- А отец жениха – князь Мирослав Крушина?
- Откуда ты знаешь? – напряглась София.
- Мне ли родню не знать? Стало быть, старый пень на место Рыгора в господари лезет?
- Только гетману своему нас не выдай, слышишь? Отец говорит, он страшный человек, кровь по утрам пьет вместо водицы. Он нас убьет за такое!
- Не пьет он ничьей крови! Он еще ни одного иуду не казнил, а следовало бы, чтобы небылицы такие по миру не пускали! – рассвирепел Кароль.
- Чего кричишь-то? Не пьет – так не пьет, главное не говори ему про нас, да и все. Я тебе, как родному, доверилась.
- Родная ты моя, - Кароль приобнял девушку за плечи и чмокнул в макушку.
- А я уж так загоревала, а бабка Иванка сразу все почуяла, она людей насквозь видит.
- Что ж она дочь свою не увидела? – перед глазами всплыла жеманная Ядвига.
- Увидела, только против крови дурной сделать ничего нельзя, отец мачехи недобрым был, так Иванка сказывала. Да мачеха не плохая, - опомнилась София, осознав, что чужому взболтнула о семье лишнего.
- И на что тебя эта ведьма надоумила? – Кароль чуял, без совета Иванки здесь не обошлось.
- Она сказала: «Отдайся всаднику на серебряном коне, и все в твоей жизни изменится».
- Старая сводня!
«А если бы это не я был, сколько бы бед девчонка могла хлебнуть?» - пан гетман сжал кулаки.
- А я вначале крепко на нее обиделась – такой срам предлагать, а тут ты подъехал. Я, как коня увидела, так и обомлела. Вот и подумалось: князь гордец, он испорченной девкой побрезгует, а отец… Ну, что отец? Покричит, ударит, не убьет же. Я еще соврать хотела, что ты меня силком взял, мол, вышла погулять, а тут какой-то из темноты выскочил, я и крикнуть не успела. Кто же виноват, отец вас сам впустил? Да все почти так и произошло, ты на меня накинулся, ведь силой хотел взять? Так?
- Бес попутал, - виновато прошептал Кароль.
- Только очень уж противно мне стало, как ты денег мне дать пообещал, что в грязи выкупалась, - София тяжело вздохнула.
- Прости.
- А теперь я не знаю, что делать, - София обняла колени, превратившись в съежившийся комочек.
- Сорочку снимай, - приказал Кароль.
- Не стану я ничего снимать, уходи, - она попыталась отодвинуться к краю кровати.
- Снимай, говорю. Получится сейчас все.
Они начали бороться толи в шутку, толи в серьез… И все получилось… София даже не вскрикнула, только вцепилась пальцами в густой чуб любовника. Длинные девичьи косы разметались по подушке, в очах плясали искорки проказницы луны. «Как же она хороша, - выдохнул Кароль, - моя женщина».
Они долго молчали, прижавшись друг к другу. Легкий аромат трав успокаивал, навевал негу. Так сладко пану гетману еще не было ни с одной бабой.
- Жива? – улыбнулся он притихшей Софии.
- Мне страшно, Кароль, мне так страшно, - она уткнулась ему в плечо. – Все таким легким казалось, а теперь боюсь… Сердце замирает от того, что сотворила.
- Да нет, наоборот, сердечко у тебя колотится, как у мышонка, - Кароль нежно коснулся губами ее виска. – Не бойся, я пойду утром к твоему отцу и посватаюсь, он не посмеет тебя тронуть при мне. Повенчаемся и уедем.
- Посватаешься? Но тебе ведь нельзя, король не велел, - девушка попыталась сквозь полумрак заглянуть ему в лицо, - не надо.
- К черту короля, мне жена такая, как ты, очень нужна, с детства кошечек люблю, - он потерся щекой о бархатную кожу девичьего плеча.
- Нет, я за тебя не пойду, - мрачно вымолвила София, вырываясь из объятий.
- Не мил? – Кароль привык к нелюбви. С тех пор, как умерли родители, она стала частью его жизни, но от Софийки получить отказ оказалось как-то особенно горько, он даже не ожидал, что настолько. Кароль сел, отвернувшись.
- А я поняла, кто ты, - растягивая слова, произнесла София. - Как я сразу-то не додумалась? Это ведь ты гетман, зять короля Игнаца?
- За кровопийцу не хочешь? – усмехнулся Кароль.
- Не хочу ни за господаря, ни за гетмана. Тебе одному хорошо, так и мне одной лучше будет.
- Ну ладно, коли ты мной брезгуешь, так я уйду, набиваться не стану. Дров в камин подбрось, жупан поищу.
А ведь в комнате студено, через открытое окно убежало все тепло, и как они этого раньше не заметили? София спрыгнула с кровати, завернулась в плащ, затворила ставни, щедро подкинула дров в каминную пасть. Огонь благодарно принялся лизать паленья. В комнате сразу стало светло и жарко, но девушка, стоя у огнедышащего костра, продолжала кутаться в полы плаща, зябко поводя плечами. Она казалась такой хрупкой.
- Послушай, София, - Кароль медленно одевался, - пообещай мне кое-что. Можешь ты хоть в чем-то кровавому гетману не отказать?
- Проси.
- Пообещай мне никогда, слышишь, никогда, чтобы не случилось не ходить к болотникам! Обещай, - чертово волнение не давало сказать по тверже.
- Я обещаю, Кароль, - совсем тихо проронила она.
- Побожись!
София перекрестилась.
- И еще, - он, натянув сапоги, подошел к девушке на расстояние вытянутой руки. – Пусть я тебе не мил, и ты решилась согрешить со мной… потому что так надо было… под руку подвернулся, неважно. Послушай, если у тебя беда случится, плохо станет, пошли ко мне. Я к тебе и с того света вернусь, слышишь?
- Слышу.
А очи у нее и вправду голубые… а может серые… они такие же как у Кароля, сразу и не разберешь… а теперь они полны слез. Вот одна слезинка уже катится по щеке, за ней вторая.
И Кароль все понял, София не брезгует им, не презирает, она спасает его, кидает под ноги девичью честь ради того, чтобы он жил. Ей известно, что король Игнац делает с теми, кто осмеливается нарушить его запрет - варит в котле или закапывает живьем. Веселый королек у них. Она пытается защитить любимого… любимого? Может она все же любит?
- Иди сюда, - прошептал он, и девушка кинулась к нему на шею.
Отряд уходил на север. Позади замок Луговых становился все меньше и меньше, грозя скоро совсем исчезнуть из виду. Кароль надеялся, что София выйдет на крепостной гребень проститься, но она так и не появилась. Напрасно он постоянно оглядывался, крепостная стена оставалась пустой. Рядом в полголоса Ярек с Милошем потешались над его ссадиной на носу. Пану гетману пришлось соврать, что он пьяным упал на лестнице. Теперь это вызывало у молокососов приступы остроумия, да плевать! Раздосадованный Кароль ехал, погруженным в свои мысли.
- Пан гетман, - к нему подъехал надутый Юрась, - вам конюх ихний передал, - буркнул он, протягивая небольшой сверток.
Кароль неохотно взял неведомый подарок.
- И что этому конюху было нужно?
