было около десятка – крупные, но тощие с впалыми от голода боками. Они не скалились, не рычали, просто смотрели на добычу горящими маленькими глазками, и из глубины черных зрачков на Софию снова смотрела смерть.
Кароль обнажил палаш. Главарь, крупный самец с рыжей подпалиной на боку, поднял морду в верх и издал низкий трубный вой.
- Дани просит, - прошептала, знавшая повадки диких тварей София.
- Распрягай коня, - тихо сказал сухим бесцветным голосом муж.
София быстро ссадила девчонок, отцепила поклажу, кинулась воевать с подпругой. Седло скользнуло вниз.
Кароль подошел к коню, что-то шепнул, последний раз провел по шелковистой гриве, и, хлопнув по серебряному боку, отрывисто крикнул: «Ходу!» Конь встал на дыбы, заржал, а потом, толкнувшись мощными копытами, прыгнул вперед так, что София едва успела отпрянуть, прикрывая дочек. Набирая скорость, Любимчик понесся прямо на болотников. Те, оскалив пасти, приготовились к атаке, но конь резко рванул в сторону топи, и увязая то одной, то другой ногой, помчался по болотной глади. Стая болотников, подняв прощальный вой, устремилась за ним.
София застыла, наблюдая эту жуткую картину.
- К скале, - махнул ей Кароль, убирая в ножны палаш и подхватывая дочек.
София, бросив ненужное теперь седло, перекинула через плечо поклажу и побежала следом. Когда они забрались на поверхность валуна и огляделись по сторонам, ни болотников, ни Любимчика уже не было видно.
- Они его догонят? – дрожащим голосом спросила София.
- Молись, чтобы догнали, а то вернутся за нами, - в голосе Кароля чувствовалась горечь. Он упорно отворачивал от жены лицо, она знала, он не хочет показывать ей скупые слезы. – Надо идти дальше, здесь мы в ловушке.
